Страница 39 из 44
Герой наклонился и нацелился своими веб-шуте- рами внутрь капсулы.
– Кстати, там на палубах свет погас, – сообщил он Доктору.
– Да, знаю, я отключил его на всех палубах, кроме этой, с целью сберечь энергию. Она нам понадобится, чтобы выбраться отсюда.
Активировав веб-шутеры, Паук залил паутиной внутренности лодки.
– К слову, о сохранении. Этот маленький трюк практически опорожнит мои запасы паутины.
– Тогда используй каждый грамм с толком, простачок, – ответил ему Октавиус, скорчив гримасу.
Он снова начал мерить мостик шагами, его настоящие руки были сложены за спиной, а металлические конечности отдыхали по бокам. – Есть еще кое-что, чего я тебе пока не сказал.
Человек-паук прервался и поднял голову.
– Говори уже, Док.
– Продолжай работу, болван! – процедил Доктор. – Б уравнении нашего побега есть только одно крошечное неизвестное, совсем незначительное.
– Насколько незначительное?
– Я могу быть... нет, я должен быть... без сознания на время нашего заплыва.
Герой поднялся на ноги.
– Хорошо. Потому что тебе нужно использовать... щупальца? Но почему?
Октавиус замер на месте, прислушиваясь к зловещим стонам подлодки вокруг них.
– Я сделал кое-какие вычисления, пока ты прохлаждался, вытаскивая это ничтожество, – он указал на Энгстрома. – У меня самого не хватит... силы, сознательной умственной силы, чтобы поддерживать капсулу во время всплытия на поверхность. Я уже... ослаб. Щупальца должны действовать самостоятельно. Я верю, что их инстинкт самосохранения возьмет верх, воля к жизни в них сейчас сильнее, чем во мне.
Когда Человек-паук взглянул на Доктора, в его взгляде мелькнула нотка жалости, но быстро исчезла.
– Если так должно быть, – сказал он, – значит, так тому и быть. Пояс сможет самостоятельно проделать все вычисления и учесть меняющиеся факторы давления и все такое?
Октавиус отрешенно кивнул.
– Полагаю, что да. Я знаю, что сможет. Он должен.
Мостик заполонил звук медленно трескавшегося стекла. На глазах у парочки по одному из обзорных окон пробежала большая трещина, сквозь которую начали просачиваться струйки воды.
– Эту штуку сорвет в любой момент, Док, – сказал Человек-паук, подхватывая Энгстрома. – Давай выбираться отсюда.
Положив агента ЩИТа в капсулу, Паук принялся насвистывать бодрую мелодию.
– Эх, какую китовую историю14 мы всем расскажем, это уж наверняка. – Он взглянул на Доктора. – Ты же понял, верно? «Двадцать тысяч лье под водой»?
Доктор указал на один из пустых шлюзов для спасательных капсул.
– Да, идиот... я однажды представлял, что Джеймс Мэйсон15 станет идеальным кандидатом на роль меня в фильме о моей жизни. А теперь мы поместим капсулу в шлюз.
Вместе они принялись толкать их устройство в свободный лоток, опустевший после того, как его покинула капсула ГИДРЫ. Их собственная была неуклюжей, построенной на скорую руку, и все же, когда они запихнули ее в шлюз, выяснилось, что она отлично к нему подходит.
– Автоматический механизм, запустивший оригинальную капсулу, почувствует присутствие нашей и поступит аналогичным образом, – объяснял Доктор, пока капсула вставала на свое место.
Прежде чем стенолаз успел озвучить свои сомнения, Доктор забрался в капсулу и поднял большой круглый лист металла. Человек-паук влез внутрь, и Октавиус закрыл листом проход, через который они только что зашли.
– Готово. Теперь изолируй люк своей паутиной, и я поставлю свои конечности на их место.
Четыре металлических щупальца протянулись вперед и свернулись кольцами вокруг тесной обшивки капсулы. Два щупальца добрались до лишенных паутины точек, выставили свои клешни и пробили корпус.
– Укрепи изоляцию вокруг точек, – велел Октавиус.
– Отто, только не говори мне, что у тебя в этих штуках запрятано какое-то подобие ракет.
Доктор коротко кивнул.
– Они послужат нам своего рода двигателями и крайне грубым рулевым механизмом.
