Триггер

Он взял один из осколков, лежащих на полу, и поднёс к лицу продавщицы.

— Ясно…

Затем Михалыч отстегнул от пояса штатный фонарик и посветил в уже остекленевшие глаза Любки.

— Ну, понятно…

Соболев наблюдал за действиями старого мастера и думал, что рано ещё говорить о его списании. Вот он — с похмелья, вонючий, злой, помятый, а так получается, что первый среагировал на ситуацию. И делает всё, как надо. Да, женщине он уже ничем помочь не может, но а если бы смог? Вот если бы смог, то наверняка бы спас жизнь, пока Соболев тут стоял бы в шоке и ступоре. Нет, рано они списали старого мастера. Рано.

— Она умерла? — Оксана сильно вцепилась в плечо Кирилла.

— Да.

— Какого… она вообще?.. — прохрипел Михалыч, но осёкся и достал из кармана папиросу. — Кирюх, есть зажигалка?

Соболев потянулся к нагрудному карману.

— Пойдем покурим, — не предложил, а почти приказал старый мастер и первым направился к выходу.

Соболев последовал за ним, ведя за собой, как на прицепе, не отпускавшую его руку стажёрку. Они вышли на улицу, а охранник остался в магазине. Похоже, прежде чем позвонить в скорую, он набрал своему начальнику и теперь слушал инструкции.

— Чего она вообще туда полезла? — закуривая, спросил Михалыч.

— Неугомонная потому что, — ответил Соболев, доставая трясущимися руками свою пачку.

— Надо было выгнать её из магазина. Это правила, Кирюх, это азы.

— Да знаю я. — Почему-то очевидная вещь вызывала у Соболева раздражение. Наверное, потому что он чувствовал свою вину.

— Я её выгонял. Она не выгонялась.

— Инструкции, Кирюх, — продолжал Михалыч. — Против инструкций не попрёшь.

— Ты мне хочешь что-то сказать? — уже откровенно вспылил Соболев. — Тогда говори прямо, нечего тут нагнетать.

— Я хочу, чтобы ты понял, — спокойно выпуская дым, сказал Михалыч. — Инструкции, они ведь не просто так написаны. Почему, ты думаешь, нельзя ездить пьяным? Или почему нельзя курить на заправке? Потому что эти правила написаны кровью. Наши тоже ей написаны. К сожалению, в любой работе, где фигурирует жизнь людей, опыт — это море крови.

— Хочешь сказать, это я её убил?

— Нет, её убил холодильник. Несчастный случай. К слову, нас там не было, когда это случилось, значит, мы инструкции не нарушали. Но на самом деле мы знаем, что это формализм. И на самом деле ты навсегда запомнишь, почему нельзя нарушать инструкции.