Талисман валькирии

— Может, вы не упали и на вас тоже покушались? Вам знаком этот мужчина? — Норберг схватила рацию и быстро произнесла несколько слов, явно сообщая оставшимся на раскопках о новых фактах в расследовании.

— Нет, но я сегодня уже его видела в автобусе, который вез нас в лагерь. И еще кое-что: пропало янтарное ожерелье, которое мы нашли в гробнице, — сердце девушки учащенно забилось в груди.

"Как я могла это упустить. Хорошо, что я не забыла, надеюсь, еще не поздно и ожерелье найдется"

— Замечательно, Юханссон, — обрадовалась Норберг и немедля сообщила по рации о только что услышанном.

"Вольво" медленно проехало по усыпанной гравием подъездной дорожке и вскоре остановилось под каменным навесом у входа в клинику. Клео вышла, взяла с заднего сидения чемодан и захлопнула двери, затем глянула на краснокирпичное здание и содрогнулась, охваченная тем же мрачным предчувствием, которое ощутила, прибыв в лагерь археологов. Девушке не верилось, что Сигге сейчас борется за жизнь, а тело любимого профессора лежит в морге. Она сжала в ладони ручку чемодана и вошла в освещенный желтым светом длинный коридор.

Эпизод V

Перед глазами Клео стоял густой снежно-белый туман. Она ощущала его тяжесть: он окутывал со всех сторон, клубился, то сворачиваясь в кольца, то собираясь в облака.

Девушку кто-то вел, скрутив руки за спиной: она слышала собственное прерывистое дыхание и чувствовала, как ее проталкивают вперед, вглубь туманного туннеля, казавшегося бесконечным. На любое ее сопротивление отвечали силой, болезненно выворачивая плечи, — с каждым шагом ступни пронзала колкая боль от холода влажных каменных плит.

Но внезапно туман рассеялся, и они оказались в огромном просторном зале. От сильного толчка Клео упала на колени, больно ударившись о мраморный пол. И в зеркальной голубой плите поймала отражение израненной женщины с разбитым лицом и слипшимися от крови рыжими прядями волос, свесившимися на щеки.

— Что ты наделала, Свава? — раскатом прогремел мужской голос, отзываясь эхом под сводами потолка.

Клео с трудом подняла веки — и ее ослепил яркий белый свет. Впереди на троне — в окружении воинов — восседал облаченный в белое одноглазый старик с длинной седой бородой: на его голове сияла золотая корона, украшенная крыльями, правая рука покоилась на подлокотнике, в левой он держал копье — у ног его мирно возлежали два огромных скалящихся пса.

Старик, чуть щурясь, величественно взирал на нее печальным, но всепроникающим, грозным взглядом. Клео сковал небывалый страх, она хотела сказать, что это ошибка, и ее зовут Клео, но не смогла вымолвить ни слова.

А старик уже приставил копье к ее сердцу. Острая жгучая боль пронзила тело, когда острие вонзилось в кожу, стало невыносимо трудно дышать, девушка ловила ртом воздух, чувствуя себя маленькой рыбкой, которую выбросили из воды, лишая жизни. В ушах раздался пронзительный звон, по щекам покатились горькие слезы отчаянья. От бессилия она упала на мраморный пол, больно ударившись головой и ощущая ускользающим сознанием, как теплая жгучая кровь заливает глаза и веки.

От резкого пробуждения Клео подскочила на стуле. Она еще чувствовала удушье от нехватки воздуха и пыталась закричать, но получалось только хрипеть.

— Помогите, я задыхаюсь, — Клео схватилась за стол. К ней подбежала медсестра, взяла за плечи и усадила обратно на стул.

— Дышите спокойно, сделайте глубокий вдох и выдох. Вы задремали — это был всего лишь страшный сон.

Клео огляделась и поняла, что находится в больничной палате, она откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Девушка чувствовала смятение и тревогу и попыталась внушить себе, что это дурной сон. Но сердце продолжало учащенно биться, потому что не видело разницы между сном и явью. Грудь и вправду что-то кололо, девушка засунула руку под футболку и вытащила нательный крестик.

