Артефакт оборотней

— Проходите Валлия, присаживайтесь, а мы с молодым человеком подготовимся к клятве.

Пока я устраивалась на ковре, мужчины разделись до пояса и полоснув себя по ладоням подготовленным ножом, отчего я охнула, сцедили кровь в стоящий на столике кубок. Обработав уже начинающие затягиваться раны, жрец несколькими быстрыми движениями смешал жидкость в сосуде и отлил немного крови в другой кубок, а дальше обмакивая кисточку, нанёс своеобразные руны на грудь и горло Максиму, затем себе и они затянули монотонную словно молитву, клятву. Я заворожено наблюдала за ними, словно передо мною развернулось языческое действие из прошлого: вот они смотрели друг на друга, затем повернувшись ко мне произнося последние слова на незнакомом языке, опустились на одно колено и последним словом выдохнули Валлия. Я думала клятва принесена, но нет: жрец поднявшись, добавив во второй кубок со смешанной кровью жидкость и поднёс его мне:

— До дна Валлия. Прими клятву, заверши сакральным испитием.

Подрагивающей рукой взяв кубок, я понюхав содержимое определила настой трав с запахом крови, закрыв глаза решительно выпила содержимое и протянула кубок обратно.

— Умница. Клятва принесена, можно приступать. Максимильян присаживайтесь.

Жрец сел напротив меня на расстоянии примерно в полтора метра, Максим рядом, но не прикасаясь ко мне и начался допрос, по другому это назвать сложно. Хорошо, что это касалось только напрямую дара, но и связующих неприятных моментов было много, например: почему меня родители не зарегистрировали как родившуюся с даром «зеркало», где отец, мать, при каких обстоятельствах была убита. Здесь мне очень помог Максим, оборвал расспросы жреца, пообещав, что подробнее всё ему расскажет сам, уже наедине. Благодарно взглянув на Максима, начала дальше отвечать, пока тема наконец не коснулась того, о чём бы я предпочла забыть навсегда, о чём я всеми силами пыталась забыть, но так и не смогла.

— Валлия, расскажите мне пожалуйста, всё о своём сне, в котором вы слышали голос Создательницы. Только если можно очень подробно, именно детали помогут мне сформировать для вас предстоящие процедуры перед посещением колодца силы.

Не видя никакого подвоха, я, припоминая всё — рассказала, даже неожиданно для самой себя, вспоминая те моменты, о которых совершенно забыла. Сейчас же рассказывая, я словно вновь ощутила то дикое желание, с которым я тянулась к серебристой, сверкающей капле, чувствуя, что она часть меня, она — это я! Тот момент, когда я рвалась к ней, проступающие на моих руках чёрно-серебристые руны, которые не позволяли мне это сделать: наливали свинцовой тяжестью руки. Момент, когда я пыталась исхитриться и боком подойти к манящей меня субстанции и вследствие чего уже на всём теле словно опутанном неприятной, липкой паутиной проступили те же самые руны.

— Всё тот же женский голос, — продолжила я свой рассказ, — Пообещал мне, что поможет и что мне рады. Вот и всё. Потом я проснулась. — Я обеспокоенно посмотрела на Улзия, ожидая его вердикта: что меня ждёт, смогу ли обучиться своему дару, пользоваться им? Только он отвернувшись и смотря на ровное пламя свечи, молчал. Минута, две, три, мы сидели в тишине: жрец обдумывал услышанное, а мы с Максимом смотрели друг на друга. Я сама протянула ладонь и коснулась его. Максим обхватив её, ответно, ободряюще пожал, но смотрел словно сквозь меня.

— Знаете Валлия, — стоило услышать голос жреца, мы разомкнули ладони и внимательно на него посмотрели, — что означают руны на вашем теле во сне?

— Нет, — я мотнула головой, — я так понимаю это то, что блокирует мой дар.

— Да, вы совершенно правы. Но у них есть значение. Я предвижу, что подниму сейчас очень тяжёлую для вас тему, но вы должны знать: причину и последствия.

Сглотнув, я напряжённо ответила:

— Я готова.

— Дело в том, что девочек рождённых с даром «зеркало», очень оберегают, потому что им нельзя вступать в интимные отношения до 21 года. Вы об этом знали?

— Нет, — выдавила я из себя. Да и откуда мне было знать, если я и о даре-то своём узнала совершенно случайно? Но естественно эту мысль я озвучивать не стала.

— Если до этого возраста девушка лишается невинности, то она и лишается большей части своего дара. Именно это и означали руны на вашем теле. Если бы это произошло добровольно, то руны были бы серебристого цвета, а у вас они чёрно-серебристые и это значит, что вы лишились невинности насильственным способом.

