Страница 5 из 13
В целом же, основными ресурсами государства является накопленное в стране национальное богатство включающее в себя капитальные активы (промышленные, денежные, инфраструктурные) и товарные запасы. Капитальные активы и товарные запасы обеспечивают воспроизводственный процесс, который дает народу необходимые средства потребления, правительству – его фискальную квоту, и самому производству – инвестиционные ресурсы для его роста и модернизации.
Распределение накопленных и воспроизводимых ресурсов, определение состава и формирование структуры национальной экономики, воздействие на выделение из национального дохода доли накопления – все это является предметом ведения экономической и социальной политики государства.
В современной практике управления экономикой сложились два альтернативных направления, которые можно назвать планово-директивным и монетарно-индикативным.
При этом на протяжении последнего века в большинстве стран в разные периоды преобладало то одно, то другое направление. Так, в ходе первой мировой войны все воюющие страны практиковали методы установления директивных заданий предприятиям военного производства, а в годы второй мировой войны на военно-мобилизационные планы переводилось производство во всех ведущих отраслях таких стран как Германия, Италия, Великобритания, Япония. Кроме того, в этих странах вводилось и регулирование потребления населения – в форме прямого нормированного («карточного») распределения всех основных продовольственных и некоторых промышленных товаров.
Поскольку непосредственные военные действия не затронули территорию США, то в этой стране директивное регулирование экономики в основном ограничивалось централизованным распределением важнейших сырьевых продуктов – при непременном приоритете для отраслей, производящих военную продукцию.
В СССР директивное военно-мобилизационное планирование имело всеохватывающий характер, включая установление твердых планов-заданий для всех предприятий народного хозяйства, с жестким бронированием рабочей силы на всех основных военных производствах и запретом работникам любых предприятий менять место работы по своему желанию.
В социальной политике мы видим такой же прагматический подход. При этом, в разные периоды времени разные государства акцентировали свое внимание на разных направлениях (моделях) социального вспомоществования: в периоды кризисов – борьба с безработицей (организация общественных работ, пособия по безработице); в послевоенные годы – помощь сиротам и одиноким матерям (организация детских домов, жилищные пособия, продуктовые карточки); в периоды значительных перемен в отраслевой и региональной структуре экономике – строительство дешевого жилья в районах «новой занятости»; для обеспечения большей мобильности рабочей силы – содействие программам производства «народного автомобиля» и т. д.
Мы видим большое разнообразие также и в средствах и методах проведения социальной политики.
В частности, можно выделить метод массового обеспечения населения конкретными льготами и благами: обучение детей, исключение из налогообложения прожиточного минимума дохода и т. д. Этот метод весьма затратен для государства и он не исключает, что предоставляемыми благами и льготами могут пользоваться и ненадлежащие лица.
Второй метод – социальное страхование в разных его формах. При этом методе социальные блага и льготы предоставляются только лицам, оказавшимся в особых страховых ситуациях: при потере работы, при утрате единственного кормильца в семье, при болезни, в случае наступления постоянной нетрудоспособности лица и т. д.
Третий метод – финансово менее обременительный для государства, но зато требующий применения особых контрольных процедур. Этот метод предусматривает целевую поддержку – обычно косвенными путями (субсидированием, компенсацией части затрат, предоставлением налоговых льгот и т. д.) – определенным категориям людей, предприятий, отраслей, регионов и т. д.
Как очевидно, все эти разнообразные средства и методы реализации социальной политики преследуют разные цели и могут дополнять друг друга или сочетаться между собой в различных комбинациях.
Однако проблема здесь заключается в известной инертности современной системы социального вспомоществования, которая основывается на огромном массиве социального и финансово-бюджетного законодательства. Ситуация может уже измениться, какие-то социальные задачи могут быть уже решены, какие-то социальные блага и льготы могут уже перестать быть актуальными и востребованными, а социальная система продолжает действовать в прежнем режиме, продолжает поглощать ресурсы и внимание властей. А в то время появляются уже новые нужды и новые проблемы, на решение которых может уже не хватать необходимых средств и ресурсов.
В научных исследованиях и в политической практике уже привычно разделять экономическую и социальную сферу деятельности правительства, однако при этом упускается из виду первичность экономической сферы – в том простом смысле, что без прочной экономической базы не может быть и устойчивой социальной политики. Более того, можно даже утверждать, что никогда и ни в какой стране эффективная социальная система не может существовать без наличия в ней эффективной экономической воспроизводственной деятельности.
Вот что писал немецкий экономист Вальтер Ойкен – разработчик теории порядков и основатель экономической теории, положенной в основу «программы социального государства», реализованной в послевоенной Западной Германии: «Самая лучшая социальная политика не может дать никаких удовлетворительных результатов, если производительность труда человека невелика». И далее: «Создание функционирующей системы регулирования экономического порядка является в силу этого важнейшей предпосылкой решения всех социальных проблем».[3]
Эти тезисы, сформулированные В. Ойкеном более полувека назад, становятся еще более актуальными в наше время. Так, руководитель известного Шиллеровского института, современный американский экономист Л. Ларуш в своей книге «Место России в мировой истории»(М. 1998) пишет: «В чем главная ошибка всех этих (неолиберальных) теорий? Они оставляют за скобками человека. Ни одна из экономических доктрин, излагаемых сегодня в учебниках или преподаваемых в университетах, не принимает во внимание существование человека как такового».[4]
Но именно в своей «теории порядков» В. Ойкен как раз и постулирует необходимость взаимоувязки экономической и социальной политики государства, указывая на прямую зависимость между темпами экономического роста и состоянием социальной справедливости в каждой стране. И в Германии эти постулаты давно стали базовыми как в проводимой там государственной политике всеми партиями, приходящими к власти, так и на всех уровнях государственного управления: от федерации и земель до городов и сельских коммун.
Отметим, что за прошедшее время радикально модифицировался и сам инструментарий экономической науки.
Так, экономисты от учета реального, материального продукта перешли к учету затрат и стали выдавать рост этих затрат за объективный показатель экономического роста.
Действительно, в ключевом статистическом показателе экономической динамики – ВВП, данные о реальном производстве материальных продуктов «разбавлены» данными об услугах, среди которых – торговля, услуги финансовых учреждений, коммунального хозяйства, госуправления, образования, здравоохранения и т. д. Сейчас у развитых стран доля сферы услуг достигает 70 % в структуре ВВП.
И несмотря на то, что только простое повышение коммунальных тарифов или платы за лечение увеличивает ВВП страны, так этот же показатель еще и используется для экономических сопоставлений: госдолга и ВВП (как услуги школьного образования могут использоваться для погашения госдолга?), дефицита платежного баланса и ВВП (какое отношение имеют к этому дефициту например услуги полиции?), налогового бремени и ВВП (не предлагается ли брать дополнительные налоги с социальных пособий?) и т. д.
3
Ойкен В. Основные принципы экономической политики». М. 1995. С. 405.
4
Цит. по Казинцев А. На что мы поменяли СССР? М. 2004. С. 393