Страница 6 из 14
После этого каждая последующая историческая эпоха имела дело с сильным приростом населения, а с ним приходили насилие и грабеж. Во время греко-римской эпохи люди винили в своих несчастьях богов – во всем, от бури или грозы до ожога, полученного при омовении в римских банях-термах. Выпил слишком много – виноват Бахус, бог виноделия, это он тебя заставил. Влюбляешься не в того кавалера – так это Венера подослала своего нагого сынишку Купидона, и он сразил тебя стрелой в сердце, а сам ты ни при чем.
Мой муж Эд, видимо, в душе тоже древний римлянин: он никогда не считает, что виноват в своих поступках. Он все время ударяется о притолоки и жалуется, что в его автомобиль врезаются машины, а потом винит в этом низкие притолоки и водителей-неумех. Он не желает верить, что виноват сам: вовремя не пригнулся или не умеет водить как следует.
Наступила эра после рождества Христова. Христос явился и сообщил нам: Он знает, как поступать, а мы – нет. Мы все земная грязь и грешники от рождения, но, если признаем, какие мы плохие, то попадем в Рай и Он нас простит, так уж и быть.
Евреи тоже чувствуют, что сделали что-то не то, но обычно винят в этом кого-нибудь другого. У них уйма праздников, когда они отмечают, как их кто-то обидел в стародавние времена. Они празднуют Хануку, потому что им пришлось без предупреждения покинуть Египет. Их выставили вон так быстро, что они не успели вырастить урожай хлеба (но, по-моему, маца вкуснее хлеба, так что проблем не вижу). В Пасху (Песах) они верят, что их кто-то ограбил, поэтому едят редис и другую горькую пищу, чтобы напомнить себе о горечи обиды (можно подумать, евреи когда-нибудь забывают обиды!).
Позже, когда появились короли и королевства, люди перестали сомневаться, правильное ли место занимают на иерархической лестнице, учрежденной Господом Богом. Вишенкой на торте был король, слоем взбитых сливок – его двор, дальше следовало остальное общество, а уж в самом низу, в качестве корки, располагалось крестьянство. Крестьяне знали, в чем их удел: копаться в грязи, выращивая урожай, или косить сено. Никто из крестьян не страдал от низкой самооценки, потому что они знали: они низшие из низших, и шанса подняться выше у них нет. Сознание того, что ниже падать некуда, приносит некоторое удовлетворение.
Затем на сцену вышел доктор Зигмунд Фрейд и провозгласил: мы сами во всем виноваты и должны платить таким, как он, чтобы специалисты вытащили наружу наше подсознание и дикие, первобытные склонности. Фрейд был первым, кто назвал первопричиной человеческих проблем потаенные глубины подсознания, которые и по сей день никто не смог обнаружить. Но мы все твердо верим, что они где-то там, в глубине, и они определенно есть. Что-то вроде черной дыры в душе у каждого.
Управлять собой и обрести душевный покой можно было только при условии, что ты платил гору денег и годами лежал на кушетке у психоаналитика, изливая на него свой поток сознания, а он сидел и строчил заметки. Беда была в том, что, как выяснилось, во всем виноваты мы и только мы, а никакой не Зевс. И не Иисус. Только мы сами. Евреи были правы – мы все виноваты.
А теперь перейдем к двадцать первому веку, веку «я», где все сводится к этому самому «я». Слово «индивидуализм» впервые дебютировало на сцене в Америке 1960-х годов, и началась культура нарциссизма. То, страдаем ли мы, целиком зависит от нашей вовлеченности: постоянного ощущения, что ты чего-то недополучил и требуешь еще и еще и прямо сейчас.
Мы верим, что сами отвечаем за свою судьбу. В юности мне говорили, что я вольна взобраться на любую гору, пересечь любую реку, пройти под радугой… ну, эту песенку все знают. До чего же это был ошибочный совет! Карабкаться и переплывать можно сколько угодно, но так мечту не найдешь. Если верить во всю эту сентиментальную чепуху из мюзиклов, только и заработаешь, что израненное сердце… и гастрит на нервной почве.
