Принцип Парето

— Госпожа Блага! Открывайте. Не вынуждайте меня выбивать дверь!

Это был Милослав Войтех, и Анета молниеносно вскочила с кровати. Вдобавок ко всем разрушениям в квартире ей вовсе не хотелось ещё и проблем со свежо отремонтированным замком. Кроме того, любопытство проснулось быстрее её самой: если детектив приехал к ней второй раз за сутки, случилось что-то из ряда вон выходящее, и ей не терпелось это узнать.

— Иду! — крикнула она в коридор и, натянув поверх пижамы растянутый свитер, двинулась по заваленному проходу к двери. Когда та открылась, из ярко освещенного подъезда на Анету грозно шагнул криминальный следователь.

— Я Вас к чертовой матери арестую за воспрепятствование следствию и сокрытие доказательств! — гаркнул он прямо в разгоряченное после сна лицо Анеты, и она оторопело попятилась назад. На полу за ней грудилась вываленная из шкафов одежда, — она собиралась её всю перестирать, испытывая какую-то болезненную брезгливость и не желая прикасаться после пролезшего к ней преступника и всего столпотворения полицейских и экспертов — и Анета оступилась. Милослав Войтех больно ухватил её за плечо, удерживая от падения, а другой рукой сотрясал перед её носом. В темноте, спросонья и от испуга она никак не могла рассмотреть, что было зажато между пальцами, и хрипло спросила:

— Что это?

— Что это?! — возмущенно задохнулся детектив. — Цитирую: «Давид, меня зовут Анета Блага, я журналистка и подруга Гелены Марешовой. Вот мой номер. Свяжись со мной, пожалуйста. Срочно». Это Вы мне скажите, госпожа Блага, что это такое!

Она растеряно хлопнула глазами, всё ещё пытаясь найти равновесие в кипе вещей и выворачивая из железной хватки Войтеха своё плечо.

— Где Вы это нашли? — спросила она слабо, хотя уже догадывалась, какой получит ответ.

— У соседей Давида Барты, сегодня в полдень нашедших его убитым в своей квартире! — злобно сообщил Милослав.

— Но…

— Никаких «но», госпожа Блага. Никаких «но»! Прекратите мне врать, черт бы Вас побрал. Выкладывайте всё — абсолютно всё! — что Вам известно, иначе, клянусь Богом, я засажу Вас за решетку.

Из квартиры напротив насторожено показался сосед. Он через очки нахмурился в полумрак коридора Анеты и встревожено поинтересовался:

— У Вас всё в порядке, госпожа Блага?

После ночного происшествия все в доме заметно напряглись. На доске объявлений внизу даже появилось отпечатанное кем-то из жильцов предложение завести в подъезде консьержа.

— Вызвать полицию?

— Не стоит, — Анета потянулась и щелкнула включателем, все ещё удерживаемая за плечо и наполовину скрытая от соседа массивной фигурой детектива. — Это и есть полиция. Спасибо за беспокойство и извините за шум.

Сосед кивнул и скрылся.

— Почему они вчера такими внимательными не были? — вполголоса раздосадовано пробубнил Милослав Войтех, отпуская Анету и толкая дверь. С мягким щелчком нового замка та захлопнулась. Он проследил за ней взглядом, а потом обернулся. — Давайте, начинайте говорить. Как Вы вышли на Барту?

Они стояли в заваленном грудами вещей коридоре: он нависал над ней в своей куртке, превращавшей его в необъятную черную скалу, и сверлил её гневным взглядом, она в пижаме и бесформенной кофте, с пустой головой и неприятным привкусом во рту отклонялась назад. С порога спальни за ними, припав к полу и навострив уши, с подозрением наблюдал Петрарка.

— Простите, офицер. Я только что проснулась, и чтобы ответить на Ваши вопросы, мне нужен кофе. Вы будете?

Он ответил коротко и сухо:

— Да.

