Конфликтология XXI века. Пути и средства укрепления мира

Негативный потенциал конкуренции порождает деструктивные следствия для отношений и совместной деятельности людей. Содержание позитивного протестного потенциала личности представлено в гештальттерапии. Ф. Перлз, описывая слои прорыва к себе, особое внимание уделяет анализу четвертого (имплозивного) и пятого (эксплозивного) слоя. Доходя до имплозивного слоя («внутренний взрыв»), человек вступает в соприкосновение со своим истинным «Я» с тем, что было похоронено под различными защитами. Это состояние внутреннего смятения, отвращения к самому себе, обусловленное полным осознанием того, что человек ограничил и подавил себя. Высокая уязвимость, низкая сопротивляемость стрессам приводят к внутреннему взрыву. Ф. Перлз, утверждает, что контакт с имплозивным слоем влечет за собой «внешний взрыв» – эксплозивный переход к аутентичности [Перлз 1996]. На этом уровне достигается способность к адекватному переживанию и выражению своих эмоций. Таким образом, подход гештальттерапии к коррекции самоотношения достаточно продуктивен. Достижением данной теории являются конкретные технологии интеграции фрагментарных частей личности.

А. С. Макаренко описывает технологию доведения конфликта до критической точки, чтобы произошел внешний взрыв. Метод взрыва – это доведение конфликта до последнего предела, до такого состояния, когда уже нет возможности ни для какой-либо тяжбы между личностью и обществом, когда ребром поставлен вопрос – быть членом общества или уйти из него. В таком случае мгновенным воздействием достигается слом изнутри всех «дефективных» отношений личности и коллектива. Этот метод позволяет решить субъекту ряд задач:

1) провести рефлексию его прежней позиции;

2) осознать необходимость занятия новой позиции;

3) реализовать свой творческий потенциал;

4) стать тем, кем он способен стать.

Протестный потенциал может иметь и встречное движение. Так, Г. Гессе, описывая борьбу нового преподавателя за свое признание, особое внимание обращает на сопротивление студентов: «элиту же – лучших студентов, нельзя было ни на миг предоставлять себе самой, он должен был посвятить и навязать себя ей, стать для нее незаменимым, убедить ее в недюжинности своих способностей, в чистоте своей воли, должен был завоевать, обхаживать ее, домогаться ее расположения, меряясь силами с любым ее кандидатом, который того пожелает, а в таких кандидатах не было недостатка» [Гессе 1969: 208].

Обобщая теоретический материал, представленный в научной и художественной литературе, а также анализируя собственные эмпирические данные, можно выделить следующие этапы конструирования конфликтов, актуализирующих в позитивной форме протестный потенциал личности.

1. Фиксирование цели (выделение основных силовых линий развития конструктивного конфликта).

2. Рефлексивный анализ ситуации и поиск посредством проблематизации путей ее реконструирования.

3. Реализация надситуативного уровня обнаружения конфликтной проблемы позволяет видеть ее в перспективе и с различных точек зрения.

4. Создание условий, которые становятся средством конструктивного разрешения конфликта.

Таким образом, креативная конструктивная конфликтность рассматривается нами как определенная способность, позволяющая человеку быть успешным в конфликтных ситуациях и переводить любое столкновение в позитивное русло. Креативная конструктивная конфликтность включает в себя способность личности перевести возникающий деструктивный конфликт в конструктивный. Для этого необходимо:

1) сохранять самоконтроль над своими эмоциями и поведением;

2) воспринимать конфликт как общую проблему, которая может быть решена только совместными конструктивными усилиями;

3) поддерживать уровень критичности и самокритичности мышления: а) способность отказаться от предвзятых мнений, б) умение объективно оценивать результаты деятельности и поведения других и свои собственные; в) умение видеть связь между своими действиями и их последствиями;

4) переводить заведомое поражение в реальную победу.

Источники / References

1. Гессе Г. Игра в бисер. Москва: Художественная литература, 1969.

