Триггер

Валерий Игоревич был очень убедителен. Он кричал лозунги, приводил доводы, чуть ли не топал ногами. В таком состоянии Соболев его ещё не видел и чувствовал себя виноватым. Но виноватым не перед шефом, а перед своим коллегой Михалычем. Тряся какими-то инструкциями и правилами, директор доносил вполне определённый месседж — Михалыч уволен. На взгляд Соболева, речь руководителя была чересчур эмоциональной. В ней присутствовало много лишних оценок работы увольняемого сотрудника и его личных качеств. Не сказать, что Казанцев был совсем не прав. Михалыч действительно в последнее время злоупотреблял алкоголем, часто опаздывал и подводил коллег. Но всё равно он был лучшим триггером во всей конторе, и Соболеву казалось несправедливым, что его увольняют вот так.

— За расчётом придёшь в пятницу! — крикнул в спину уходящему из кабинета Михалычу директор. — Это же надо, он мне ещё трудовой инспекцией угрожает! Умник, блин. Елена, прямо сейчас идите, сделайте приказ на его увольнение.

— А ты, Кирилл, посиди, — остановил он поднявшегося со стула Соболева. — Мы ещё не закончили.

Соболев сел на место. Он понимал, что случай в магазине должен аукнуться и на его работе. Валерий Игоревич дождался, когда секретарь вышла, и тихим голосом обратился к Кириллу:

— Теперь твоя очередь.

— Мне тоже писать заявление? — уточнил Соболев.

— А как же, — усмехнулся директор, — как же я без заявления тебя переведу на вышестоящую должность? Ты только не тяни. Нельзя предприятие оставлять без старшего мастера.

— Я не понял, — удивился Кирилл, — вы меня повысить хотите?

— Как будто не о том речь шла намедни, — вздернул брови Валерий Игоревич. — А теперь и повод появился. Старший мастер давно нарывался. Это просто была последняя капля.

— Но он же тут ни при чём!

— Как это ни при чём? — наигранно удивился директор. — Он был на смене, где погиб человек.

— Я тоже был, — напомнил Соболев.

— Но он был старшим в смене, и значит, должен нести всю ответственность.

— Но его даже в магазине не было, — возмутился Соболев. — Это я виноват, что не выгнал ту женщину.

— Так в том-то и дело, что его не было внутри. Понимаешь, Кирилл? Это он должен был решить вопрос в сложной ситуации. Он, как старший смены и старший мастер, должен был вызвать полицию и эвакуировать на хрен эту полоумную. А он мало того, что был пьян на смене… Не спорь, это подтверждается справкой из полиции. Так ещё и работников своих отправил на потенциально опасный объект без страховки. А если бы там девочку твою порезало? Эту… как её… Оксану. Что бы ты тогда сказал?

— Откуда он мог знать, что так случится? Наши же датчики не фиксируют смерть. Да и разрушения никакого не должно было быть. По отчётам, мы смотрели, там проводка горела.

— Понималось бы тебе, что фиксируют наши датчики. — Валерий Игоревич отвёл взгляд.

— Что вы хотите сказать? — удивился Соболев.

— Знаешь, — отмахнулся директор, — кое-чего ты всё-таки не понимаешь просто потому, что у тебя нет соответствующего допуска. И ты не видишь всей картины.

— Что я не вижу? — напрягся Соболев.

— А вот на тебе ручку, бумажку. Пиши. Хочешь больше знать — бери на себя больше ответственности.

Соболев замер с ручкой в руках. В нём боролись сразу несколько желаний. Первое — швырнуть эту ручку в лицо директору и послать всё к черту. Михалыча уволили фактически из-за него, женщина в магазине погибла из-за него. А теперь ещё выясняется, что, проработав тут более десяти лет, он чего-то не знает. Он, каждый день подвергающий себя опасности, который сто раз мог погибнуть в пожаре, от удара током или просто оказаться под завалами какого-нибудь ветхого дома, — работает вслепую. И зачем вся эта секретность? Соболев понял, что очень хочет знать. Он взял ручку и стал писать заявление на повышение.

— Молодец, — похвалил его Казанцев, — я рад, что в тебе не ошибся.

***

В мастерской слышался тихий мат и висел затхлый запах сигаретного дыма. Триггеры не покинули контору сразу после окончания смены. Они старались как-то поддержать уволенного старшего мастера, ругали начальство и, как обычно, власть. Михалыч молча курил, казалось, вполуха выслушивая причитания коллег, но сразу оживился, когда в мастерскую зашёл Соболев.

— Отойдём, — позвал Михалыч в свой бывший кабинет.

Соболев кивнул и пошёл за старшим мастером. Кабинет Михалыча только так назывался. Больше он был похож на склад ненужных и сломанных вещей. У стены валялись порванные шланги, старые костюмы. В углу стояла какая-то ржавая бочка, а единственный стол был завален мелкими металлическими деталями непонятно от чего.

— Предложили моё место? — с ходу спросил Михалыч.

— Как ты узнал?— удивился Соболев.

— Да он давно собирался меня менять, а ты ему почему-то нравишься. Это все заметили.

— Я как-то не старался, — пожал плечами Соболев.

— Это понятно, — кивнул Михалыч. — Ты не думай, я не предъявлять тебя позвал. Просто предупредить хочу.

— Предупредить?