Страница 8 из 10
– 29 %, говорите?
– Да, неплохая динамика, вставляю своё веское слово я.
– Что вы мне тут сказки рассказываете, – взрывается Антонович. – Я вчера выступал в Измайловском парке на митинге в мою поддержку, который проводил ко Дню Победы. Мои помощники опросили больше ста человек, вот результаты!
Достаёт листок бумаги. 112 опрошено, из них 69 за Антоновича. 62 %! Вот и Владимир Ильич там был, может подтвердить. А вы говорите, 29 %. Я ещё когда в Америке работал, подозревал, что социология – буржуазная лженаука, а социологи – жулики!
Заглядывает секретарша:
– Иван Иванович, у Вас всё в порядке?
– У меня-то всё хорошо, а вот у этих, так сказать, социологов – не знаю!
Мы с Яцковым пытаемся возразить, ведь понятно, что если даже пришедшие на митинг – ваши сторонники, всего две трети за Вас! Это же абсолютно нерепрезентативный опрос. Антонович не хочет слушать. «Вы свободны, можете забрать ваши бумажки с собой». Владимир Ильич вынужденно кивает головой, хотя взгляд у него был, как у побитой собаки. Секретарша смотрит нам вслед, взгляд её сочувствующий.
«Хотя нет, оставьте бумажки, покажу в ЦК, какие социологи в нашей Партийной школе, будем решать, что с вами и вашим руководством делать!»
А делать ничего не пришлось, история всё сделала за «антоновичей».
Рассказали руководству об итогах визита, активность участия Партшколы в выборах резко пошла на спад. Мы, конечно, завершили социологическое сопровождение до конца. Провели за неделю до выборов третий этап мониторинга. Рейтинги практически не изменились. Тенденция была ясна. Мы даже в день выборов впервые организовали опрос избирателей после голосования – экзитпол. Мало что изменилось. Антонович благополучно проиграл выборы, набрав 25 % голосов. Афанасьев благополучно выиграл – 54 %. Остальные голоса распределились между профсоюзным деятелем и ещё тремя незначительными кандидатами. Хоть социология и продажная, буржуазная, но всё-таки наука!
Наверное, устойчивое недоверие Антоновича к социологии привело к тому, что результаты нашего масштабного исследования «Социально-активные силы России: условия и пути их консолидации» так и остались невостребованными коммунистическим руководством страны.
Потом был августовский путч, разрушивший последнюю возможность консолидации социально-политических сил в стране. После его подавления 23 августа 1991 года деятельность КП РСФСР была приостановлена, а 6 ноября – прекращена.
Что касается других героев этой истории. После подавления путча сторонниками Ельцина Афанасьев получил прекрасное здание МВПШ (РСПИ) на Миусской площади и стал ректором Российского государственного гуманитарного университета. Блинов, ректор Российского социально-политического института, не стал за него бороться, за что и получил поощрительный приз – должность ректора Таможенной академии и звёзды генерал-полковника. Жуков, наоборот, продолжил борьбу и с соратниками добился создания Российского государственного социального института, преемника МВПШ, где я проработал ещё много лет. Яцков вскоре отошёл от социологической науки, занялся коммерцией и вскоре исчез за горизонт событий. Мне удалось собрать остатки Института социальных и политических технологий и продолжить работу. Её было немало.
Что я думал о М. С. Горбачёве. Я был и тогда, и остаюсь сейчас уверен: главная его ошибка в этой политической ситуации заключалась в том, что он не стал избираться на пост Президента СССР прямым всенародным голосованием, а пошёл по простому пути через выборы Съезда народных депутатов. Дело в том, что среди депутатов большинство было представителей партноменклатуры, а не жителей СССР. Поэтому и легитимность Горбачёва была ограниченной, в отличие от легитимности в РСФСР Ельцина, избранного прямым голосованием.
Что это было? Недальновидность или элементарная трусость, сказать сложно и даже невозможно. Но факт остаётся фактом, от роли личности в истории зависит очень многое, и в данном случае – распад огромной страны. И все разговоры, что это была историческая неизбежность, я убеждён, несостоятельны. Китай тоже не совсем унитарное государство, там масса разных народностей, которые даже не понимают язык друг друга. Просто в Советском Союзе не нашлось своего Ден Сяо Пина. Был исторический шанс, когда во главе государства стал Юрий Владимирович Андропов, но его преждевременная смерть привела к утрате этого шанса.
5. Необычный праймериз
Начало 90-х. Ельцин избран Президентом РСФСР. Идёт процесс распада СССР. Он завершается Беловежским сговором. Россия наконец приобретает независимость – от кого? От самой себя?! Но для управления Россией как федерацией нужны новые руководители. Естественно, Ельцин в то время опирался на демократов, на ДемРоссию и других. Коммунистов отвергали. Москва, понятно, – Гавриил Харитонович Попов, Ленинград, понятно, – Анатолий Александрович Собчак. А во втором по числу жителей и третьем по экономике регионе – Московской области – кто? Вопрос.
В то время Мособлсовет возглавлял Анатолий Васильевич Долголаптев. Выпускник МВТУ, что мне было симпатично, доктор технических наук и убеждённый демократ, сторонник Ельцина, его знакомый. До этого, ещё в советское время, на должность Председателя Мособлисполкома пригласили «крепкого хозяйственника», строителя, кстати, как и Ельцина, Анатолия Степановича Тяжлова. Тяжлов и Ельцин оба с Урала, познакомились, когда опальный Ельцин был первым замом Главстроя СССР, а Тяжлов руководил Мособлстройматериалами. И даже, говорят, встречались за рюмкой чая, к чему были неравнодушны. Анатолий Степанович не был выходцем из партноменклатуры, он был профессиональным и системным руководителем. Могу сказать, далеко неординарным творческим человеком и в то же время прагматиком. Он писал стихи. Первое, что я услышал от него, касалось казённых заседаний Мособлсовета, депутатом которого он был:
Я точно сказать не могу, но, как уверяют свидетели, когда зашла речь о необходимости назначения главы администрации Подмосковья, Долголаптев отправился к Ельцину. «Я знаю, Борис Николаевич, что Вы рассматриваете три кандидатуры на должность Главы Администрации Московской области». Ельцин удивлённо посмотрел на своего соратника, кажется, ни о каких таких кадрах он не думал. «Что же?» «Наше предложение, – якобы сказал Долголаптев Президенту России, – назначить главой Тяжлова, как Вы знаете, по трём причинам». Ни о каких причинах Ельцин в это время опять-таки не думал, но, услышав знакомое имя, одобрил кандидатуру. Не мешкая, подписал Указ. Тяжлов – Глава Администрации Московской области. В общем, ничего нового, он и так был руководителем исполнительной власти, но были более существенные обстоятельства.
После распада СССР и запрета КПСС наша страна столкнулась с огромной проблемой – вакуумом региональной власти и кадровым голодом. На общегосударственном уровне существовали всенародно избранные Президент и Верховный Совет РСФСР. Важно, что альтернативные выборы народных депутатов СССР и РСФСР выявили многие яркие личности новой политической элиты. Но на региональном и особенно местном уровне это – деморализованные советы и работающие по инерции исполнительные структуры. Стояла задача – сформировать для новой России новые органы власти, а как? Никто не знал. Руководителей республик, краёв и областей назначал Президент, опираясь в основном на принцип личной преданности, но как назначать руководителей городов и районов, ясности не было. Не буду говорить о сложных политических и экономических коллизиях начала 90-х, остановлюсь лишь на одном, но характерном эпизоде из политической практики тех лет, имеющем отношение и к политическому представительству, праймериз, выборам и легитимности власти.