Гунны

— В двух фарсангах[24] выше по реке, прямо на ее берегу есть плоская на вершине скала. У подножия этой скалы в пещере живет шаман. Вот туда и поехал Кусэк. Сын у него очень болен, кашляет кровью. Говорят, что этот шаман может вылечить его. Но лечит он не всех, некоторых даже не впускает в пещеру. А кто и пытается зайти к нему самовольно, то начинает болеть и вскоре сам умирает без причины. Странно, что ты не слышал о нем. Даже вон, римляне лечатся у него.

Я посмотрел на Гая. Тот утвердительно покивав, сказал:

— Да, многие легионеры, узнав про целителя, лечили разные болезни и раны у него. Никому из римлян он не отказал. И все исцелились. Многие из них должны были умереть, но не только выжили, а готовы хоть сейчас идти в бой. Я видел у одного легионера руку, полностью пораженную гангреной после ранения в битве у Маргуша. Он не хотел, что бы ее отрезали, отказывался жить без руки. Еще бы день, два и он умер бы. Мы решили отнести его к этому целителю. И он не только вырвал его душу из подземного царства Плутона, но и исцелил ему руку. Я такого никогда не видел за все три с половиной десятка лет службы в легионах.

— И давно он здесь живет?

— Говорят, что, когда канглы пришли в эти степи, отобрав их у саков, шаман уже жил в этой пещере, — ответил мне Угэ.

«Ого, это почти двести лет, — подумал я, — похоже на фантастику. Хотя мое путешествие в прошлое тоже ведь ординарным событием не назовёшь. Надо бы завтра после того, как проведу этот совет вождей, съездить к нему, может, что узнаю, и вдруг получится вернуться домой, в мое время…» — и меня от этой мысли аж начало трясти.

— Еду к шаману! — сказал я и, вскочив на своего коня, ударом камчи отправил его в сторону реки. Угэ с полусотней моих телохранителей хотели направится за мной, но я взмахом руки приказал им остаться.

Я ехал вдоль реки. Талас был шире той реки, которая была в моем времени. Я уже проехал знакомую скалу, возвышавшуюся на другой стороне берега, и теперь искал переправу на ту сторону реки. Проехав еще несколько километров выше, я, наконец, нашел камень с начерченными на них рунами, указывающих на то, что в этом месте находится брод. Конь уверенно вошел в реку и быстро, брызгая водой, проскакал на другой берег.

Пещера также, как и в моем времени, находилась у подножия скалы, но вход в нее тоже был шире. Я сошел с коня и направился к входу. Рядом стояла лошадь, на которой уехал Кусэк. Я уже подходил к пещере, как из нее выбежал Кусэк. В руках он держал завернутого в одеяло ребенка. Увидев меня, он от удивления или возбуждения дрожащим голосом сказал:

— Каган, он исцелил моего сына, прости, но мне надо ехать, — и, даже не дождавшись моего ответа, вскочил на коня и ускакал по направлению к городу.

Я посмотрел ему вслед и, повернувшись к пещере, остановился у его входа, не решаясь войти. У меня возникло такое ощущение, что через меня пропускают волны тока или энергии, которые я ощущал еще в моем времени, стоя на вершине этой скалы, но тогда это ощущение было заметно слабее, чем сейчас.

— Ну, что встал? Долго мне тебя еще ждать, Жангир? — услышал я хриплый голос из пещеры, от чего у меня внутри все похолодело и возникло спонтанное желание бежать отсюда.

— Да не бойся ты, заходи, — снова проскрипело из пещеры уже с ноткой раздражения.

Я, больше повинуясь голосу, чем осознанно, шагнул под своды пещеры и, пройдя метров три, оказался в небольшом зале, тускло освещаемом маслеными лампами. На стенах пещеры вперемешку висели шкуры, сушеные травы, на земле у стен лежали какие-то мешки и оружие. В центре зала горел костер, дым от которого почему-то уносило дальше в глубину пещеры.

«Это пещера не такая, в которую я заходил в моем времени», — начал припоминать я.

— Совершенно верно, не такая, но та же — услышал я скрип, а затем увидел его источник.

Из темноты вышел сгорбленный старик, одетый в обычные для кочевника кожаную рубаху, штаны и сапоги. На голову был надет остроконечный войлочный колпак. На вид старик был настолько стар, что определить его возраст я не смог. Как сказал Угэ, когда канглы пришли в эти степи, шаман уже жил здесь. Наверное, так и должен выглядеть человек, который прожил больше двухсот лет.

— Просто за тысячи лет пыль и земля, занесенная сюда ветром, уменьшили пещеру, — продолжил он приближаясь ко мне.

— Как ты узнал мое имя? — до меня не сразу дошло, что он читает мои мысли.

