Принцип Парето

Анета откинулась на спинку поскрипывающего стула, запрокинула голову и закрыла глаза. Найденная ею связь между угольным бизнесом «CNR» и бывшим профильным министром, — на момент основания предприятия не имевшего никаких законных возможностей на непосредственное участие — безусловно, была шагом вперед, но едва ли могла служить даже косвенным доказательством причастности компании к череде смертей. Да и могла ли она являться изначальным поводом для всего произошедшего?

Следующие четыре с лишним часа Блага провела, методично перелопачивая все содержащиеся в архиве материалы по «Czech Natural Resources»: учредительный договор и устав, свидетельства оформления налогового учета и регистры выпускаемых акций, отчеты ежегодных проверок и декларации активов, результаты аудитов, заверенные копии договоров на поставки угля для внутренних энергетических и металлургических нужд чешских предприятий и контракты на экспорт. Анета мало смыслила в подобных вопросах, а потому в большей степени фотографировала найденные материалы, чтобы позже вместе с корреспондентами «Файненс» разобраться в этих кипах документации.

Она сидела на полу, обложившись всеми выданными на запрос «CNR Mining Group» папками и поочередно — не следуя хронологии или какой-то другой систематизации, а лишь от начала ближайшей стопки до конца последней — перелистывала страницы. В глазах начинало рябить, подогнутые ноги онемели, в пояснице покалывало. Анета была едва способна сконцентрироваться на чем-то кроме того, что она замерзла до полного оцепенения и смертельно устала, когда перед ней оказалась копия датированного сентябрем 2001 года обращения уже успешно зарегистрированной компании «CNR» в профильный департамент министерства для получения разрешения на разработку месторождения в Карвинско-Остравском регионе. За ней следовал отпечатанный на фирменном бланке отказ, подкрепленный неудовлетворительной экспертной оценкой предоставленного проекта комиссией по вопросам экологии и решительным несогласием местной общины с перспективой промышленной добычи в непосредственной близости от их населенного пункта. В октябре 2001 года, как было указано далее, состоялась вторая попытка получить лицензию, но и она не была одобрена в виду тех же причин. Следующая подборка документов уже касалась финской нефтегазовой компании, запрашивающей разрешение на открытие в Чехии франшизы сети заправочных станций.

Анета нахмурилась и заново — от корки до корки — перелистала толстую папку, вмещающую в себя обращения и полученные на них от департамента ответы за промежуток с 2001-го по 2005-й годы, но других заявок от «CNR Mining Group» помимо уже найденных не увидела. Это что же получалось: разработка угля началась и продолжалась — как минимум до конца 2005-го года — без соответствующего разрешения? Она неловко поднялась с места, цепляясь за полки стеллажей, и на ватных ногах вернулась к электронной картотеке. Запрос «лицензия на разработку «Czech Natural Resources Mining Group» не выдал результатов. Анета попробовала сменить название компании на «CNR», а слово «лицензия» на «разрешение», перебрала варианты поисковых запросов не менее десятка раз, но система неизменно выдавала «результатов не найдено». Она отыскала все содержащие подобную документацию подборки и внимательно пересмотрела каждую из них, но и поиск вручную ничего не дал.

Получалось так, что предприятие, опосредовано соучрежденное действующим на момент основания профильным министром, вело добычу угля незаконно, но при этом ни у кого — во время многочисленных проверок в первую очередь — не вызывая никаких претензий. Это было уже чем-то действительно стоящим.

Когда Анета Блага вышла из министерства, часы показывали начало четвертого, небо было затянуто низкими серыми тучами, и медленно пролетал редкий снег. Она была измождена до предела и едва совладала с отяжелевшим от усталости телом, каждый шаг на пути к трамвайной остановке требовал от неё невероятных усилий. Повинуясь журналистскому рефлексу, в первую очередь она позвонила Эрику Фолькману. Он долго не поднимал трубку, а затем вместо приветствия взволнованно выдохнул:

— С тобой всё в порядке?

