Хранитель полнолуния

— Сейчас, — тихо прошептала она, хотя все ее существо было против, голова внезапно загудела, в ушах зашумело, ноги почти подкосились, но сильные руки грубо обхватили предплечья.

Легкое колыхание воздуха, и колючий порыв ветра с силой хлопает по лицу. Аня видит перед собой ссутулившуюся, но все же довольно широкую спину врага, в горле мгновенно пересыхает. Ян помогает ей оказаться на спине Габриэля, и девушка без раздумий обхватывает чужую шею руками.

Она понимает, что промедление грозит полным провалом и, возможно, смертью, поэтому, поглубже вдохнув, она впивается острыми зубами в шею убийцы. Кожа кажется куском резины, который с легкостью поддается ножу, рот наполняется горькой, солноватой слюной, и в ушах так болезненно громко свистит по-зимнему холодный ветер.

Где-то на задворках реальности Анюта слышит голос Яна, но не разбирает слов. Все её силы сконцентрированы на одном: продержаться достаточно долго, чтобы задумка удалась.

Габриэль издает истошный вопль, выпускает когти, и его спина становится крепче. Он резко разворачивается на месте, едва не сбросив Аню с себя, одним ловким движением он откидывает Яна в сторону и рычит, почти ревет.

Девушка почти чувствует, как чужие когти проезжаются по спине и задевают волосы, она почти понимает, что происходит вокруг, почти готова…

Ян подскакивает с земли, однако замирает на месте, с ужасом и непониманием глядит на развернувшуюся картину. Анюте больше не нужна помощь, она как маленькая летучая мышь вцепилась в огромного оборотня, и тот… Не скинул ее, ему попросту не хватило сил. Как это понимать?

Глаза Гэбриэля в считанные секунды теряют цвет, клыки и когти с хрустом врастают обратно в мясо, а он сам валился на холодный снег, словно его кто-то ударил под колени.

До слуха доносится сдавленный крик — рычать он уже не в состоянии. Все это происходит в считанные доли секунд. Ян словно в прострации, он смотрит немигающим взглядом на произошедшее, и что-то щелкает в голове. Он подхватывает Аню, когда та вот-вот готова свалиться на землю, оттаскивает ее в сторону и пытается принюхаться, понять — что происходит с этим трясущимся ребенком.

— Это тебе за родителей, — буквально выплевывает Анюта вместе с чужой кровью, когда жестокие бесцветные глаза вспыхивают в последней конвульсии. Она машинально вытирает рот рукавом и приглушенно стонет, когда внутри что-то скручивается в тугой узел.

— Что ты с ним сделала? — Ян выглядит абсолютно потерянным и озадаченным, с долей презрения и отвращения глядя на ослабленного дядю.

Аня не успела ответить. С разных сторон послышались шаги, глухие рыки и смех. Оборотни из стаи Габриэля довольно быстро приближались, окружая: они спрыгивали с контейнеров, выходили из-за углов и словно выползали из-под земли. Кто-то в образе волка, кто-то в образе человека.

Ян подхватил Анюту на руки, и они переместились. Вокруг шумели черные макушки многолетних деревьев, и ветер таскал клочья снега, с остервенением швыряя их в разные стороны. Судя по разряженному воздуху и непривычным порыва ветра, они находились где-то на склоне горы.

— Больно… — тихо проговорила Аня, обхватывая себя руками. Она чувствовала режущую боль, словно колючая проволока сжималась на легких, на сердце и в голове. Холод больно жег открытые участки кожи, и дышать было тяжело из-за морозного свежего воздуха.

Ноги предательски подогнулись, и Аня повалилась в снег, утягивая Яна за собой. Она пыталась что-то сказать, шевелила губами и из последних сил обхватила голову мужчины, вцепляясь в короткие жесткие волосы ногтями.

— Ближе, — попросила она.

— Что? — Ян растерянно оглядел ее, опускаясь рядом на колени, совсем не обращая внимания на снег.

— Опустись ближе, — повторила девушка.

Мужчина послушно опустил голову, думая, что она что-то хочет сказать ему, но Анюта из последних сил подтянулась и вцепилась зубами в его шею, проникая жгучим укусом сквозь кожу. Мужчина хотел оттолкнуть ее, но не мог пошевелиться. Она как будто обездвижела его.