От исключительной вежливости первого допроса и раздраженной сдержанности ночного разговора в Макдональдсе не осталось и следа. Милослав Войтех был взбешен и всем своим видом отчетливо это транслировал. Анете пришлось сварить им кофе, и подробно рассказать обо всём, что смогла узнать, как она это сделала, с кем связывалась — конечно, умолчав о купленном Леоше Новотном — и как намеревалась действовать дальше; она показала детективу свою таблицу со скупыми данными и полученный автоматической рассылкой календарь Гелены Марешовой. Даже взвинченный и злобно играющий желваками, детектив криминального отдела и без каменной бледной маски и неподвижно вперившегося взгляда заставлял говорить, как под гипнозом. Он выслушал Анету, сосредоточено прищурившись и прокручивая по столу чашку, а затем проскрипел:

— Это всё?

— Да.

— Точно?

— Точно.

Милослав склонил голову набок, прицениваясь к её словам, и сообщил:

— Если я ещё раз уличу Вас во лжи — будете арестованы, так и знайте.

Анета кивнула. Ей не терпелось избавиться от детектива. Нужно было срочно поговорить с Эриком Фолькманом — она окончательно и безнадежно уперлась в угол и не намеревалась больше вслепую тыкаться носом. Словно читая её мысли, Войтех осведомился:

— Вы ведь не остановитесь, верно?

Он выглядел уставшим. Похоже, после ночного вызова к Анете он не смог поспать, и в полдень был выдернут к обнаруженному трупу. Под глазами запали глубокие темные тени, кожа казалась мертвенно серой, а на щеках и подбородке проступила щетина. Одет он был во всё ту же скомканную водолазку. Уже было около восьми вечера, а детектив, очевидно, с глубокой ночи не был дома.

— Хотите кушать? — вдруг выпалила Анета, игнорируя вопрос. Сама она была жутко голодной, и ей несложно было представить, каково было Милославу Войтеху. Он удивленно поднял брови и улыбнулся. В этом доселе незнакомом Анете выражении его лицо озарилось, а глаза утратили неуютную колкость.

— Это лишнее, госпожа Блага, — ответил детектив и поднялся из-за стола. — Спасибо за кофе. У Вас есть мой номер телефона.

Она кивнула. Полученная от него визитка на всякий случай постоянно хранилась у неё под рукой.

— Звоните мне, если что-то раскопаете… или что-то случится, — он накинул куртку и упер в Анету быстрый твердый взгляд. — Сразу звоните мне, понятно? В любое время.

Она снова утвердительно качнула головой, но полицейский ей очевидно не верил. Он поджал губы и нахмурился, добавив:

— Но мой Вам совет: бросьте это, пока не поздно.

Защелкнув за Войтехом замок входной двери, она бросилась к телефону. В редакции «Файненс» наверняка знали, чем Гелене мог быть полезен Давид Барта и за что он, как и Марешова, поплатился жизнью, иначе откуда это было бы известно следователю. От самого Милослава ни прямо поставленным вопросом, ни обходными путями, ни уловками нельзя было ничего добиться. Он лишь просверливал взглядом голову Анеты насквозь и засыпал её вопросами, из его визита она смогла вынести только одно: администратора ресторана «Эль Торо Негро» убили, перерезав горло, чуть более суток назад, и полиция напрямую связывала его смерть с гибелью Гелены. Это означало, что, во-первых, масштабы происходящего превосходили все рамки разумного, список трупов стремительно рос, а раз так — на кону стояло нечто невообразимо массивное; во-вторых, Давид мог быть убит из-за того, что на него вышла Блага; кто-то опасался, что он передаст ей определенную информацию, и поспешил его устранить, а затем проверил, не успела ли Анета уже заполучить эти данные; и в-третьих, она не продвинулась вперед ни на шаг.

Эрик Фолькман ответил на звонок сдавленным, приглушенным голосом:

— Да? Что-то случилось?

— Давид Барта мертв, — сообщила Анета, и в трубке повисла короткая растерянная пауза.

— Это… Откуда ты знаешь о нем?

Она поставила встречный вопрос:

— Что ему было известно?

— Я не могу сейчас это обсуждать, Анета, — отчеканил главред. — Это вообще не телефонный разговор.

— Давай встретимся, — предложила она. — Через час.

— У нас собрание редколлегии. Встретимся завтра.

Но Анета не намеревалась сидеть в полном неведении — и раскуроченной квартире — и ждать, пока вокруг и над ней самой сгущались темные тучи. Какой бы ни была первопричина и кто ни был бы инициатором и исполнителем, это многослойное и ужасающе в своей бесстрашной решительности преступление набирало обороты.