Пляшущие тени

Я чутко прислушивался к звукам города. Долетал лай собак, выгуливаемых владельцами перед сном. Из приоткрытых окон долетали звуки работающих телевизоров, обрывки разговоров.

Пошарив за пазухой, я отгородился от города пуговками наушников. Нашарил брелок мп3-плеера.

Музыки у меня записано навалом, от Грига и Брамса до брутального скандинавского дэт-металла, а выпал почему-то опять «Пикник». «Прячься в темном углу, досчитай до ста. Пляшут искры около рта».

Я зло усмехнулся. Как-то везет мне с этим делом, последнее время.

Над Москвой в разрывах туч висела полная луна.

Я укрылся от ее света в тени исписанной матерной руганью трансформаторной будки. Стал ждать, внимательно наблюдая за пустой улицей.

Человек, которого я ждал, приближался.

В дальнем конце двора, где в лунном свете поблескивали ребра гаражей-ракушек, послышался негромкий перестук каблучков по асфальту.

В свете фонарей показался силуэт девушки, торопливо идущей к подъездам.

Задержалась на вечеринке? Или на свидании? Вот только почему ухажер не провожает тебя, девочка? Я читаю тебя, как книгу. Ты спешишь домой, к родителям, которые не могут уснуть, изводясь, нервничают. Опять скандал будет, думаешь ты. Но, поверь, их опасения, к несчастью, оправданы как никогда.

Затаив дыхание, я ждал, когда девушка поравняется с моим укрытием.

Было очень тихо. Только стук каблуков. Только изредка долетающий из-за домов шум проносящихся автомобилей.

И еще негромкие шаги по вытоптанной земле на детской площадке. С противоположной стороны двора.

Он медленно шел наперерез девушке. Шел уверенно, не сомневаясь в успехе. Я беззвучно улыбнулся. Она должна была стать четвертой за месяц. Вот только охотник не мог предусмотреть, что сам превратился в добычу.

Сила, говорите, господин Иштван? Посмотрим, что это за сила. И как она работает, если использовать ее всерьез.

Девушка ускорила шаг. Наверное, даже не зрением, а каким-то шестым чувством ощутила исходящую из темноты двора угрозу.

Та самая девушка, которая через несколько мгновений должна стать жертвой маньяка. Она, конечно, не успела бы добежать до подъезда. И на ее крики, если бы она успела закричать, вряд ли кто-нибудь выбежал бы из старой пятиэтажки. Такой у нас жестокий мир, ребятки. Каждый сам за себя.

— Ждешь кого? — я вышел из тени.

Он резко обернулся. Испуганно, как дошкольник, которого застали за разглядыванием собственных причиндалов. Оторопело уставился на меня.

Глаза его поблескивали тускло, как у снулой рыбины, в уголках губ пузырилась слюна.

— Кто… кто ты такой?!

Надо же, у него хватило смелости задавать вопросы.

Я не стал ничего говорить.

Черные вихри, чернее ночи, послушно заплясали перед моими глазами. Как тогда, сплетаясь в черную крупу из ярости. Роящиеся вихри цвета ржавчины, цвета моего гнева.

Пора проверить, как далеко я могу зайти.

Торопливо набрав код домофона, девушка вошла в дом.

За лязгом закрывающейся железной двери она не услышала отрывистый вскрик, донесший из темноты двора.

Я быстро шел прочь, через темные пустые дворы, мимо погруженных в глубокий тяжелый сон домов и одиноких фонарей. Прочь от места преступления. Шел, не разбирая дороги, упиваясь новыми ощущениями.

Вокруг меня была лишь тьма и притихший город. Но еще больше тьмы было во мне.

Я сделал это. Получилось. И никаких угрызений, вообще ничего. Просто прикончил гада. Высушил его, выпил. Взял себе его силу.

Все удалось мне легко и играючи. Интерфейс интуитивный. Просто дай подсознанию сделать все самому. Так и получилось.

Вот как, оказывается, это работает. Нет, мы не вампиры. Хотя Никита был прав, что-то общее с этими сказочными персонажами у нас есть. Мы тоже можем выпить человека до дна. Мы, «минусы».

Начинало светать. Я вышел на какую-то пустынную улицу. Не было ни машин, ни пешеходов.