Теряя контроль над своим телом, Ян в ужасе смотрел на свои руки: вены вздулись, кровь вмиг потемнела и сгустилась, когти стали длиннее и крупнее, с чавканьем вылезая из лунок. Страха не было, оборотень давно растерял способность переживать это слишком человеческое чувство. Он лишь с волнением прислушивался к изменениям в организме, протекавшими так внезапно и так мощно.

Когда девушка совсем ослабла и, наконец, оторвалась от шеи, Ян почувствовал настолько острый прилив сил, что выгнул спину и зарычал. Так громко, что с ближайших ветвей осыпался снег, и даже, казалось, затряслась земля.

Сейчас мужчина слышал все: каждый шорох в лесу, звук машин на трассе в километрах отсюда и даже голоса людей, находящихся на противоположном склоне горы. И это чувство, почти граничащее со всесилием, опьяняло и пугало.

Тихий стон Анюты привлек его внимание. Девушка лежала в его руках и смотрела перед собой невидящим взглядом.

— Что ты сделала? — спросил Ян, ощущая даже то, что клыки стали намного больше и прочнее.

— У тебя теперь сила Габриэля, — тихо ответила Аня. — Я отняла ее у него и отдала те…

Он слышал все, каждый шорох, но сейчас вдруг перестал слышать биение ее сердца. Тело девушки как-то неестественно обмякло, а голова наклонилась вбок.

— Эй, эй, эй. Посмотри на меня.

Ян повернул ее к себе. Глаза Анюты были открыты, но они были какими-то пустыми. Он вдруг почувствовал себя странно, словно липкий, давно забытый страх просочился под кожу и теперь плескался по венам вместе с кровью. Единственное, что пришло ему в голову, — перенести себя с Анютой на руках в особняк своей стаи. Других вариантов он не видел.

Оказавшись в помещении, Ян свалил девушку на диван и зарычал:

— Самуила сюда, быстро!

В комнате на этот момент находилось двое, парень тот час выскочил за дверь, а девушка подскочила к Яну.

— Кто это? — спросила она.

— Мия, уйди, — прорычал он, одарив девушку уничтожающим взглядом.

Та недовольно фыркнула и направилась к двери, а в комнату как раз вбежали Самуил, советник стаи, и сестра Яна. Самуил был очень низким старичком азиатской внешности, что не очень проходило к его имени. Из-за седых волос и тонкой, аккуратной бородки он был похож на какого-нибудь сенсея и имел большую схожесть с Магистром Йодой, только не зеленый.

— Посмотри, что с ней, — приказал старику Ян, отходя от дивана на несколько шагов, чтобы ничем не помешать старику.

— Кого она кусала? — спокойно спросил Самуил, осматривая Анюту. Он обхватил пальцами ее лицо, повертел голову и с каким-то недоверием окинул взглядом руки.

— Неважно, — грубо ответил Ян. — Она забрала силу у одного и отдала ее другому. Скажи мне, что с ней. Перенести ее в медчасть?

— Не спеши, — остановил его старик. — Это ее первый опыт использования своей способности?

— Думаю, да.

— Ты должен сказать мне, у кого она забрала силу, иначе я бессилен. — Самуил рассматривал зубы Анюты, затем осторожно перебрал руками поочередно пальцы и, наконец, вздохнул.

— У Габриэля.

— У Габриэля?! — переспросила Эмма, сестра Яна, но он проигнорировал ее, раздраженно поведя плечом.

— Значит, всё, — тихо произнес Самуил, выпрямляясь.

— Что значит — всё?! — сорвался на крик Ян. — Сделай что-нибудь! Сколько раз ты меня вытаскивал, не сможешь справиться с девчонкой?!

— Слишком мощная сила прошла через нее, — вздохнул старик, обтирая руки о влажное полотенце. — Тем более, если она отдала ее кому-то. Для этого требуется вдвое больше жизненных ресурсов, а ты посмотри на нее: она слабая. Тем более, что она в первый раз делала это. Ее организм просто не выдержал.

— Уйдите, — выдыхая произнес мужчина.

— Она умерла, Ян…

— Пошлите вон! Убирайтесь!

Он схватил с пола большую фарфоровую вазу и швырнул ее в стену. Она разбилась с громким звоном, рассыпаясь осколками по полу. Эмма и Самуил поспешно вышли, выталкивая из прохода любопытных оборотней стаи, которые пришли на шум.