Под контролем тьмы

— Красная папка с похожей фотографией, — Елена положила на стол доктора фото того самого лекарства, которое заранее распечатала.

Мужчина чуть выпрямился и взял в руки фотографию, пока Елена тщательно наблюдала за его реакцией. Но ее почти не было: Хант нахмурился, но лишь на секунду, потому что потом он протянул Елене фотографию обратно. И без лишних слов Гилберт уже начала думать, что ошиблась, и подсознание Деймона сыграло с ней плохую шутку. Она почувствовала себя неловко, и, забрав фото со стола, она уже хотела извиниться за беспокойство и уйти, как вдруг Хант сказал:

— Если ты думаешь, что сможешь помочь ему, то ты глубоко ошибаешься. Он — вампир, ему уже ничего не поможет.

Таких слов она не ожидала, а точнее такого прямого ответа. Ей даже на мгновение стало легче, оттого, что ей не показалось, и такое действительно было.

— То есть…эта папка у вас? — задала вопрос девушка.

Хант ответил не сразу, сдержал паузу, раздумывая над ответом.

— Елена, ты должна понять: что бы не делала, сущность вампира ты не изменишь, никакое лекарство ему не поможет…

— Оно у вас есть? — перебила его Гилберт, понимая, что Хант опять начнет гнуть свое, и разговор зайдет в тупик. Тем более, услышав про лекарство, она искренне верила, что оно находится где-то в этой больнице.

— Тебе пора, Елена. — доктор попытался вновь уйти от ответа, но девушка не позволила, уперевшись руками о стол, пронзительно смотря на мужчину.

— Ответьте на вопрос, мистер Хант, и я уйду.

— Ты сожгла папку которая была нужна мне. С чего бы я должен отдавать тебе свою, мм? — парировал Уэс, встав с кресла, и его челюсть сжалась. — Уходи, Елена. Ты все равно ничего не получишь.

Его озлобленный взгляд прожигал ее насквозь, и проиграв бой взглядов, Елена отступила, вылетев из кабинета. В ней полыхала ярость и злость на этого омерзительного докторишку. Ее всегда в нем что-то отталкивало, и какое-то внутреннее чувство или интуиция не подвели ее. Со временем Хант показал, кто он есть на самом деле.

Несясь по коридору, сворачивая на лестницу, Елена пыталась перевести дух и собраться с мыслями. Лучше бы она ушла, не зная, что у Ханта есть лекарство или что-то, что может помочь его найти. Но что сделано, то сделано, и ничего уже не изменится. Это был последний шанс. Хотя подождите-ка.

Почти спустившись на первый этаж, Елена увидела, как какой-то человек выходит из подвала больницы. В прошлый раз, когда она была тут на экскурсии, она увидела в этом подвале целую лабораторию, которую нагло пропустил экскурсовод, показывая больницу будущим студентам. Подождав несколько минут и увидев, что в помещение никто больше не заходил и не выходил, на свой страх и риск Елена решила спуститься. Какое везение: дверь опять была открыта, будто кто-то был точно уверен в том, что в подвал никто не зайдет.

Дверь выглядела еще хуже чем в прошлый раз, но Гилберт не стала сильно заострять на этом внимание и незаметно проникла в помещение. Все было точно так, как она помнила. Казалось, что тут ничего не изменилось. Но на этот раз Елена точно знала, что ищет. Шестое чувство будто подсказывало ей, куда идти и что делать. Поэтому, когда взгляд девушки упал на деревянные и чуть шатающиеся полки, девушка сразу же стала открывать их, поглядывая на дверь. Конечно, ей было страшно, адреналин растекался по ее венам и безжалостно бил в мозг, но она понимала, что, возможно, то, что она найдет, спасет жизнь человеку, которого она любит. Перебирая какие-то старые ветхие бумаги, Елена не заметила, как несколько стеклянный колбочек упало на пол и разбилось. Благо, в них ничего не было. Открыв последнюю полку, Елена заметила среди кучи белых листов красную папку. Взяв ее в руки, Гилберт открыла ее и увидела ту самую фотографию и некоторые записи Грейсона из подсознания Деймона. Значит, это правда. Ее отец нашел лекарство, которое сможет помочь им.

