Поверь

- Глупая влюбленная дура, - шепнул Аникет.

- Какая есть, - всхлипнула Амая.

Семья отпустила. Амая вышла из круга и подошла к Аннабет, обнимая ее.

- Береги его, ладно? – попросила дочь Афины.

- Конечно, - тихий ответ и возвращение под очи богов.

- Ты уверена? – безнадежно вопросил Зевс, еще надеясь на лучшее. Кивок был ему ответом.

- Только…

- Что?

- Можно с помощью этой капли вернуть Макарию? – Гипнос даже поперхнулся, услышав эти слова. Зевс снова вздохнул, а у Аида загорелись глаза. Гестия в последний раз с грустью взглянула на Амаю.

- Да, конечно, - ответил Асклепий, поднимая посох. Змея на нем извернулась, зашипела, глаза ее сверкнули подобно рубинам. Миг – и девушка с приоткрытыми глазами падает на пол. Танатос ловит ее, а рука безжизненно качается в воздухе. Геба, не сдерживаясь, зарыдала, уткнувшись мужу в плечо.

- Сколько же они перенесли… - шепчет Асклепий, глядя на алую каплю в своей руке.

Танатос поднял мертвую девушку на руки и понес к выходу из зала. Следом за ним двинлись Асклепий и Аид. Акесо обнимала рухнувшего на колени Аникета, а Эос прижимала к себе Алексиареса, явно выпавшего из реальности.

Она очнулась в Царстве мертвых, у самого входа, над которым все также виднелась надпись: «Добро пожаловать в Эреб».

- И снова здесь, - улыбнулась Амая. Здесь теперь только ее душа. Но если в мире живых она – лишь бесплотный дух, то здесь все иначе. Она может коснуться любого предмета и почти любой души, зависит от места нахождения и, в принципе, смерти.

- Идем, - рядом оказался Танатос, протягивая руку. – Аид разрешил.

- Скажи ему спасибо от меня, - попросила девушка, следуя за богом смерти.

- Обязательно.

Они легко прошли мимо Цербера, грустно скулившего, мимо очередей. Стоявшие в них души пытались что-либо возразить, но вид Танатоса заставлял их благоразумно молчать. Приведя спутницу к ступеням дворца, Танатос отпустил ее.

- Он уже должен был пройти сюда, - сказал он Амае, кивая в сторону долин, ведущих к Полям Асфоделей, через которые можно было выйти к Лете.

- Поняла, спасибо, - улыбнулась девушка. Подойдя к богу смерти, она поцеловала его в щеку и обняла. – Прощай, Танатос.

- До свидания, - странный ответ для бога смерти.

Он стоял на пригорке, задумчиво рассматривая дворец Аида. Отдыхая после всей той волокиты, через которую он прошел, пока стоял в очереди, Лука думал о том, что все-таки затея эта сумасшедшая свои плоды принесла. Больше не будет непризнанных-детей, больше не будет всего того, что способствовало возвращению Кроноса. Это успокаивало.

- Вальс умеешь танцевать? – спросил за спиной знакомый голос с нотками веселья. Подпрыгнув, как ужаленный, Лука обернулся. Перед ним стояла Амая в белом хитоне, глядя на него с улыбкой. Однако…

- Что случилось? – севшим голосом задал вопрос герой Олимпа, понимая, что перед ним такая же душа, как и он сам.

- Восстановление порядка, - девушка пожала плечами. – Я должна была спуститься сюда, когда едва только родилась.

- То есть?

- Я умерла спустя пару минут после рождения и была воскрешена каплей крови Медузы, которую принес Асклепий, - пояснила девушка. – Я хотела выпросить такую же каплю для тебя, но оказалось, что на меня была истрачена последняя.

Лука вздохнул.

- Я хотел бы, чтобы ты жила.

- А я не хочу оставлять тебя одного, - обняла его Амая. – Эта капля вернет к жизни Макарию.

Словно в подтверждение ее слов со стороны дворца раздался грохот.

- О, уже вернула!

- Идем?

К берегам бурлящей черной реки подходили двое молодых людей, крепко держась за руки.

- Ты уверена?

- Мне уже который раз задают этот вопрос, - со вздохом ответила девушка. Приподнявшись на мыски, она поцеловала Луку, словно стараясь этим успокоить.

- Ладно, молчу, - улыбнулся Кастеллан, подходя к самой кромке воды.

- Не отпускай мою руку…

- Не отпущу…

Они вошли в реку, не боясь последствий. Их тут же накрыло с головой, увлекло на дно. Из памяти стирались все события прошлой жизни. Медленно, кадр за кадром, словно пленка старого кино была отправлена в камин и постепенно плавилась. Единственное, что вопреки всем законам и правилам, отпечаталось в памяти каждого – рука, крепко сжимающая чью-то ладонь.

- Ирида! Ирида, моя дорогая Ирида! – мужчина счастливо улыбался, держа в руках сверток. – Это мальчик!

Богиня вымученно улыбнулась и откинулась на подушки.

- Спасибо за сына, дорогая!

- Смотри, какая она красавица… - женщина с умилением смотрела на спящую на руках новорожденную. – Как бы ты назвал дочь, Танатос?

Бог смерти промолчал, внимательно глядя на лицо девочки. Но называть именно ее имя не стал. А вдруг все повоториться заново? Вдруг она влюбится и поверит человеку настолько, что пойдет за ним до конца, чтобы ни ждало впереди. Хотя, что говорить, они обязательно встретятся. По-другому не будет.