Страница 9 из 50
Майкрофт считал, что ей недоступно понимание элементарной психологии и что у неё напрочь отсутствует всякий эмоциональный функционал, но правда состояла в том, что всякая эмоция, всякое малейшее психологическое колебание имело свои физиологические проявления, совершенно для Мелинды очевидные и легко интерпретируемые. То, что она не испытывала чего-то, не означало, что она не могла это различить в других. Так, например, она знала, что брату нравилась его новая диетолог и что достигнутыми с ней успехами — каких-то жалких, смехотворно несоизмеримых с его общим весом два килограмма — он весьма гордился, потому так срочно и заказал портному пошив нового жилета, хоть из старого совершенно не исхудал — на его брюках остались едва заметные следы мела, осыпавшегося с раскройки. Он приехал прямиком с примерки.
Она знала, что приехал он именно из-за Мориарти и что лгал о том, что ничего не знал. Майкрофту было известно достаточно для того, чтобы бояться: у него подскочило давление — вена запульсировала на лбу и под тесным накрахмаленным воротником, на линии редеющих волос поблескивала потная влага, а во рту пересохло — он уже дважды за время разговора сглотнул слюну. Страх был сильным, иначе Майкрофт не приехал бы так срочно к ней домой — в последних трех её квартирах он не появлялся, предпочитая перехватывать Мелинду в городе и вести разговор в машине или в крайнем случае приглашать в свой кабинет. Слова о том, что он хотел лично познакомиться с Джоном Ватсоном были ложью, которую он даже не утруждался скрывать — никогда прежде Майкрофта не беспокоили контакты его сестры, только если те не могли оказаться полезными или опасными для него самого. О Ватсоне ему было известно так же исчерпывающе всё, как и Мелинде, и Майкрофт не проявлял ни капли заинтересованности в Джоне, хотя тот стоял прямо в двери в клетчатой пижаме, с обернутым вокруг него одеялом и следом от шва подушки поперек щеки. И она отчетливо видела, что он вызывает у её брата только безотчетное раздражение своим присутствием. Это забавляло. Это можно было использовать.
— Ладно, — со вздохом протянул Майкрофт. — Давай сядем и всё обсудим.
Дополнительного приглашения его цепным псам не потребовалось. Двое вышибал шагнули в гостиную, оттеснив в дверях Ватсона, подхватили два разномастных кресла, вплотную придвинутых к дивану, пронесли через комнату и поставили напротив друг друга рядом с камином. Мелинда упала на одно из кресел, едва телохранители Майкрофта отступили, и когда он, подталкивая себя зонтом, двинулся ко второму, закинула на кресло ноги и покачала пальцем.
— Не-а! Возьми себе стул.
Заостренный кончик носа Майкрофта дернулся, а глаза прищурились.
— Что?
— Возьми себе стул, — повторила Мелинда, лениво прокатываясь взглядом по его тучной фигуре и упиваясь скоростью разгона его раздражения. — Я же не позволяю себе садиться в кресло за рабочим столом в твоём кабинете, верно? А довольствуюсь стульями для посетителей. Вот и ты возьми стул — это кресло доктора Ватсона. Джон! Заходите, садитесь.
И она с любопытством наблюдала, как в гостиной снова всколыхнулось услужливое движение: вернулся один из вышибал, и пока он снимал со стола и переворачивал стул, сосед сделал несколько нерешительных шагов к камину, и, поравнявшись с Майкрофтом, смерил его взглядом, в котором смешались настороженность, любопытство и злорадный азарт. Поджарый Ватсон даже обернутый широко свисающим с его плеч объемным одеялом уступал в суммарном воздухоизмещении Майкрофту. Пока все рассаживались, а один из вышибал брата выходил из комнаты и закрывал за собой ведущую к лестнице дверь, Мелинда развлекала себя размышлением, сколько Джонов Ватсонов влезет в новый, торопливо подгоняющийся портным жилет Майкрофта. Приблизительный подсчет показал — от двухсот четырнадцати до двухсот семнадцати с половиной процентов, если исходить исключительно из разницы обхватов в плечах, груди, талии и бедрах.
— Итак, — сложив пальцы воедино прямо под носом и разведя ладони, чтобы её собственное теплое дыхание щекотало замерзшую в стылой комнате кожу, заговорила Мелинда. — Кто такой Мориарти?