Но как только Елена хотела повернуться и уйти отсюда, к ее лицу приложили что-то мягкое и схватили за руки, отчего папка выпала из рук девушки. Сделав несколько попыток вырваться, Елена почувствовала слабость во всем теле.

— А ты упертая. Такая же, как и твой отец, — это были последние слова, которые она услышала, прежде чем погрузиться во тьму…

Комментарий к XXI

Как-то так. Буду рада прочитать ваши мысли насчет этой главы:)

Надеюсь, она была интересной)

========== XXII ==========

Закончив все свои дела в Мистик Фоллс, Деймон стоял с Лекси на улице рядом со своей машиной, понимая, что пришло время покидать город. Со Стефаном он попрощался ранее, обещав, что позвонит ему как только доедет до Нью-Йорка — первая точка, куда Сальваторе хотел отправиться.

— Ты хорошо подумал, что ты теряешь, уезжая из Мистик Фоллс? — спросила парня Лекси, когда Деймон положил последний чемодан в машину, закрывая багажник.

Сальваторе тяжело вздохнул, прекрасно понимая, на что намекает блондинка. А точнее на кого.

— Ну, этот дом еще лет семьдесят простоит, так что его я уж точно не потеряю. Если вы его снести не решите, конечно, — саркастически ответил он.

— Деймон, — отдернула его Бренсон, укоризненно смотря на него, отчего Сальваторе закатил глаза. — Ты же понимаешь, что речь не о доме? Не обо мне или Стефане?

— Решение принято, Лекс, — вздохнул парень.

Расставание Деймон переживал по-своему: делал вид, что ему все равно, что он ничего не чувствует, и что его ничего не беспокоит. Ему все так же было больно, но за многие годы на этой Земле он научился прятать свои истинные эмоции, потому что никому они не нужны, у всех есть свои проблемы, которые требуют решения. Да и он, в принципе, был человеком, который считал, что его проблемы — это его проблемы, и принимать помощь от кого-то, даже от любимого человека, ему было чуждо.

Его всегда поражало желание Елены помочь ему, Гилберт была слишком упряма и наперекор всему была рядом с ним, даже когда сам Деймон не понимал, почему она это делает, считал себя не достойным этого. Он помнил, чем закончилась история с Кэтрин, которая помогала ему. Такой судьбы Деймон Елене не желал и поэтому нашел в себе силы отпустить ее, пока не стало поздно. Он чувствовал вину за то, что привнес столько боли в жизнь девушки-подростка, чья жизнь только начиналась. Сальваторе убеждал себя, что сделал все правильно, позволив Елене жить так, как она заслуживает.

Когда Деймон собирал вещи, ему было непривычно, что в его шкафу снова стало много места. Он не был удивлен тому, что Елена решила переехать обратно. Парень принимал и понимал ее выбор. Но все же одну вещь Гилберт оставила, забыв, скорее всего, забрать — плюшевый заяц Чарли, игрушка детства Елены. Взяв ее в руки, Деймон долго думал, что с ней сделать, но в итоге он положил ее в чемодан, сам не понимая зачем. Возможно, эта игрушка будет последним, что будет ему в холодные вечера напоминать о Елене. Он хотел, чтобы что-то от Елены у него осталось.

И сейчас, складывая вещи в машину, Сальваторе чувствовал, что какая-то его часть остается здесь, в Мистик Фоллс, и самое ужасное было то, что он не хотел отпускать эту часть себя, не хотел забывать эти прекрасные месяцы, проведенные вместе с Еленой. Наверное, он никогда не забудет вечера, когда они готовили на кухне, песни, которые Гилберт пела по утрам, играя на гитаре, обещая когда-нибудь научить этому Деймона. Трудно забыть ее улыбку и глаза, в которых есть жизнь, и чистую душу, которую никогда не хотелось очернять.

— Ничего уже не изменить. Остается надеяться лишь на то, что она когда-нибудь простит меня и будет жить дальше.

Лекси только открыла рот и уже хотела возразить, но Деймон опередил ее, желая перевести тему, иначе он не выдержит. Это слишком больная тема, даже для него. Последний раз он чувствовал себя так паршиво, когда умерла Кэтрин.

— И не нужно нравоучений, блондиночка. Не хочу ближайшие лет двадцать вспоминать тебя как бесячую девушку Стефана с комплексом матери Терезы, — ответил Сальваторе, за что получил легкий удар по плечу, уворачиваясь.