Страница 4 из 18
Она не выдержала и расплакалась. Джонни похлопал по карманам, но второго платка не обнаружил. Он растерянно посмотрел на Тома, который только пожал плечами. Линда постепенно успокоилась.
– Простите.
Каротти улыбнулся, порылся в пакете из-под кофе, достал из него несколько бумажных салфеток и протянул ей.
– Вы говорите, было совершено убийство? Это крайне важная информация; если правильно ею распорядиться, то можно прикрыть всю эту лавочку за пару недель.
Линда пожала плечами.
– Все не так… не так просто, понимаете? Это было, как… я не знаю. Они все поют, гудят, бормочут, словно в экстазе. У меня от этого только голова начинает раскалываться, и лезут мерзкие мысли. А потом он говорит: «Кто из вас готов войти в Светлое Царство?». И показывает на кого-нибудь. Один раз он показал на женщину – я не знаю, как ее зовут. Она вышла, поднялась к нему наверх, все стали громко гудеть, и она заснула, прямо стоя. И упала, ее унесли Чистые братья. Я пару дней ее не видела, а потом она снова появилась, и ее тоже сделали Чистой.
– Чистой? – Томас поглядел на Гиффета, но тот внимательно наблюдал за Линдой и не собирался ничего комментировать. Она кивнула.
– Чистые ходят в белых одеждах, живут отдельно в большом каменном доме. Я не знаю, в чем там разница, даже думать об этом не хочу.
– Но вы сказали, что было убийство?
– Да. Второй раз, когда Грегор позвал в Царство, он показал на Макса Раковски. Они там были вместе с женой. Мама рассказала, что у них умер ребенок: упал с лестницы и сломал шею. Вот они и подались с горя в общину. Грегор на него показал, и Макс вышел. Они все гудели, раскачивались, и я думала, что он тоже заснёт, но он не заснул. Он умер! А Грегор кричал, чтобы все возрадовались, что их брат ушёл в Светлое, мать их, Царство! Господи… Вы понимаете, он в этот момент словно ел кремовое пирожное. Я почувствовала, я уверена, я на сто процентов уверена, он радовался именно его смерти, все остальное просто ширма, красивая упаковка! Но для полиции это ничего не значит…
Каротти кивнул, соглашаясь.
– А тело? Куда они дели тело?
– У них там своё кладбище. У общины хорошая политическая защита, у них свои законы и порядки. Чтобы извлечь гроб, понадобится куча разрешений.
– Значит, причину смерти мы не установим.
Джонни положил руку на плечо друга.
– Подожди. Дай ей закончить. Линда, мы вас слушаем.
Она внимательно посмотрела ему в глаза, кивнула и продолжила.
Ей хватило ума не показывать свои настоящие чувства. Она смотрела на Родни и чувствовала, что он от происходящего в таком же ужасе, но так же хорошо она видела, что он умело скрывает все это под маской одурманенного религиозным пылом фанатика. Линда не могла сыграть так же реалистично, но ей удалось, по крайней мере, сохранить равнодушное выражение лица. Мать дергала ее за рукава и лепетала о прекрасных садах и остальных благах светлого царства, куда только что отправился бедняга Раковски. Девушка поняла, что задыхается от страха. К счастью, все это скоро закончилось, и она оказалась на свежем воздухе.
На ужин Линда не пошла, забившись в домик, где они ютились вдвоём с мамой, и попыталась успокоиться. Потом пришла мать. Сара была в прекрасном настроении и всё обсуждала чудесные события этого вечера. Когда она, наконец, заснула, Линда вздохнула с облегчением. Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло, поджав колени к подбородку, и тихонько раскачивалась. Ее постепенно одолевал сон, и она не сразу услышала стук в дверь. Стучали осторожно, словно зная, что она не спит. Девушка встала, стараясь не шуметь, и выглянула наружу.
У стены неподвижно стоял Стюарт.
– Линда, идите сюда.
Она выскользнула из домика, аккуратно прикрыв дверь. Стюарт завернул за угол, в темноте его совсем не было видно. Она последовала за ним.
– Вам надо бежать, мисс Клейтон.
Она посмотрела на него, пытаясь угадать выражение лица в темноте.
– Бежать? Меня не выпустят!
– Мисс Клейтон, все очень серьезно. Когда будет следующее посвящение, никто не знает, это зависит только от Грегора. Я боюсь, что теперь он вызовет вас.
Девушка замерла от ужаса.
