Пепел вечности

- Налета-а-ай, – он обошел стойку и, приземлившись на ближайший стул, придвинул к себе одну из тарелок.

Юва, итак сидевшая за стойкой, лениво протянула руку за порцией и так же лениво принялась в ней ковыряться. Рыцарь подал еду принцессам, а бескрылая фея так и остался дремать под окном. Странное напряжение повисло в воздухе, как будто кто-то хочет что-то спросить, но никак не может решиться. Юва чувствовала себя неловко в новой компании, но слишком вымоталась, чтобы как-то на это реагировать. Она была знакома с Элизабет раньше, в предыдущих ее инкарнациях, но всегда до того, как богиня встречалась с Мелиодасом, и к ней возвращалась память. В этом воплощении Элизабет была почти такая же как всегда за исключением чрезмерной скромности и робости, но наверное это всего лишь издержки придворного воспитания. Хотя в Веронике тех же качеств не было ни грамма, вторая принцесса походила скорее на озорного неугомонного мальчишку.

- Так кэп правда де-е-емон? – неожиданно протянул Бан, заставив всех едва ли не подпрыгнуть.

Он смотрел прямо на Юву, игнорируя возгласы Элизабет и Дианы. Кинг заинтересованно приоткрыл глаза, а Гримор напрягся, почувствовав накаляющуюся атмосферу. Юва подняла голову от тарелки, встречаясь с алыми глазами, и увидела в них интерес, злость и немного страха. Бану было любопытно, он злился, что ничего не знал о своем лучшем друге, и боялся. Иррациональный страх перед демонами засел в глубине его глаз, перемешался с яростью и превратился в обжигающее пламя.

- Ничего не буду говорить вне его присутствия.

Юва пожала плечами, отводя взгляд, и в следующее мгновение кончик столового ножа уже поблескивал перед ее шеей. Гримор выхватил оружие, девочки вскрикнули, Кинг оказался рядом, направляя на бессмертного свое копье.

- Ну да, – выдохнула рыжая, отводя нож кончиком пальца.

- Быстро же ты раскололась, – хохотнул спускающийся по лестнице Мелиодас.

Он никак не отреагировал на обстановку, обогнул застывшего рыцаря, сел между Баном и Ювой, хлопнув первого по плечу, и принялся невозмутимо уминать оставшуюся порцию.

- Он мне угрожал, – пожаловалась девочка.

Она встала, взяла стул и, зайдя за стойку, полезла на самый верх бара. Она была уверена, что бутылочка с нектаром фей стояла на прежнем месте, и в этот раз совершенно точно собиралась опорожнить ее. Правда, стоило ей спуститься, руку с зажатой в ней склянкой тут же перехватил Мелиодас.

- Нет, – демон серьезно посмотрел Юве в глаза.

- Ага, – весело отрезала она, вынимая пробку.

- Я вспомнила!!! – выкрикнула Вероника.

Все присутствующие вздрогнули. Мелиодас в образовавшейся заминке успел вытянуть бутылочку из девичьих пальцев, заткнул ее пробкой и снова оказался на стуле, как ни в чем не бывало продолжая есть. Гримор выронил меч и подскочил к принцессе, но та отмахнулась, тыча пальцем в Юву.

- Вторая жена короля Берна, нашего с Элизабет прапрадеда, портрет висит в картинной галерее в северной башне замка! – протараторила Вероника на одном дыхании. – Вы с ней прямо одно лицо!

Никто уже не понимал, что происходит, кто такая Юва, и откуда она знает Мелиодаса. И только эти двое оставались невозмутимыми; демон долго смотрел на рыжую, пока та не пожала плечами, то ли подтверждая, то ли опровергая информацию.

- Так капитан, – Кинг вышел из прострации и плавно опустился на табурет, – действительно демон?

Он смотрел прямо перед собой, все еще блуждая в собственных мыслях. Бан рядом с Мелиодасом тоже выглядел задумчивым, Гримор, кажется, не знал куда деться, напряженно смотря то на Веронику, то на блондина.

- Так во-от почему ты такой си-ильный, – Бан громко хлопнул Мелиодаса по спине, и тот благодарно ему улыбнулся.