Я сидела закрыв глаза, тело словно закаменело, а перед глазами мелькали картинки как меня тринадцатилетнюю девчонку, привязав к кровати, лапает грязными руками здоровый мужик. Его вонючий, слюнявый рот обхватывает мою ещё по-девичьи маленькую грудь, облизывая и кусая её, его вонючий член, которым он касался моего лица размазывая по нему градом катившиеся из глаз слёзы, вспышка боли, огненным потоком разлившаяся по всему нутру, которое рвал мужской орган, крики, сквозь кляп, безумные крики…

Очнулась я у Максима на руках, непонимающе посмотрела на его склонённое ко мне лицо, его глаза в которых плескалась боль? Непонимающе осмотрелась и в это же мгновение память сбивающим потоком вернулась ко мне. Я задёргалась, пытаясь освободиться от объятий Максима: «Создательница, он теперь всё знает!». Зная насколько омерзительно случившееся со мною, я сейчас не могла, не хотела на него смотреть! Задёргавшись ещё сильнее, тихим шёпотом попросила:

— Пусти! Пусти, пожалуйста!

— Лия, посмотри на меня!

— Нет. Пожалуйста, нет. Не сейчас. Отпусти меня. — Отбиваясь, шептала, периодически смахивая текущие по щекам слёзы. Стоило мне всё-таки освободиться, как выскочила из этой пещеры и промчавшись в бытовую, плотнее задёрнула за собою портьеру и опустилась на пол. Оперевшись спиной о каменную стену, я стараясь сдерживать рыдания, пыталась успокоиться. Понимая, что сейчас не время, мне просто надо успокоиться и засунуть эти воспоминания обратно, как можно глубже, дальше! Не ворошить их! Кое-как продышавшись, я долго умывалась, приводила себя в порядок, наконец поняла: дальше тянуть уже нельзя. Всё равно мне придётся отсюда выйти. Зато потом, когда наконец пройдёт это безумное собеседование, меня уведут на подготовку и не придётся, хотя бы какое-то время встречаться с Максимом глазами. «Создатель, что же он сейчас чувствует ко мне? Ведь это всё противно, гадко!». Встряхнулась: «Не сейчас! Не думать! Зато у него будет время обдумать услышанное, и у меня надеюсь» Кое как совладав с собою, вышла и столкнулась с Максимом.

— Лия, — он попытался притянуть меня к себе, но я тряхнув головой, отстранилась.

— Всё в порядке, правда. Надо закончить собеседование. — Я решительным шагом направилась обратно, уселась на ковёр, дождалась пока Максим усядется рядом и наступит тишина. Не смотря на жреца, обронила:

— Извините, я случайно углубилась, как вы надеюсь понимаете, в не самые для меня светлые воспоминания. Да, вы правы: девственность я потеряла насильственным способом. В тринадцать лет. Это был обычный человеческий мужчина, — я роняла слова в гулкой тишине пещеры. Тишину нарушало лишь дыхание мужчин, и я всё же решилась продолжить, скорее уже для Максима — К сожалению это было сильным потрясением для детской психики, которое вызвало быстрое и немного неправильное пробуждение волчицы. Я вообще до недавнего времени считала свою волчицу немного дефективной, впрочем, как и себя. Хорошо, что мне на жизненном пути встретились те, кто смог уверить меня, что я ошибаюсь, научили меня смотреть на жизнь открыто, не пряча глаз и не забивая сознание моей девочки в самый дальний угол. Да и если бы не своевременная поддержка мамы, я бы наверное не смогла жить после случившегося. — Закончив, я так и сидела опустив глаза. Тишина из лёгкого покрывала с каждой минутой превращалась в много килограммовый полог, давивший на плечи, грудь, сознание, пока наконец жрец не разорвал эту гнетущую обстановку:

— Я должен вас предупредить: возращение дара, при условии, что лишение девственности было добровольным — весьма болезненно. Женщины, которые проходили эту процедуру, а их было крайне мало, так как подобный дар довольно редок, они делясь впечатлениями, рассказывали, что их словно опускали в кипящее расплавленное серебро, оно растекалась по их кровеносным сосудам, принося сильную боль. Что же касается вас, то я не могу вам сказать, что вас ожидает и в теории дар вообще нельзя вернуть. Таких случаев я не знаю. Но вы сами сказали о словах Создательницы об обещании помощи, поэтому, — он развёл руки, — всё решать сейчас вам.