В наши дни торжествует концепция «каждый сам за себя», и именно поэтому мы так неудовлетворены. Постоянно ищем, кого бы обвинить в том, что мы несчастливы, а потому постоянно придираемся к людям с другим цветом кожи, вероисповеданием или этническим происхождением. Мы напрочь утратили чувство общности, а именно оно удерживало нас вместе. Только объединившись, люди процветают.
Не хочу портить всем настроение и омрачать картину процветания человеческой расы, но, если говорить о плюсах и минусах современности, то минусы явно перевешивают. В наши дни от переедания умирает больше людей, чем от голода. В 2010 году недостаток питания и голод убили 1 миллион людей, а ожирение – 3 миллиона. И будут новые жертвы, потому что соли в рационе современного человека слишком много. Самоубийц больше, чем жертв, которые гибнут от рук военных, террористов и преступников, вместе взятых. Мы, люди, стали для себя самой большой опасностью. Мы до сих пор никак не поймем, что нет пределов жажде накопить побольше «барахла», потому что, сколько ни получай, мы все равно его потеряем: оно проржавеет, обветшает и рассыплется, как и мы сами когда-нибудь, когда придет наш срок. Мы забываем, что биоразлагаемы. Нам так плохо, потому что мы хотим еще и еще.
Желание что-то получить – не то же самое, что стремление к цели. Это грызущее, беспокойное, неутолимое ощущение, будто не получаешь то, за чем гонишься. Цель и стремление к цели должны быть биологически мотивированы. Никто не пересекал обширные равнины и не поднимался на высокие горы просто для забавы, люди всегда делали это ради добывания пищи. А что с нами сталось? Можно подумать, спортсмены ставят свои рекорды, подгоняемые теми же мотивами, что и первобытные люди. Большинство людей в современном мире живут бесцельно, потому что всю жизнь они сидят за офисным столом ради пропитания. Я знаю, что небольшая пробежка трусцой полезна, но вряд ли кто репетирует роль Железного человека. Вам никогда не придется переплывать Нил, подниматься на Эльбрус или преодолевать на велосипеде всю длину реки Амазонки, поверьте. Все эти подвиги значатся под грифом «желания», поскольку служат лишь для увеличения мышц, а это никак не влияет на наше выживание.
В прошлом мы жили ради досуга и отпуска. Теперь мы живем, чтобы делать все как можно быстрее и эффективнее. Несколько десятилетий назад мы неторопливо шли к факсу или автоответчику на телефоне и отвечали на сообщения в свое время, не спеша. Мы не обязаны были отвечать, если нам не хотелось. Можно было послать письмо голубиной почтой, а если адресат его не получал, всегда можно было сказать, что оно потерялось. В наши дни, если не ответить на письмо в электронной почте через четыре секунды после его появления, адресат подумает, что вы не желаете с ним общаться и, возможно, удалит вас из списка контактов. Это дергает за примитивную веревочку страха быть отвергнутым и выкинутым из племени.
Раньше, закончив работу, человек шел домой, а работа оставалась позади. Теперь из-за электронной почты и смартфонов мы на работе всегда. У японцев вообще зародилось новое смертельное заболевание, «кароши», смерть от перегрузок на работе. Наши предки перевернулись бы в могилах, узнай они о таком. Когда-то деньги означали, что ты можешь потратить лишь то, что у тебя есть на банковском счету, а теперь кредитные карты дали зеленый свет неконтролируемому транжирству и неуемному потребительству. Раньше мы заканчивали покупки, когда магазины закрывались, но теперь они не закрываются, а если и закроются – мы спешим за покупками в Интернет. Покупать можно не то что не выходя из дома, а даже не вставая с кровати!
В доисторическом прошлом, после тяжелого дня, занятого охотой и собирательством, мы собирались вокруг костра. Эта привычка сидеть у огня продержалась долго, до 50-х годов XX века, и изменилась только когда мы начали смотреть телевизор. Люди при этом по-прежнему сидят вместе, своим кругом, но они уже не беседуют и не размышляют. Более того, в наши дни мы даже не сидим на одном и том же диване и не смотрим на один и тот же экран, потому что каждый уткнулся в свой личный, не замечая, а есть ли вообще камин, перед которым мы сидим, или его нет вовсе.