Только одно напоминало о том, что я находился в городе-миллионере. С утробным ворчанием приближался, сверкая глазами-фарами, одинокий троллейбус.

Я пошел вдоль по улице. Троллейбус плелся за спиной, поскрипывая разношенными деталями, по-стариковски покряхтывая. Возле покосившейся штанги с желтой табличкой, обозначающей остановку, меня нагнало, наконец, его утробное ворчание.

Троллейбус остановился. С шумным вздохом распахнул двери.

Я схватился за поручень, запрыгнул в салон через среднюю дверь. Пассажирские кресла и проход между ними были погружены в полумрак. Свет горел лишь в кабине водителя.

В троллейбусе кроме меня находился лишь один пассажир. Статный седой мужчина в светлом пальто.

Двери захлопнулись, и троллейбус тронулся вперед, быстро набирая скорость. Седой пристально смотрел на меня.

Голубые отсветы рекламы на миг озарили его лицо.

У меня сердце сжалось. Опираясь на поручень, я подошел к нему.

— Йо реггельт! — сказал я негромко. Это у меня получилось разучить.

— Кёсёнём, Денис. И тебе доброго утра. — Иштван изобразил необычайно дружелюбную улыбку. — Ты тоже любишь ранние прогулки? Ночь еще властвует над миром, но ее власть вот-вот падет под ударами света.

Он кивнул на сиденье напротив. Я сел.

— Знаешь, Денис, я обожаю ночь. Эйсака… Мир погружен во тьму, его уродство и грязь не режут глаза. Ночь — прекрасное время. Наше время, время охоты…

Я оглянулся на ярко освещенную кабину водителя. Она была пуста.

— Круто, — сказал я вполголоса.

Он весело кивнул.

— Вот, решил под утро покататься. Тем более, час назад прошла оперативная информация. На юго-западе случилось кое-что интересное.

Я кивнул, демонстрируя легкую заинтересованность.

— Я уже просмотрел присланные материалы, — продолжал он, насмешливо разглядывая меня. — Следы были превосходно заметены. Чистая работа. Контора, должно быть, рвет и мечет…

Я молча кивал, рассеянно слушая.

Наивный дурак, вот я кто.

Я закрутил вокруг него черные вихри, а потом он вскрикнул, глаза его полезли на лоб, пена запузырилась в уголках обкусанных губ, и он упал, суча ногами. А я стоял и смотрел сверху вниз. Пялился на роящуюся черную крупу, которая облепляет его, как мириады жадных москитов, и беспощадно жалит, высасывая его жизнь.

Жизнь его перешла в меня, подарив ощущение силы, дикую эйфорию, сумасшедшее ощущение пьянящей свободы.

И он остался валяться там, возле трансформаторной будки.

А они вон как, оказывается, работают. Быстро пронюхали. И эти уже все знают, и Контора…

Про Контору, а никак иначе это загадочное учреждение Иштван при мне не называл, я, в сущности, ничего не знал. Знал, что они что-то вроде закрытой спецслужбы, занимающейся паранормальными делами, «минусов» недолюбливают, хотя тоже знают, как правильно надо смотреть на мир. Знают о черных вихрях, пляшущих тенях и всяком таком прочем.

Но как они могли установить все так быстро? Черт, я ведь ничего про них не знаю.

А Иштван? Неужели, он догадывается? То-то он речь про охоту завел, старый лицемер.

Иштван продолжал, как ни в чем не бывало:

— … и убраны следы вмешательства. Таким образом определить направление уходящего «кукловода» практически невозможно. «Индикаторы» наших конкурентов сбились, не смогли ничего обнаружить. Пожалуй, Денис, нам стоит подробнее разобрать этот, в своем роде, замечательный случай. Пора уже натаскивать тебя на практике…

Я слушал его с максимально спокойным видом. И старался даже не думать о своей вчерашней охоте. Черт его знает, может, он и мысли читать может? У меня же получилось что-то вроде этого? Вчера, на пике, когда я поймал след этого ублюдка? Я же смог найти это гада… выследил его, сам не зная, как. Просто шлялся по городу, музычку слушал на плеере. И вышел именно в то место, где он должен был напасть на девицу.

На смену эйфории с каждой минутой приходила апатия, усталость. Веки мои наливались тяжестью, язык заплетался. Я находился на хрупкой грани реальности и сна.