– Откуда вы знаете?!
– Это неважно. Вам необходимо бежать. Не волнуйтесь, я непременно найду вас.
– А вы? Зачем вы остаётесь? Вы не фанатик, я в этом уверена!
– Я должен кое-что выяснить.
Он что-то сунул ей в руку.
– Позвоните по этому номеру после того, как уедете достаточно далеко отсюда. Только сделайте пару пересадок, не выходите на первом маршруте. Позвоните, назовите мое имя, и вам помогут.
Она кивнула и сжала в кулаке клочок бумаги.
– Одевайтесь и идите в домик свиданий. Возьмите деньги из ящика с подношениями и уезжайте на утреннем рейсе. Вы сделаете это?
Линда кивнула. Была полнейшая тьма, но он почувствовал ее жест.
– Хорошо. Не теряйте времени.
И он растворился в темноте.
Она прождала всю ночь, но, когда забрезжил рассвет, и пора было уходить, проснулась Сара. Мама не отходила от нее ни на шаг, момент был упущен, поселение пробудилось, и автобус уехал без неё. Весь день она искала Стюарта, но его нигде не было. Вечером появилась мать и стала уговаривать ее посетить вечернюю службу Грегора. Девушка вспомнила слова Родни, и ее охватил ужас. Она сказала матери, что плохо себя чувствует. Обман удался – от страха ее лицо приобрело болезненно-серый оттенок. Мать не стала дальше ее уговаривать. Со службы она пришла поздно. Линда притворилась, что спит, чтобы избежать очередной порции безумных разговоров. Этой ночью мать спала крепко, так что с рассветом Линда пробралась в домик свиданий и забрала деньги из коробки. Накануне ее опустошили, и в ящике оказалось всего тридцать пять долларов – то, что успели набросать за полдня. Она прошмыгнула мимо спящего привратника и успела на остановку, как раз тогда, когда подошел рейсовый автобус.
Линда грустно улыбнулась и пожала плечами.
– Остальное вам известно. Если бы я не зашла в туалет, Мэйсон поймал бы меня прямо на станции.
Джонни снова почесал кончик носа.
– Та бумажка с номером, она у вас?
– Нет. Я ее выбросила. Но я запомнила номер.
– Том, можно тебя попросить…
Каротти молча протянул ей свой телефон. Девушка набрала номер, и в кармане Гиффета запели Deep Purple.
– Вы можете нам доверять, Линда.
Она согласно кивнула.
– Я знаю.
– Простите, могу я задать вам вопрос?
Томас удивленно посмотрел на друга: он не мог себе представить ситуацию, в которой Гиффету нужно было спрашивать о чем-то собеседника. Мисс Клейтон кивнула.
– Скажите, в поселении есть дети? Просто в своём рассказе вы ни разу о них эээ… не упоминали.
– Нет, детей я не видела. Грегор принимает только взрослых, семьи с детьми не могут жить в общине. Мама что-то об этом говорила, но я не очень поняла. Очередные бессмысленные догматы.
Джонни озадаченно кивнул.
– Это странно… Я могу спросить вас ещё кое-что?
– Да, конечно.
– Линда, нет ли у вас какого-нибудь, скажем так, необычного таланта?
Она рассмеялась.
– Почему вы спрашиваете?
Гиффет посмотрел на неё серьезно.
– Слишком много совпадений. Прошу вас, подумайте. Это может казаться вам совершенно несущественным, но это очень важно.
Она смущенно отвела взгляд.
– Я рисую… людей, которых не знаю. Ну, не совсем рисую. Я могу нарисовать вашего знакомого, а вы его узнаете. А я его даже никогда не встречала. Смешно, правда?
Джонни продолжал смотреть на неё, его голубые глаза, казалось, говорили: «Не бойся, нам можно доверить любую тайну!». Она застенчиво улыбнулась.
– Но это не такие рисунки, как обычно. Вот вчера ночью я нарисовала друга вашего Стюарта, чтобы не заснуть. Но он вышел странный. Я такого не рисовала раньше. Давайте, я вам покажу.
Каротти протянул ей бумажный пакет из-под кофе, другой бумаги в машине не оказалось. В бардачке нашёлся короткий карандаш. Линда положила сложенную упаковку на кресло и начала уверенно рисовать. Перед удивленными друзьями проступал совершенно узнаваемый портрет, с каждым штрихом сходство увеличивалось, обретая глубину и значение. Мисс Клейтон протянула Джонни рисунок.