Сломавший постулат

Похититель, не желая ещё сильнее пугать мальчишку, отпустил теплую булку, хотя холод чужих ледяных пальцев ещё какое-то время ощущался на ладони.

— Всё нормально? — поинтересовался Станислав. Парня заинтересовал тот холод, что он ощутил от живого организма. И прежняя осторожность, что он сохранял на протяжении всей беседы.

В ответ Бенджамин лишь исподлобья глянул на похитителя и одобрительно кивнул, при этом крепко сцепив зубы, о чем говорили чётко выделяющиеся скулы и слегка впалые щёки.

Подросток осторожно, все ещё пристально наблюдая за похитителем, на ощупь начал раскрывать непрочную упаковку. Как только внизу послышался шелест рвущейся бумаги, в помещении появился приятный аромат, от которого рот заложника вмиг заполнила слюна.

Бену показалось, что надсмотрщик выжидает удобного случая или просто изучает его поведение, пока не вмешиваясь.

Мальчишка на миг оторвал пристальный взгляд от немого собеседника и посмотрел вниз, чтобы убедиться, что он раскрыл упаковку, в которую ранее запаковали пока ещё тёплый бургер.

Человек напротив все также смотрел с интересом и не предпринимал совершенно никаких действий.

Бен нехотя снова потупил глаза, слегка склонив голову к земле. Он поднёс ко рту теплую булку, удерживая её с обеих сторон ладонями. Слегка наклонил голову и с лёгкостью откусил небольшой кусочек хлеба и захватил при этом тёплую начинку, расположенную посредине.

Впервые за долгое время ощутив вкус свежей пищи, Бен невольно понял, что раньше для него этот процесс был обыденным, просто для поддержания жизненных сил. Хочешь или нет, ты знал, что так надо, ведь в противном случае, голод может настигнуть тебя внезапно. Однако сейчас, когда тело и сознание сильно измотались, подобная повседневная мелочь вызвала у подростка прилив энергии и положительных эмоций.

За подобными размышлениями подросток не заметил, как кусочек за кусочком, укус за укусом понемногу доел предложенное угощение.

— Интересно, — произнёс Станислав, а Бен сразу поднял голову на собеседника, что подал голос. — Быть может, мне тоже стоит посидеть день-второй на диете?

Парень довольно ухмыльнулся, а потом поднял руку, которой начал шариться по целлофановому пакету. После недолгих поисков достал из него несколько запакованных в аналогичные, что и первая булка, упаковки. Однако они были намного меньше с совершенно другим содержимым.

— Это тебе до завтрашнего утра, — вскоре известил Станислав, что, подхватив две тонкие ручки целлофанового пакета, положил его неподалёку от заложника, чтобы тот имел возможность, в случае чего, к нему дотянуться. — Теперь можно и поговорить.

Стас, опираясь на одну ладонь, поднялся с неудобного положения. Развернул старый деревянный стул спинкой назад и сел на него.

— Что-то ты сегодня тихий, — Станислав сам не поверил своим словам. Вспоминая вчерашнюю грубую беседу, ему казалось, что сейчас не хватает одного, очень важного, элемента. — Где же твой неудержимый поток слов, а?

Бенджамин зажмурился на миг, а потом постарался избавиться от першения в горле, из-за чего тихо прохрипел, желая его унять.

— Мне действительно нечего сказать, — с трудом произнёс подросток, все ещё не избавившись от настырной щекотки в горле.

— А вот мне — напротив, — Станислав оживился, когда получил от собеседника внятный вразумительный ответ. Он ближе пододвинул стул и удобно на него сел. — Вижу, Давлат ослабил цепь.

Парень обратил внимание на свободные опущенные руки, скованные браслетами, но ограниченные в действиях, что и обеспечивала не совсем длинная цепь, обвитая вокруг каменной прочной колоны.

Внимательно осмотрев заложника, Стас медленно завел руку неподалёку от шеи, из-за чего подросток сильнее вжался в колону позади и напрягся всем телом.

— Не надо меня бояться, я просто посмотрю, — молодой человек получил одобрение во взгляде мальчика, а только потом отодвинул воротник грязной, слегка порванной, рубашки в сторону. — Уже появились, — заключил похититель, ведь на шее неровными синяками просвечивались отпечатки ладоней.