2. Гришина Н. В. Изменения в научном дискурсе конфликта: к понятию конструктивной конфликтности // Психология конструктивной конфликтности личности. Монография / Под ред. проф. А. В. Карпова, проф. М. М. Кашапова. Ярославль: ИПК «Индиго», 2013. С. 11–26.

3. Перлз Ф. Гештальт-подход и свидетель терапии / Пер. М. Папуш. М., 1996.

Партиципативный принцип в разрешении социально-экологических конфликтов

О. В. Келасьев

кандидат социологических наук, факультет социологии, Санкт-Петербургский государственный университет

О. V. Kelasyev

Ph.D., Faculty of Sociology, Saint Petersburg State University

Социально-экологический конфликт обычно связан с изменениями в среде обитания людей, затрагивающими их базовые экологические потребности. В этом конфликте сталкиваются интересы таких субъектов как бизнес, власть и местное сообщество (местные жители). Даже если кажется, что конфликта нет, он может принимать скрытые, латентные формы, быть отсроченным и т. д. Идеально согласовать интересы всех субъектов, вовлеченных в изменения на территории, невозможно. Более сильные субъекты пытаются действовать без учета интересов более слабых. Социально-экологические конфликты чаще всего возникают из-за вторжения одной (более сильной) социальной группы в среду обитания другой (более слабой), что может привести к нарушению годами отработанного взаимодействия группы со средой и ухудшению качества ее жизни, что вызывает протесты этой группы. Такое вторжение одной группы носит достаточно интенсивный «захватнический» характер, что вызывает массовые протесты ущемленных групп.

Базовым для понимания природы этих конфликтов является положение о том, что среда и человек неразрывны. Любой организм жив, пока взаимодействует со средой, среда обеспечивает его энергией, веществом, информацией, необходимыми для его жизнедеятельности. Утеря такого взаимодействия означает его гибель. Не исключение и человек. Любые вторжения в жизненную среду переживаются человеком очень болезненно, тем более, что люди ожидают, что их экологические потребности по традиции будут принесены в жертву интересам бизнеса, выступающего обычно в связке с властью.

Социально-экологический конфликт – это разновидность социального конфликта, в котором хотя бы одна из сторон, ощущая угрозу своим экологическим потребностям, апеллирует к необходимости сохранения определенного качества окружающей жизненной среды.

В связи с распространением таких конфликтов востребованной оказывается институционализация посреднической конфликтологической деятельности. На Западе существуют специализированные службы экологической медиации.

Современный международный опыт разрешения экоконфликтов базируется на принципе сопричастности, партнерства, т. е. партиципации. Под партиципацией понимаются институционализированные возможности влияние «рядовых» граждан на процессы выработки и принятия экологически значимых решений, партнерское взаимодействие граждан с учреждениями, ответственными за принятие этих решений.

Конечно, партиципация может имитироваться и носить формальный характер (например, когда на общественные обсуждения приглашается «карманная общественность»), что, однако, ведет лишь к эскалации конфликта и усилению протестной активности.

В России в качестве средств регулирования социально-экологических конфликтов доминируют пока традиционные административные методы. Отчасти из-за этого партиципативный подход с трудом пробивает себе дорогу Ему противостоит весь комплекс уже сложившихся традиционных административно-бюрократических средств урегулирования конфликтов. Эти традиционные средства предполагают доминирующую активность властных структур и низкую активность населения. В рамках традиционного подхода распространены такие уровни взаимодействия власти с населением как игнорирование, манипулирование (участие населения в решении проблемы фактически отсутствует), «убеждение», которое предполагает, что властные структуры, принимающие окончательное решение, «подготавливают» его, убеждая людей в безопасности или выгодности предлагаемого проекта, не предоставляя при этом о нем фактической информации, одностороннее информирование и т. д. Нижние уровни участия населения в принятии экологически значимого решения «проходят» на группах не очень активных и не очень хорошо осознающих ситуацию жителей.