Наконец Октавиус выскользнул из металлического пояса и уместился в углу капсулы. Паук наклонил голову и посмотрел на него.
– Теперь... ты будешь спать?
– Да, – пришел ответ, – но сначала я должен убедиться, что мы выбрались наружу.
Громкий, но приглушенный толщей воды взрыв сотряс капсулу, и не успели они опомниться, как их импровизированное спасательное средство на мгновение оказалось в свободном падении, а затем ударилось о твердую поверхность.
– Готовься к ускорению... – посоветовал Доктор.
Капсула дернулась, и их сначала отбросило к одной стене, а затем впечатало в противоположную.
– Мы вырвались! – воскликнул Человек-паук.
Несмотря на паутину, корпус капсулы слегка сплющило.
– Теперь, – сообщил ему Октавиус, – я должен быть глубоко без сознания для максимальной эффективности моих конечностей. – Он гордо выпятил челюсть. – Ударь меня.
За все время своих схваток с Доктором Осьминогом нашему герою выпадало немало возможностей сойтись с ним в кулачной драке, и Паук воспользовался большинством из них. И хотя сейчас были совершенно другие обстоятельства и общая атмосфера происходящего, Паук с радостью выполнил его просьбу.
Отведя одну руку назад – для полноценного размаха здесь не было места, – Паук заехал Октавиусу в челюсть и посмотрел, как тот без чувств улегся отдохнуть.
Внезапно Паука придавило осознанием, что оба его попутчика отправились в страну снов и он здесь совсем, совсем один, за исключением, конечно, искусственных конечностей Доктора.
Борясь с вращением капсулы, Человек-паук с восхищением наблюдал за тем, как из металлической конструкции выросла маленькая антенна, а весь механизм среагировал на внешний раздражитель, соответственно под него подстроившись. Мысленно Человек-паук сравнил устройство с только что вылупившимся птенцом, познающим новый и совершенно незнакомый ему мир. Пока хозяин спит, пояс будет самостоятельно проводить вычисления и, если понадобится, адаптироваться к постоянно меняющимся условиям, которые подкидывал им океан.
Стенолаз также почувствовал небольшой приступ гордости от осознания, что антенна функционировала благодаря своему новому компоненту, установленному им самим всего несколько дней назад.
Капсула дико вращалась, выброшенная предсмертными муками своей матери-субмарины. Человеку-пауку было любопытно, что же именно приключилось с огромной подлодкой ГИДРЫ, но он решил, что его безопасность, равно как и безопасность Энгстрома и Октавиуса важнее его любопытства.
Один особо сильный толчок вжал Паука в собственную паутину и выбросил обоих бесчувственных пассажиров из их «кроватей». Герой схватил обоих попутчиков за шкирку и удерживал на месте, пока капсула летела по безумной траектории. Сверху, снизу и по обе стороны от них металлические конечности сворачивались и перемещались, в мельчайших деталях реагируя на изменение обстановки и укрепляя временный барьер между людьми и морем.
Спустя считаные мгновения после выброса из субмарины ему на ум пришла нежеланная, вредная мысль: а если они не поднимутся на поверхность? Практически мгновенно он вспомнил вечеринку возле бассейна, на которую пришел очень юный Питер Паркер. Группа детей тщетно пыталась удержать пляжный мяч под водой. Воспоминание о детской игрушке, каждый раз с плеском выныривавшей из-под воды, успокоило его текущую нервозность.
«Мы справимся. Мы должны справиться. Нам всем есть ради чего жить... по крайней мере, мне – точно!»
Он услышал какой-то звук, который, скорее всего, должен был быть звуком запускаемых двигателей в щупальцах, и спустя мгновение почувствовал, что капсула движется строго по прямой... и вверх.
Во всяком случае, ему казалось, что вверх.
«Она должна двигаться вверх, – успокаивал он себя, – или тебе повезло не больше, чем... смытому в унитаз пауку».
Повернув голову и поглядев сначала на Доктора, а затем на агента ЩИТа, Питер подумал, что будет лучше приклеить обоих попутчиков к стенкам капсулы. Не только ради их безопасности, но и для того, чтобы уберечь себя от всех синяков, которые он получал, пытаясь удержать их на месте.