— Ну-у, настоящий провидец в отличие от тебя это я, — ответил он с усмешкой, — я видел, как ты входил в эту пещеру в грядущем, через две тысячи пятьдесят четыре года. Твое тело так и лежит во-о-он там, — показал он пальцем после того как швырнул в костер каким-то порошком. После чего от костра пошел густой дым сразу же заполнивший всю пещеру. Там, куда указал шаман, я сквозь дым увидел на земле вдоль стены лежащего и свернувшегося калачиком человека, в котором я сразу же узнал себя.

— За все это время, которое я здесь нахожусь, меня так никто и не нашел? — мне как-то стало очень жалко себя, то есть мое бывшее тело, так беспомощно лежащее на голой земле пещеры.

— То время, из которого пришел твой дух, еще не наступило, поэтому тебя там нет, это только грядущее, которое теперь не наступит никогда.

— Что-то я ничего не понял. А как ты смог тогда показать мне эту картинку?

— Это уже было. Твой дух был перенесен, и ты появился здесь в образе сына кагана. До твоего появления я четко предвидел все, но ты изменил будущее. И теперь, если я пожелаю снова узнать, что нас ждет, я не смогу. Я вижу, но вижу уже множество возможных вариантов будущего, и все они перемешались.

— Все равно не понял. Если я изменил будущее, то как же ты смог увидеть, как я вошел в эту пещеру, и почему ты тогда сказал, что я, то есть мое тело, еще там?

— Я это сказал, насмехаясь над тобой, а видел я тебя еще до того, как ты начал менять будущее.

— Получается, что ты сохранил это будущее как видеозапись и теперь можешь показывать в любое время, — сказал я, совершенно забыв, что до изобретения магнитных носителей еще две тысячи лет. Но, к моему очередному удивлению, он просто кивнул и сказал:

— Я запомнил и теперь могу по желанию показать в любое время, но только здесь, в этой пещере.

— Ладно, эти временные парадоксы все равно не разберешь, — сказал я, присев на большой мешок, прислоненный к стене пещеры, — но скажи, как я попал сюда?

— Понимаешь, еще до того как твой дух перенесся сюда, что-то стало происходить в этой пещере. Ты чувствуешь, как живая сила проходят через тебя? Так вот эта сила взбесилась, и я увидел, как твой дух появился и поселился в теле Богра, после того как его дух покинул его тело. Такое за триста лет моего пребывания здесь произошло впервые!

— А ты можешь сделать так, чтобы мое сознание снова оказалось в моем теле и в моем времени? — спросил я с начинающим меня охватывать сильным волнением.

— Могу, — ответил он с усмешкой и дальше спросил с интересом, — а меня там не было? Мне интересно, сколько я еще могу прожить. Ведь то, каким ты меня видишь сейчас, я был и триста лет назад. Я уже тогда прожил почти девяносто.

— А ты разве не интересовался своим будущим? — спросил я.

Шаман вздохнув, произнес:

— Мое будущее для меня закрыто.

— Не было тебя тогда в этой пещере, — ответил я машинально, — разве, что… — Тут мне в голову пришла одна мысль, и я спросил — А на вершине этой скалы нет могилы святого?

Он, внимательно посмотрев на меня, коротко ответил:

— Нет, — и продолжил с легким раздражением, — я могу исполнить то, о чем ты просил, но только сначала реши, хочешь ли ты действительно этого?

Я хотел было уже крикнуть «Конечно», но, увидев прищуренный взгляд шамана и его скривившиеся губы в ехидной улыбке, вдруг задумался: «А что и кто меня там ждет? Старенькая квартирка, требующая капитального ремонта. Работа с мизерной зарплатой. И? Ну и все! Правда друг у меня есть, армейский служак, которому я жизнь спас в Таджикистане, на свадьбу сына которого я и приехал в Тараз. Но у него своя жизнь, своя семья. У меня даже любовницы постоянной нет: не могу позволить себе такой роскоши. А здесь я молод и уже один из сильных мира сего! Может даже стану самым могущественным человеком в эту эпоху, если не убьют, конечно, в какой-нибудь очередной битве, если не отравят китайские шпионы, если не замочат наемные убийцы Хорезма или Парфии, если не заболею в суровых условиях степи, если, если, уж очень много если. Я вспомнил, что всего за семь месяцев моего пребывания здесь меня несколько раз чуть не убили. Вначале китайцы во время штурма, а затем в ходе битвы с ними у подножия гор, парфяне в бою у Маргуша. Сакман тоже мог бы запросто убить, если бы не тот странный волк. Кстати, мне Угэ сообщал о каких-то сходках вождей гузов и некоторых родов канглы. Он подозревает их в заговоре против меня и возможном сговоре с Коканом. Вокруг заговоры, смерть, постоянно нужно что-то активно предпринимать, чтобы не просто нормально жить, а элементарно выжить. Уж лучше быть второсортным врачом, тем более, что многие другие мои коллеги почти ничем не отличаются в профессионализме от меня, жить простой, но спокойной без всяких явных угроз быть убитым и умереть своей смертью от старости пусть даже в своей хрущевке».

24

Фарсанг — около 8534 метров