Третий источник

Щчик-щчик... Фантик бьет кулаком не целясь. И... увернуться уже не успевает. Мир взрывается тысячью радуг...

Щчик... Опять Танька... Снова вечер...

Щчик, щчик, щчик. Руки... Держат, суки, заломали... Удар! И боль разливается по всему животу. И еще!... И еще... Ржут, сволочи... Рванулся!... Еще кто-то повис на плечах... Рывок, хрустит плечо... Боль... "Не рыпайся, мальчик... А девочку твою мы потом..." - и ногами, ногами... СУКИ... УБЬЮ, СУКИ!!! И боль... Боль.

Щчик... Григорьич... Хочешь попробовать всерьез?

Щчик-щчик. Бербер. Улыбается - сразимся? А плечо все еще болит... Нет, не сейчас, спасибо... А может рискнешь?... Это вызов, но сейчас Фантик слаб, как младенец. Только из больницы... Давай через два месяца... Два и прошло... И снова Бербер... Разбитая бровь, и кровь капает на кимоно... Вывихнутая рука, боль и... Победа...

Щчик, щчик, щчик... Танька: "Фант, мне угрожают. Да, те самые..."

А потом... Ночь. Мир распадается на кадры. Башни домов резко отбрасывают звук, и дважды отдача вверх... И "этот" падает очень медленно... Фантик выбегает из двора, плюхается на заднее сидение, и Бербер лихо рвет с места... Москва-река чуть морщась глотает улики, а руки все равно пахнут порохом... И Бербер... Улыбается... Опять улыбается - молодец, Фант. Уважаю. Так и надо. А руки спиртом протри...

Щчик, щчик... Стол отлетает в сторону. Фантик падает и сшибает спиной какую-то этажерку... Бербер! Сзади! Попытка встать... Блеск ножа... БЕРБЕР!!! Рукоять сама влипает в ладонь... Фантик бьет, в последний момент изменив направление удара, чтоб не на смерть, и кровь брызжет прямо на руки, на лицо... Вот ведь бляха-муха!!! Уходим... Молодец Фант! Спасибо - Бербер, как ни в чем не бывало, хлопает по плечу. Улыбается...

Щчик... Учебка... Строевая, ФИЗО, марш-броски, караулы, жара...

Автомат, как эпилептик, бьется в руках, и кровь, кровь... Так и брызжет из дырок на дверце броневика, а ведь там, внутри, их было четверо... Сладковатый запах. И тошнота - совсем чуть-чуть... Пошли посмотрим?

Щчик. Казарма, умывальник, и... В челюсть, в душу... В челюсть, в душу!... Кухня. Наряд. И снова к стенке спиной, а чучмеков трое... И пряжка поет, выписывая перед глазами замысловатую кривую - границу его территории... И холодная злость, злость... Злость...

Щчик-щчик-щчик... Резче руку!!!.. Резче! Не успевает... И штык-нож вспарывает рукав, а заодно и запястье... Кровь... И в челюсть... Резче! Злость...

И...

И здесь провал. Блоки, словно кирпичики уложены. Не пройти, не добраться. Не вспомнить. Да и не надо! Дальше!

Дембель... Позади полтора года проглоченного ужаса, проглоченного, переваренного и загнанного в самые темные закоулки. Все!!! Хватит... Но там, дома тоже ждут. Должок за тобой, Фант. Или нет?

Дембель... Москва!!! Друзья, девочки, институт... Танька вышла замуж... И Бербер - крутой, и тачка крутая. Поднялся.

Щчик... Все-таки ждали...

Щчик-щчик. Снова Бербер:

- Слушай, Фант, это серьезные бабки, я дам конечно, но... Как расплатишься?

- Расплатимся. Отработаю...

Щчик-щчик...

Григорьич... Тренировки, тренировки, тренировки... Время все медленнее, все гуще... Давай, Фант, соглашайся. Выступишь... - Нет! - Зря ты отказываешься, это ведь первенство Москвы. Это неплохие деньги...

Щчик, щчик, щчик. Пустырь... Братеево... Пластиковый пакет с наличными чипами... Спокойнее. Спокуха. Не спеши... Внутри все дрожит... Передал пакет и назад. Спокуха! Они тоже боятся... Не бежать, а то - хана... Напряженное лицо Бербера... Плечистые мальчики... Ну вот и все, как договаривались... Поехали, Фант - и Бербер разряжает автомат...

Щчик.

- Ну, Фантик, ты свое отработал... Хочешь, переходи ко мне на постоянку...

- Нет!!!