Напряжение спало, но никто не спешил начинать беседу. Диана на улице засопела, и Кинг вылетел к ней, еще раз оглядев зал. Остальные тоже зашевелились, собираясь отдыхать. Элизабет позвала Веронику в свою комнату, Гримор заявил, что будет охранять покой принцесс у дверей; Бан молча ушел, пихнув Мелиодаса в плечо. Оставшись наедине с демоном, Юва немного расслабилась и положила голову на сложенные на стойке руки. Мысли выветрились из ее головы, а глаза медленно закрывались, но девочка упрямо смотрела на зажатую в пальцах блондина склянку. Хотелось напиться как никогда в жизни, от счастья и одновременно грусти и чувства вины сводило скулы. Перед глазами снова замелькали картинки смертей, огромный камень, придавивший Анжелику и Нортона, навалился на плечи, волосы, спадающие на лицо, превратились в кровавые реки, текущие к ее ногам. Мелиодас задумчиво вертел в руках бутылочку и то и дело поглядывал на девочку. Изумрудные глаза светились в полумраке, наполняя помещение призраками прошлого и горечью прожитых веков.

- Ну ладно, – поняв, что засыпает, Юва встала, – где я могу расположиться?

Мелиодас быстро выпил нектар и притянул девочку к себе, почти усаживая на колени и вовлекая в поцелуй. В рот хлынула сладость цветов и свежесть утренней росы, горячие пальцы сжали талию, а наглый язык уже вовсю хозяйничал во рту. Юва выдохнула, сглатывая, и пальцами зарылась в мягкие светлые волосы, прижимаясь как можно ближе. Поцелуй длился слишком долго и слишком мало, и они оторвались друг от друга, тяжело дыша и не сводя друг с друга вожделеющих взглядов.

- Жена? – слегка обиженно выдохнул демон, поглаживая девичью спину и перебирая растрепавшиеся пряди.

- А как же Элизабет? – Юва ответила вопросом на вопрос, не желая отвечать и желая получить ответ.

Мелиодас лишь крепче прижал ее к себе, усаживая на колени, и носом уткнулся в ее шею, выдыхая и целуя бьющуюся венку.

- Понятия не имею, что происходит, – хохотнул он, лизнув Юву за ухом, – но мне нравится.

Вероника и Гримор остались залечивать раны в ближайшей деревушке, и мама Хорка двинулась дальше на поиски остальных Грехов. Юва теперь жила на втором этаже вместе с Элизабет, а Мелиодас переселился на третий в комнату к Бану и Кингу. С принцессой Юва легко нашла общий язык. Они быстро разговорились, перескакивая от темы к теме, рассказывали друг другу об искусстве, травили дворцовые байки, спорили о жизни и в итоге разрыдались и уснули в обнимку. Элизабет заметила отношение Мелиодаса к Юве и призналась, что вздохнула с облегчением. Демон нравился ей, но не более того, и она никак не знала, как избавиться от его навязчивых приставаний.

- У тебя хотя бы есть что потискать, – грустно вздохнула Юва и сжала в ладонях мягкую грудь принцессы.

Та вскрикнула от неожиданности и рассмеялась, смотря, как девочка подносит ладони к собственной груди и разочарованно морщится.

- Ты очень красивая, Юва, – мягко улыбнулась девушка и обняла рыжую так, что ее лицо оказалось как раз между пышных грудей.

- Ты так думаешь? – невнятно пробормотала девочка, ощупывая не менее упругую попку. – Я бы на месте Мелиодаса тоже не переставала тебя трогать, – хохотнула она и добавила, – не на людях, конечно.

- Я однажды увидела тот портрет, о котором говорила Вероника, – мечтательно начала Элизабет, – а потом почти каждый день приходила посмотреть и часами стояла напротив, разглядывая каждую деталь и воображая, как же жила прекрасная маленькая королева. Сначала я хотела быть такой же красивой, а потом наткнулась на записи о том, что она активно развивала медицину и была резко против войн, и захотела стать такой же доброй, – принцесса поерзала, откидываясь на подушку и увлекая за собой Юву. – Я выучила этот портрет наизусть и уверена, что на нем изображена ты, а не кто-то похожий.

Но Юва уже не слышала. Она спокойно посапывала, и впервые за долгое время ей снились добрые сны.

Зашедший утром Мелиодас застал девушек, спящих в обнимку. Вторая кровать, купленная для Ювы, пустовала, выделяясь белым пятном чистого не расправленного одеяла. Демон тихо подошел ближе, присаживаясь на корточки возле постели и умиленно глядя на рыжую макушку. Проснувшаяся Элизабет охнула, и Мелиодас приложил палец к губам, призывая к молчанию. Он ласково провел по виску Ювы, убирая упавшую на глаза прядь, и улыбнулся, не отнимая руку. Девочка заворочалась, крепче прижимаясь к Элизабет, но не проснулась, лишь умильно причмокнула и вздохнула. Мелиодас рвано выдохнул, сжал руку в кулак и встал, натягивая привычную беззаботную улыбку. В следующий момент он рухнул на кровать, сгребая в охапку и Элизабет, и Юву, и рассмеялся.