— Кибердьявол, — крякнул Майкрофт, поднимая зонт-трость и укладывая его поперек колен. — Наполеон компьютерного терроризма. В каком-то роде твой коллега, дорогая сестрица, — консультирует преступников, помогает им спланировать злодеяния и замести следы. Просто геморрой в задницах всех спецслужб и объединенных международных агентств.
— Слишком много пафосной литературности, — оборвала его Мелинда. — Ближе к сути.
— Джим Мориарти, американец. В девятнадцать, на втором курсе Массачусетского технологического университета взломал Пентагон просто для того, чтобы поставить мелодию из мультфильма «Спанч Боб» на открытие любого документа или запуск программы. Его поймали и приговорили к семи годам, из которых он отсидел полтора, а затем бежал из тюрьмы. Прежде, чем бежать из Штатов, запустил вирус в банковские системы Виза и Мастер-Кард, и пока те пытались защитить счета своих клиентов, своровал четыре миллиарда долларов. Больше властям не попадался.
Майкрофт отвернул борт своего пиджака и из внутреннего кармана выудил небольшой плоский конверт. Он протянул его Мелинде, и внутри оказалось два свежо отпечатанных снимка. Две фотографии — общего и крупного планов — стены справа от рабочего стола Майкрофта в его кабинете. На обитом шелковыми обоями прямоугольнике между двух резных панелей из темного дерева висела в массивной затертой раме горячо любимая Майкрофтом герцогиня Джорджиана Кавендиш. Поперек пышного кучерявого парика на многострадальном подлиннике портрета, исполненного Томасом Гейнсборо, подтеками яркой желтой краски значилось одно слово: «ШЕРЛОК»
— Это возникло там, — пояснил Майкрофт, недовольно кашлянув, когда Мелинда передала один из снимков Ватсону, — за те два часа, пока я был на совещании…
— У госпожи премьер-министра на Даунинг-Стрит, это ясно, — договорила вместо него Холмс. Едва войдя, она заметила горизонтальную морщину внизу заднего борта его пиджака — он долго стоял, опершись о стол, и выше этого залома крохотными темными точками рассыпался веер маслянистых брызг — Тереза Мэй, очевидно, как и в подавляющем большинстве случаев принимала М на кухне, готовя своему дражайшему супругу обед по рецепту из одной из своих сотен кулинарных книг. Сегодня, похоже, она что-то жарила, часто отвлекаясь на разговор и забывая уменьшить под сковородой огонь, отчего масло возмущенно выстреливало. Сам же Майкрофт, вопреки своей пагубной склонности к чревоугодию, не готовил, и едва ли знал, где в его собственном бетонно-стеклянном особняке находилась кухня. — Что не ясно, так при чем тут Мориарти? Вандализм — его стиль работы?
Мелинда отдала вторую фотографию вместе с конвертом Ватсону, тихо и почти неподвижно сидящему в кресле, и уперла в брата полный предельного внимания взгляд. Майкрофт знал о ней намного больше других, возможно, непозволительно много, но даже ему не было известно о ней, как о sher_lock, и она не хотела этого раскрывать по ряду причин, которые он — судя по тому, как многозначительно вскинул брови — как раз намеревался перечислить.
— Нет, не его стиль. Напротив, он проявляет завидную любовь к произведениям искусства и, если верить данным и умозаключениям Интерпола — обычно я этим не грешу, но в данный момент в целом с их концепцией согласен — о взаимосвязи взломов мировых музеев и эксклюзивных частных коллекций, собрал некоторое количество шедевров. Его стиль заключается в том, что эти самые фотографии в электронном варианте возникли на рабочих столах всего моего Офиса, разлетелись по правительству и даже пришли на личный номер первого секретаря Её Величества. Шерлок — по данным наших специалистов — британский хакер, стараниями которого много нелицеприятной информации о высокопоставленных госслужащих и значимых сотрудниках крупных английских компаний было слито в ВикиЛикс. Шерлок — та ещё заноза, специализирующаяся на тщательно скрытой, опасной и оттого дорогостоящей информации. Пока его деятельность не заходила в границы шантажа конкретных лиц и выливалась в судебные процессы лишь над самыми объектами этих данных, но не оборачивалась преследованием самого Шерлока. Мориарти, вне всяких сомнений, этим фарсом в моем кабинете хочет привлечь его внимание. Вероятно, чтобы объединится для поисков «Чертогов». Вероятно, потому же он вышел и на тебя.