Страница 10 из 18
– Не волнуйтесь, Линда. Я помогу вам выбраться из общины.
Девушка с открытым ртом наблюдала, как из-за дома вышел сначала Стюарт, затем Гиффет. Каротти так же молча встал, и все двинулись следом за Мэйсоном, который уверенно зашагал по грязи. Ей не оставалось ничего другого, как присоединиться к этой процессии.
Они впятером забрались в пикап, и Генри выехал из общины, нагрубив по пути привратнику. Тот отреагировал спокойно – Мэйсон каждый раз придумывал для него новую характеристику. Вчера он назвал стража в будке призраком оперы, сегодня меднолобым болваном… какая разница?
Машина рванулась с места, разбрызгивая бурую грязь, и понеслась по дороге, стремительно удаляясь от поселения Светлого Царства.
***
– Я хочу изменить прошлое.
– Ты думаешь об одних изменениях, но не думаешь о других. Чем больше изменений, тем сильнее последствия.
– Если я вернусь и избавлюсь от одного человека, все только выиграют.
– Ты не можешь знать этого. Никто не может знать будущего. Как только ты изменишь прошлое, все последующие события станут будущим. И предсказать их развитие тем сложнее, чем дальше мы двигаемся вперед.
– В таком случае, как мне поступить?
– Исправь то, что нужно, не затрагивая ничего другого.
– Я понял.
– Еще нет. Ты думаешь, что вернешься назад и совершишь действия. Но ты не можешь пронести назад через время ничего. Ты будешь меняться вместе с пропадающими событиями, и твой разум и тело будут меняться, возвращаясь к состоянию, в котором они пребывали. Ты забудешь все, что узнал после момента, в который хочешь попасть.
– Но если я все забуду, получается, что я ничего не смогу изменить! Я пройду вперед тем же путём второй раз!
– Теперь ты понял.
– Я понял…. И что, что мне с этим делать?
– Знание – это сила. Ты не можешь сохранить знание в своих нейронах, но ты можешь услышать свою чи’а.
– ??
– Когда ты вернёшься, твоя чи’а будет помнить.
– Но ведь вся память о будущем пропадет вместе с событиями, которые еще не наступили?!
– Все изменится, кроме чи’а. Все меняется. Только чи’а вечна.
***
Когда приехал Чептон, Мария совершенно не удивилась. Напротив, было даже странно, что она добралась быстрее. Томас Каротти связался с ней восемь часов назад, два часа ушло на бюрократию и сборы, шесть на дорогу и три минуты на высадку. Каротти не брал трубку. Мария уже готова была отдать приказ выдвигаться в сторону общины, когда появился полковник. Как он узнал об операции, она даже думать не хотела. Они уже довольно долго выясняли отношения – Мария была при исполнении и с официальным распоряжением, и в принципе могла вообще не обращать внимания на владельца охранного агенства, по совместительству занимающегося экстремальным туризмом и, что для неё было практически очевидно, различным шпионажем. Но Тренд Чептон имел огромный опыт в подобных операциях и приводил аргументы, которые Нельсон не могла игнорировать.
– Мария. Это религиозная община. Через час после начала захвата здесь будут репортеры со всех телеканалов. Через два часа приедут активисты. Через три – губернатор, и лавочку придется прикрыть. Я не меньше вашего заинтересован в успехе – в общине мой лучший оперативник, и я не собираюсь его терять.
– Да, Чептон, это все звучит очень правильно, но что в таком случае вы предлагаете нам делать?
– Ждать, мисс Нельсон. Каротти должен объявиться. Его осторожность мне хорошо известна.
– Слушайте, у меня уже второй человек сгинул в этом болоте. Материала столько, что хватит построить башню высотой в полтора метра. Я больше не могу терпеть этот рассадник… – она запнулась.
– Вот именно. В нашем случае политика – очень важный элемент уравнения. Рассадник религии, вы это хотели сказать? Осторожнее, Мария, вас могут услышать.
Нельсон немного успокоилась. Чептон был прав – впрочем, как всегда. Они подождут. Час. А потом разнесут этот балаган в клочья.
Послышался звук приближающегося автомобиля. Пикап несся с такой скоростью, что Мария невольно потянулась к кобуре. Машина резко остановилась на обочине, и изо всех ее дверей начали выходить люди.
– Вот, смотрите. В нашей работе не стоит проявлять поспешность, офицер Нельсон.
– Идите к черту со своими нотациями.