"Святой Зигфрид, какой страшный сон, словно вещий. Что за чертовщина творится со мной? Пойду умоюсь и схожу за кофе".

Клео взяла со стола мобильный и чуть не выронила его, дисплей отражал время — без пятнадцати одиннадцать — и целую вереницу пропущенных звонков. Два из них от бабушки и один неизвестный. Она положила мобильный обратно на стол и подошла к Сигге, который неподвижно лежал на кровати с закрытыми глазами, подключенный к паутине трубок и датчиков.

— Сигге, я здесь, пожалуйста, вернись, ты мне нужен, — Клео взяла молчаливого пациента за руку и заплакала. Она рассматривала спокойное расслабленное лицо друга: его ресницы дрожали, грудь мерно поднималась и опускалась.

Потратив еще минуту, чтобы побыть с другом, Клео встала и пошла в душ, девушке хотелось смыть с себя все плохое, что накопилось за эти дни. Ласковые теплые струи и в самом деле оказали благотворное действие — она почувствовала себя лучше, надела свежее белье и вернулась в палату.

В звенящей тишине подошла к окну. Небо было серым и хмурым, как будто не в настроении. По каштановой аллее гуляли пациенты в сопровождении медперсонала. Но тут, рассматривая цветущие ветки каштана, она уловила на себе чей-то взгляд — за толстым стволом стоял человек. Клео присмотрелась и увидела его лицо, изрисованное татуировками. Девушка нервно сглотнула.

А лысый мужчина, поймав ее взгляд, странно посмотрел в ответ — так, будто звал с собой, и скрылся в гуще кустарников. Клео зажмурилась.

"Его там нет, мне это просто кажется… О боги, я схожу с сума" — засмотревшись на дерево, Клео не услышала, как в палату вошел доктор. Девушка вздрогнула, только услышав за спиной мужской голос.

— Добрый день, — поздоровался вошедший, мимолетно взглянув на Клео. — Покиньте, пожалуйста, палату, нам нужно осмотреть пациента.

— Скажите, доктор, мой друг придет в себя? — отчаянно и тихо спросила готовая разрыдаться девушка.

— Не беспокойтесь. Он придет в себя, это лишь вопрос времени, — доктор просмотрел данные на мониторе, а потом сделал запись в истории болезни.

Клео сделала глубокий вздох и вышла.

Возле дверей палаты дежурил полицейский — он сидел на длинной, обтянутой дерматином, скамье, неторопливо листая газету. Девушка прошла по нескончаемому коридору и свернула направо в зал ожидания. Приемная больницы с бледно-желтыми стенами и короткими полосатыми шторами на окнах была небольшой — всего десять зеленых стульев и низкая скамейка. Тут сильно пахло медикаментами, а под потолком висел большой плазменный телевизор, по которому транслировались новости.

В зале сидела лишь одна женщина, взволнованно разговаривавшая по телефону. Не обращая на нее внимания, Клео подошла к небольшому белому шкафу, на котором стояли два металлических термоса с горячей водой и кофе. Налила себе чая и присела на скамейку, размешивая сахар. Новости, выплескиваясь с экрана телевизора, сообщали о лунном затмении, которое ожидается сегодня ночью, о дорожных происшествиях и начале экзаменом у школьников.

— Ну а теперь главные события дня, — проговорила ведущая. — На наш канал поступает множество писем и звонков с просьбами рассказать о последних новостях с раскопок вблизи Висбю, где в недавнем времени произошли печальные события. Наш корреспондент находится сейчас на месте событий. Специально для первого канала о последних новостях расскажет прокурор города.

На экране появилась знакомая зеленая поляна с раскопанным курганом, а затем камера сфокусировалась на мужчине в темно-синей форме с золотыми звездами на погонах.

— На данный момент нашим управлением активно ведутся поиски госпожи Фальк. Господин Бергманн успешно прооперирован и находится под надежной охраной. Лучшие специалисты проверяют версии убийства профессора Ларссона. Криминалисты уже работают над уликами. Мы уверены, что в скором времени найдем преступников и вернем университету Стокгольма украденные с раскопок артефакты. Благодарю за внимание…

Не дослушав, Клео позвонила домой. Трубку взяла Астрид.