- А зря. Ладно. Будут проблемы - обращайся...

- И что? Опять отрабатывать?

Диплом. Работа. Друзья... Танька разводится!!! И все заново, и губы сладкие, как... И вечера... И ночи. - Нет, Таня, все. Я так больше не могу. Хватит!!!

Щчик... Удар, и стул - вдребезги... Сука!!! Придушу! Всех не завалю, а тебя уж точно...

- Фант, ты что!!! - Кто-то бьет по голове, кто-то пытается разжать сведенные пальцы. И опять хрустит плечо. Рвутся связки...

Коррекция. А еще - Наталья, и весь мир, кажется, в кармане...

Друзья, Параминово, водка... Щчик-щчик-щчик...

Нож с волнистым лезвием взблескивает змейкой... На пол! И с колена... КРАК, КРАК, КРАК...

Стоп, стоп - это уже...

Щелкает время, выстреливая все новое и новое, которое хорошо забытое старое, а руки привычно и компактно укладывают все по местам...

КВВ... Круги, круги, круги...

Все плотнее.

Щчик-щчик...

***

Толяныч огляделся, с трудом узнавая родную квартиру. В голове гудело, словно там незримый басист настраивал свой инструмент перед концертом. Ничего подобного он не испытывал с тех самых пор, как зашел в "Золотые Своды" и вышел оттуда совсем другим человеком. Впечатление такое, что прорвалась сама ткань реальности. Что все тщательно и казалось бы навсегда зарытые глубоко в подсознании, надежно придавленные блокировкой воспоминания вот-вот разорвут мозг на тысячи мельчайших кусков. Память захлестнула его словно мутный поток, так бывает, если прорвет канализационную трубу. Все печати были мгновенно сорваны, однако коррекция, как ни странно, продолжала действовать, поглощая лишние воспоминания и напитывая ими Фантика. "Совесть в кармане", виртуальное детище корпорации "Золотые Своды" продолжало исполнять свои функции, хотя сейчас это было сродни попытке укрыться за фиговым листом.

Толяныч почувствовал мгновенную слабость. Однако реальность заставляла действовать. Он встал, механически засунул наган за пояс, затянул потуже ремень. Надо действовать. Приладил подмышку кобуру с ТТ. Действовать. А совесть припрятать подальше. В карман, где ей самое место.

Жизнь, как во время драки распалась на отдельные кадры, тянущиеся мимо обнаженного сознания бесконечной чередой, а значит возвращаются в свое время воспитанные Григоричем навыки.

После первого звоночка, что звякнул, когда Толяныч снял сам того не ведая часть блоков коррекции с помощью лехиного М-диска, он уже перестал этому удивляться. Лишь иногда внутри пробегала смятенная дрожь - он успел привыкнуть к смягченным реакциям психики на события. Но сейчас, когда они с Фантиком стали параллельны, Толяныч чувствовал, что с него словно бы содрали кожу, и пожалел, что ввязался в эту паршивую историю. И в то же время слияние обоих сознаний сделало его в два раза сильнее, переполнило пониманием собственной силы.

Толяныч чувствовал, что от его зрачков сейчас наверное можно прикуривать.

Потом ощущение притупилось, осталось только заметно повышенная чувствительность нервных окончаний, да словно бы в два раза возросла тактовая частота мышления.

Он напялил очки, запустил обнуление и в очередной раз реальность поднесла мощный облом - "обнуление не требуется" - подло сообщил покетбук устами колотого софта, словно бы так и надо. Ну что ж, обратимся к насущным делам:

- Серега! Собираемся! - Крикнул Толяныч и засунул покетбук в сумку.

2.

Бордовая капелька микроавтобуса Митсубиси, изящно заложив вираж на Даниловской развязке, влилась в непрерывный поток машин на втором ярусе Варшавского шоссе и совершенно в нем затерялась. Толяныч глянул в окно, потом на лежащий рядом на сидении пластиковый пакет с сисястыми барышнями на борту, хлопнул Володю по плечу:

- Не забудь, Терминатор, возле Ногатинской налево. Они от нас никуда не денутся, так что не гони. Не стоит привлекать внимание. - Вова клюнул своим расплющенным носом, показывая, что все понял. Рядом с ним на переднем сидении устроился Сашок, и Толяныч, не зная как унять охватившее напряжение, переключился на него. - Ну что, Сашок-крепышок! Говорил я тебе, что день сегодня не задастся?!

Конечно на самом деле ничего такого он не говорил, а лишь поделился наблюдением с "соседом" про себя и получил полное согласие.