Она быстрым шагом пошла к машине, с трудом удерживаясь, чтобы не побежать. Мария уже увидела его. Стюарт вышел последним, вид у него был уставший, он даже не взглянул на нее. Нельсон подошла и схватила капитана за плечи.
– Родни! Я знала, что вы справитесь!
Стюарт поднял глаза, и внутри у Нельсон все оборвалось.
– Что они с ним сделали?!
Она повернулась к Гиффету, который смотрел на неё с виноватым видом.
– Отвечайте! Что с ним?!
Джонни почесал кончик носа и скосил глаза в сторону. Чептон, который как раз подошёл к машине, отметил, что впервые видит Гиффета таким неуверенным.
– Простите, Мария. Я пока не знаю, как ему помочь. Но главное – он жив.
Нельсон почувствовала, что у неё трясутся колени. Она повернулась к Мэйсону и ткнула в него пальцем.
– А это ещё кто?
Каротти мягко оттеснил ее в сторону. Гиффет выразительно глянул на Чептона, потом на Мэйсона, после чего взял Родни за руку и повёл его в сторону чёрных кроссоверов ФБР, длинной вереницей стоявших на обочине. Полковник щелкнул наручниками на запястьях Генри Мэйсона, который при этом даже не шелохнулся. Мария какое-то время зло смотрела на него, но вскоре отвернулась и поспешила вслед за Гиффетом, ведущим под локоть капитана Стюарта. Джонни посадил наемника в машину, снова виновато улыбнулся и отошел в сторону – ему нужно было поговорить с полковником.
Она держала его за руку и молча смотрела на загорелое лицо с мелкими морщинками в уголках глаз и возле рта. Слева их было немного больше – это потому, что Родни ухмылялся одной стороной. Он не глядел на неё – в глазах капитана было так пусто, словно это были стекляшки, вклеенные в пластиковую голову красивого манекена. Она сжала его запястье.
Очень красивого манекена.
Между ними никогда ничего не происходило, и она считала, что Стюарт хороший друг, интересный собеседник и настоящий профессионал, который всегда готов помочь советом и делом. И теперь, когда она смотрит в его безжизненные, лишенные воли и смысла глаза, ей так больно, как будто он ей совсем не друг, совсем не приятель, разделяющий профессиональные интересы…
Ее глаза оставались сухими – Мария не умела плакать.
Она почувствовала прикосновение и обернулась. Джонни Гиффет мягко взял ее за плечо.
– Я пока не знаю как, но мы вернём его.
– Он такой… такой беспомощный! Он не должен быть таким. Его все равно, что нет. Что они с ним сделали?! Скажите мне, Гиффет! Вы были там.
К ней возвращалась привычная твердость и целеустремленность.
– Я разворошу это змеиное гнездо, Джонни, клянусь вам!
– Я рад это слышать. Но ворошить нужно не гнездо, а змею, которая его свила. Нам нужен Грегор.
– Грегор! Духовный лидер. Что вы узнали?
Джонни не собирался рассказывать Нельсон про эксперименты проповедника с чи’а, но у него уже была рабочая версия для ФБР.
– Он шарлатан. Но владеет искусством гипноза. Во время собраний он промывает мозги прихожанам, а некоторых превращает в марионеток. – Гиффет кивнул в сторону Стюарта, – у нас есть свидетель, его помощник.
– Тот здоровяк?
– Да, Генри Мэйсон. Уверен, он готов сотрудничать.
Мария улыбнулась.
– Ну, если вы так утверждаете, то я не сомневаюсь.
– Вот и прекрасно. Теперь собирайте своих ребят, пора нанести Светлому Царству официальный визит.
В будке было тесно, скамейка была жесткая, внутрь задувал сквозняк. Послушник Самуэль очень гордился своей работой: он охранял Врата во Врата, а это работа не для каждого. Конечно, не все было так гладко: например, этот Мэйсон. Преподобный Грегор очень ценит его помощь, а значит, этот человек служит их общим целям. Но его ужасный характер мог испортить настроение кому угодно. Он постоянно обзывал Самуэля разными обидными словами, специально (в этом послушник не сомневался) поднимал возле будки тучи пыли колесами своего гигантского пикапа. Самуэль печально вздохнул и подобрал полы своего одеяния – он услышал приближающийся звук знакомого автомобиля. Машина остановилась возле шлагбаума. Привратник посмотрел в окно и с удивлением обнаружил за рулем мужчину, которого на последнем собрании увели Чистые. Он попытался проанализировать сложившуюся ситуацию, изо всех сил наморщив лоб и выпятив нижнюю губу.