Страница 4 из 69
«А маникюр-то дорогой для ее зарплаты, – подумал Ферзаули, рассматривая застывшие на клавиатуре пальчики. – Да и одевается не по средствам… Наверное любовник содержит…»
– Меня ни для кого нет, много работы, – сказал он, проходя к себе в кабинет. Это была неправда. Самая большая работа предстояла ему не в связи с делами «Берката». Да и выполнять ее следовало совсем в другом месте…
Чтобы снять напряжение, он выпил рюмку коньяка, потом вторую. Посидел, закрыв глаза, в удобном кожаном кресле. Расслабление не приходило. Вот если пригласить сюда Марину, да разложить ее на столе… Но он был человеком старых традиций, боялся семейных неприятностей, и потому отогнал греховные мысли и принялся рассматривать полученные вчера фотографии. Вещи были явно старинные и дорогие. Может, за них какого-нибудь коллекционера убили? Сейчас в республике полная анархия, могли и музей разграбить… Хотя кинжал явно не кавказский, скорей из Азии или с Востока… Да и статуэтка, похоже, индийская…
Так он убил полтора часа, потом наврал Марине про какую-то срочную встречу и отправился на «биржу». Собственно, к бирже это место не имело никакого отношения, хотя чем-то ее действительно напоминало. Очевидно, бестолковой толчеей, постоянным гулом голосов, а может быть, чем-нибудь еще, что вызвало соответствующую ассоциацию у куратора, который и придумал название для точки конспиративных встреч.
Проехав пять остановок на трамвае, он зашел в бывшее рабочее общежитие. Весь первый этаж арендовало множество фирм с громкими зазывающими названиями, отпечатанными на обычных листах писчей бумаги формата А4 цветным ксероксом и приклеенных скотчем к дверям комнат по обе стороны длинного узкого коридора.
Салон красоты «Клеопатра» – мы сделаем вас красивыми; свадебный салон «Адам и Ева» – лучшие костюмы и платья из Турции; мануальный терапевт Аванезов – победим боль вместе; провидица Прасковья – предсказание судьбы… По иронии судьбы оканчивался коридор дверью, за которой расположился салон ритуальных услуг «Последний путь».
Здесь постоянно толклись люди. Они громко переговаривались, спорили, хотя зачастую хотели совершенно разного, и точек соприкосновения между своими желаниями не имели. Ну что может быть общего у молодой женщины, ожидающей педикюра, и средних лет мужчины, пришедшего лечить позвоночник? Или группы родственников, обсуждающих, какой лучше венок выбрать – скромный или дорогой?
Коммерсант средней руки Ферзаули, он же руководитель вайнахского землячества Гирей-Хан, он же осведомитель ФСБ «Миша» прошел мимо толпящихся в ожидании стать красивыми, жениться, излечиться и узнать свою судьбу людей, не доходя две комнаты до «Последнего пути» свернул направо и остановился у двери с неприметной надписью «Кладовая». По выработанной привычке, он поправил синий в белую крапинку галстук, повертев при этом головой по сторонам и прислушавшись. Не увидев, и не услышав ничего подозрительного, «Миша» одернул свой строгий и одновременно нарядный костюм, переложил кожаную папку в левую руку, и открыл дверь. За ней была еще одна дверь – толстая и обитая изнутри звукоизоляцией. В кладовых таких дверей не бывает.
Помещение за ними представляло странный симбиоз склада и служебного кабинета. Слева, на стене, висели несколько полок, на которых стояли пачки стирального порошка, мыла, зубной пасты, шампуней, жидкостей для мытья стекол и прочего ширпотреба. Заднюю стену закрывал занавес цвета хаки от пола до потолка. Справа, у окна, стоял простой канцелярский стол, за которым, на допотопном жестком стуле, сидел Валерий Павлович Романов, собственной персоной. В строгом сером костюме, с галстуком, он не был похож на кладовщика. Не был он похож и на майора ФСБ, которым, собственно, являлся в действительности. Овальное простоватое лицо, нос уточкой, редеющие светлые волосы, зачесанные справа налево, заметные мешки под глазами. При виде вошедшего на его лице появилась широкая дружеская улыбка, настолько искренняя, что можно было поверить, будто он очень рад визиту осведомителя.
– Здравствуйте, «Миша»!