Внимательно осмотрев эти синяки, Стас протянул другую руку, пальцы которой легли на маленькие пуговицы грязной рубашки.

— Что ты… — Бенджамин напрягся, ощутив на своей одежде и коже чужие прикосновения, — делаешь.

Мальчишка резко перехватил тёплые ладони в крепкую хватку и поднял испуганные глаза на собеседника.

— Ледяные, — заключил надсмотрщик. Он вмиг потерял интерес к состоянию тела заложника, а перевел все свое внимание на холодные руки, крепко держащие его запястья. — Пусти.

Строго приказал он, когда не смог с лёгкостью раскрыть молодую ладонь.

— Зачем… тебе… все это? — все тем же хриплым голосом произнёс заложник. — Это что… система кнута и пряника? Или… ты думаешь, что я переметнусь на твою сторону?

Станислав напрягся от подобных предположений его неожиданного гостя. Приложив ещё больше силы, он разжал мальчишескую ладонь.

— Забавно, — парень отступил от напуганного ребенка и даже невольно опрокинул стул, резко поднявшись с него. — Бенни, неужели от скуки ты начал думать для чего это все?

Молодой человек присел рядом с заложником и поравнялся с ним. Стас завёл руку за голову обездвиженного противника и медленно сжал мозолистыми пальцами влажные, слипшиеся между собой, грязные, сейчас тёмные, пряди волос.

— В отличие от тебя и твоего папаши, — со злобой сквозь сцепленные зубы прошипел похититель, — я обычный человек. У меня нет хитрого замудренного плана, в котором я шаг за шагом ломаю твое сознание, Бенни.

Ласкательную форму имени, Стас произнёс со всем презрением, что только можно было вложить в них, при этом со рта временами вылетали мелкие капли слюны. Они-то и вынуждали заложника смотреть на надсмотрщика зажмуренными глазами.

— И полное поражение противника меня тоже не интересует, — продолжал свою речь молодой человек, не придавая большого значения неудобствам, что испытывал от подобной беседы мальчишка. — Бенни, в мире существует множество обычных личностей со стандартным мышлением. Для них важно то, что происходит сейчас, а не то, что будет их ожидать через несколько долгих лет. Понял?

Мальчишка дёрнулся всем телом, крепко опираясь при этом ладонями на сырую землю в попытке вырваться из крепкой хватки.

— Я не мой отец, — резко заявил подросток, не скрывая своего раздражения.

— Началось, — Стас сильнее сжал волосы и вынудил заложника выше запрокинуть голову. — Срать я хотел на ваши семейные разногласия.

— Правда? — Бенджамин не сбавлял напор, хотя в его голосе все ещё отчётливо ощущался хрип, что при разговоре создавал немалый дискомфорт. — Если Ширяев узнает о моей пропаже и никак не отреагирует, что ты будешь чувствовать? Разочарование? Грусть? Злость? Или, быть может, простое безразличие? Хотя… Это маловероятно…

— К чему ты клонишь? — Станислав понял, что разговорил собеседника, затронув больную ему тему. В прошлый раз было также, и тогда-то закрывать рот малолетке пришлось очень долго и несколько раз.

Бенджамин сильно сжал глаза, чтобы немного их размять. Он поднял с земли холодные ладони, которыми ухватился за оголенную руку похитителя, что держала в сильной охапке грязные волосы.

— Черт, какой же ты идиот, — со злобой произнёс Бен, голос которого вмиг прорезался, и в нем лишь слегка ощущался хрип. — Как ты сам сказал — старик мою жизнь ни во что не ставит.

Мальчишка снова дёрнулся, подавшись вперёд всем телом, желая хоть немного ослабить ладонь, крепко сжимающую влажные грязные волосы.

— Он даже не принимал участие в моем воспитании, пока не понял, на что я способен, — нехотя признал Бен почти крича, насколько ему позволял голос и больное горло. — А после, что это можно использовать в своих целях. Юрий Ширяев видит в людях лишь выгоду и стремится использовать её по максимуму. А когда человек становится бесполезным, он его выбрасывает.

Станислав, услышав подобные слова, незаметно для себя фыркнул и поморщил лицо.