Анета поморщилась. С ней всё было максимально не в порядке. Она устала и хотела спать, но боялась ехать домой, не понимала, что происходит и что ей делать, а ещё не могла вспомнить примитивное — номер нужного ей трамвая. Но ответила она иначе:

— Да, а что?

Главред «Файненс» протяжно вздохнул.

— Кто-то поджег мою машину. Кажется, меня пытаются запугать.

Блага не знала, что на это ответить. С одной стороны, это, безусловно, было ужасно, с другой — в этой истории сожженный автомобиль казался самой малой из возможных потерь. В ней также колко возникло невнятное раздражение: если бы Эрик действительно беспокоился о ней так сильно, как пытался показать своим тоном, он мог позвонить ей сам и задать этот вопрос. Теперь, когда она вышла на связь, а раз так — очевидно была жива и здорова, главред казался бесконечно притворным и поддельным.

— Я очень много раскопала, — строго выговорила она. — Кажется, я нашла то же, что и Гелена. Нам нужно встретиться.

— Приезжай в редакцию через час. Я… — Фолькман вдруг перешел на сбивчивый чешский: — Нет, нет, это личный звонок и…

В трубке послышался шорох, словно телефон переходил из руки в руку, а затем отличительный американский акцент главреда сменился чистым и настойчивым:

— Госпожа Блага? Здравствуйте.

Анета закрыла глаза и протяжно выдохнула. Какое-то очень непродолжительное мгновенье, отыскивая номер Фолькмана в списке контактов, она думала о том, чтобы сначала связаться с детективом, но инстинкт свято хранить материал в разделенной с редактором тайне — пусть даже она не намеревалась писать статью, а Эрик вовсе не был для неё главредом — сработал быстрее здравого смысла. И вот теперь следователь криминальной полиции, конечно, прибывший на вызов к одному из своих главных свидетелей, сам напомнил о себе.

— Здравствуйте, офицер.

— Нет никакой нужды приезжать в офис, — сообщил Милослав Войтех. — Или у Вас оказалась какая-то важная информация?

Блага промолчала, но детектив — вероятно, он слышал всё, что она говорила Фолькману — сам ответил на свой вопрос:

— Естественно, у Вас есть информация. Вы потому и звоните. Где Вы сейчас находитесь?

Она растеряно оглянулась по сторонам, не в силах под завалом свежеприобретенных данных и тяжестью утомления отыскать нужную информацию. Внизу улицы, откуда пришла Анета, виднелся мост и второй берег реки, черный и тусклый в насаждениях утративших листву мокрых деревьев; с нависающих зданий — над самой остановкой и дальше, вверх по улице — смотрели персонажи рекламных проспектов, вспыхивали и переливались вывески магазинов, в толчее автомобильной тянучки возмущено поскрипывали тормоза. Название улицы увиливало от Анеты, а с зажавшейся между двумя плотными потоками машин остановки она не могла разглядеть указатели на стенах домов.

— Недалеко от торгового центра «Палладиум».

— Отлично, — заключил Войтех. — Встретимся там через пятнадцать минут.

Внутри универмага, ещё заполненного новогодней мишурой, было шумно и довольно людно. Из магазинов вразнобой доносились отрывки мелодий, в коридорах и на прогонах эскалатора повторялись оглушительные в своём напускном энтузиазме рекламные объявления, у витрин и многочисленных сувенирных лавочек в проходах толпились покупатели. Анета поторопилась подняться на верхний этаж, содержащий все возможные закусочные и рестораны, отыскала самый пустынный и уединенный из них и забилась в угол за дальним тихим столиком.

Когда в заведении появился Милослав Войтех, Анета едва боролась с дремотой, уныло ковыряясь в поданном ей салате. Двойной — густой и обжигающе горький — эспрессо лишь спровоцировал неприятную нервную пульсацию в висках и учащенность сердцебиения, но сонливость не отступила. Блага с трудом удерживала голову прямо, а глаза — открытыми.

— Воду без газа, — бросил направившемуся к ним официанту детектив и грузно опустился на стул. Он резко расстегнул молнию куртки и уперся локтями в стол, отчего в тарелке Анеты тонко скрипнула вилка.