Майор встал, обошел стол, будто встречал очень уважаемого посетителя, не снимая улыбки, протянул руку. Ферзаули пожал ее столь же неохотно, как накануне Султану. Он понимал, что радости от этой встречи ни один из них не испытывает, просто каждый старательно играет свою роль.
Романов запер обе двери на щеколды, сделал приглашающий жест.
– Присаживайтесь! Как жизнь, как семья? Что нового? – добросовестно отрабатывал он прелюдию, предшествующую главному разговору.
Ферзаули осторожно опустился на неудобный, расшатанный стул, отметив, что в голосе куратора, несмотря на выучку и опыт, все равно проскальзывают снисходительные нотки – точь-в-точь, как у того щенка. Но этот, по крайней мере, майор службы безопасности. Хотя по горскому менталитету это ничего не значило: главное – что человек представляет сам собой, без должностей и званий. Ибо ни одна «корочка» не заменит силу характера, решительность и смелость. Поэтому, в глубине души, Гирей-Хан испытывал превосходство над курирующим офицером, хотя скрывал свои чувства гораздо лучше, чем тот…
Романов сел на свое место, скрестил руки на груди, и выжидающе посмотрел на визитера. Раз «Миша» вышел на встречу, значит, у него есть информация. А она сейчас как раз кстати. Вдруг он подумал, что хотя агент на семь лет старше его, выглядят они, как ровесники. И это в лучшем случае! И костюм у чеченца гораздо лучше, и сидит ловчее… Настроение испортилось.
– Ну, «Миша», давайте к делу! – сказал он.
Ферзаули расстегнул папку, достал оттуда стопку фотографий, молча положил перед майором.
– Ко мне вчера пришел человек из НВФ[1], зовут Султан. Требовал денег на войну, угрожал скорым терактом в Тиходонске…
– Так, так, это интересно, – Романов просмотрел фотографии. – А это что за штучки?
– Как я понял, это вещи его амира. Он хочет, чтобы я отдал их на экспертизу и оценил.
– Зачем? Обеднели, продать хотят? – саркастически усмехнулся майор.
Но Ферзаули оставался совершенно серьезным.
– Вряд ли. Хотя просил найти богатого покупателя, чтобы его ограбить.
– Ну, ограбления – это не наша линия… Когда он вернется?
– Не сказал.
– Я фотки заберу на день-два. Если раньше придет, скажешь – отдал спецам на анализ.
Ферзаули молча кивнул.
– А теперь подробно опиши этого Султана. Как он выглядел, что говорил, как держался…
Через полчаса описание связника было готово. В последнюю очередь Гирей-Хан вспомнил про странные точки на запястье и нарисовал их.
– Вокруг косточки? – уточнил майор и кивнул, но объяснять ничего не стал. – Я подберу подходящих фигурантов и покажу вам фотографии. Может, кого-то и узнаете. Договорились?
Ферзаули мрачно кивнул и встал. Попробуй с ними не договориться!
– Спасибо за информацию! Возьми, вот, что хочешь! – Романов широким жестом показал на полки, как будто они были засыпаны золотом и драгоценными камнями. – Для правдоподобия…
Гирей-Хан на миг задумался, потом взял пачку стирального порошка и вышел. Жена как раз говорила, что порошок заканчивается. В коридоре он остановился, запихнул порошок в папку, и тяжело вздохнул. Когда он шел на связь, то думал, что использует майора Романова, как волкодава, напустив его на Султана. А вышло наоборот: майор запряг его на изобличение бандита…
«Сваливать надо! – окончательно решил он. – Хотя тут все дела налажены, но жизнь дороже. Особенно, жизнь семьи!»
Заперев за агентом замки, майор прошел в глубину комнаты, отдернул портьеру и через заднюю дверь вышел во двор. В отличие от «Миши», он был доволен и считал, что конспиративная встреча прошла удачно.
В кабинет начальника отдела майор Романов вошел в хорошем настроении, в отличие от многих коллег, которым нечем было отчитываться об успехах в борьбе с терроризмом. Каждый, конечно, расскажет о проделанной работе: перечислит количество проверок анонимных сигналов, назовет число встреч с осведомителями и тому подобное… Не сидели же они, сложа руки! Только это никого не интересует. «Главное – не сама работа, а ее результат!» – говаривал полковник Зиборов. А результатов нет.
1
НВФ – незаконные вооруженные формирования.