Бугенвиллея цвета фуксии

Время покажет, что все они разъедутся по разным городам и странам и будут жить, изредка давая о себе знать в ставших модными социальных сетях и нечастых встречах на бывшей общей или любой другой нейтральной территории. С другой стороны, ещё сильнее захотелось Тане остаться с теми, кто останется, продолжать жить так, как раньше и не задумываться о будущем слишком уж всерьёз. Узбекский язык можно выучить, культура этой страны ей знакома, ведь она выросла в ней. Сомнения снедали и заставляли размышлять на темы, которые возникали непрошенными в Таниной голове.

Таня глубоко вздохнула. Оказывается, как давно это было! А ведь её никогда не покидало ощущение, что школа закончилась совсем недавно. Таня поддерживала общение со всеми или почти со всеми своими одноклассниками, по крайней мере с теми из них, кто был ближе ей со времён школы. И Славик был первым, кто нашёл её в сети и добавил в друзья. Они переписывались время от времени, поздравляли друг друга с праздниками и днями рождения, обсуждали новости общих знакомых.

Это было здорово. Такое общение дарило ощущение близости и возможность не теряться. Ведь каждый из них теперь попал в незнакомую страну и скучал по прежней жизни. Как хорошо, что можно было вспоминать о ней время от времени и жить с осознанием того, что ты не один такой. Есть ещё на земле человек, хорошо знакомый тебе, попавший в такую же ситуацию.

Так что же шевельнулось в её душе при взгляде на эту фотографию? Таня не сразу это поняла. Наверное, всё дело было в том, что Славик был снят с того самого угла, с которого она привыкла видеть его, сидя вместе за партой.

В классе они сидели в крайнем левом ряду. Она – ближе к проходу, а он – ближе к окну, слева от Тани. Доска висела справа, и для того, чтобы посмотреть на Славика, ей нужно было повернуть голову влево. Так он и был сфотографирован – сидящем и смотрящем на что-то справа от него, как будто читал с доски какое-то задание.

Таня вспомнила, что по пальцам можно было пересчитать разы, когда она что-то спрашивала у Славика. Он всегда казался ей таким умным, таким сообразительным, что она стеснялась показаться не такой умной и сообразительной, как он.

Вообще она не очень понимала тогда, как он к ней относился. Он всегда был очень хорошим, внимательным другом. "Мал золотник да дорог!" – как-то услышала она от него на уроке. И ей смутно показалось, что это имеет отношение к ней самой. "Наверно, он так утешает меня за то, что я невысокого роста" – подумалось ей тогда.

Но что же скрывалось за его добрым внимательным взглядом? За его желанием помочь, когда они оставались дежурными и должны были вместе убираться в классе? За его внезапным молчанием посреди разговора?

Славикина мама подошла к Тане поговорить после той истории с пересаживаниями. Пытаясь поймать Танин виноватый взгляд, она прямо спросила, почему же та отсела от Славика. Таня не нашлась, что ответить тогда.

А теперь она задумалась. И правда, почему? Артём сидел от неё справа на одну парту назад, так было даже удобнеё – можно было бы в любое время обернуться и посмотреть на него.

Щелкнул замок входной двери, и Таня поспешно закрыла крышку ноутбука. Это был даже не ноутбук, а маленький нетбук, который она купила, когда нужно было проводить эксперименты для дипломной работы. Он был чёрный, практически плоский и захлопывался матовой чёрной крышкой.

Лёша вернулся домой. Быстрым размашистым шагом он сразу же прошел в салон, где сидела Таня. Лёша всегда так ходил. Он вообще не любил терять время даром. Он вошёл, и как-то сразу стало напряженно, пусто и в то же время одиноко. Как будто все Танины мысли разбежались по углам и вжались в стенки комнаты.

Вообще у них было три комнаты в этой съёмной квартире. И Таня хотела бы, чтобы это были отдельные зоны для каждого: одна комната для неё, другая для Лёши, а третья – общая, салон. Но он сразу же стал возмущаться, что они будут спать отдельно, и пришлось согласиться на другое разделение жизненного пространства – кабинет, совместную спальню и салон. И было это не очень удобно, потому что для того, чтобы поговорить в скайпе, приходилось вставать и уходить в салон. Книжку на ночь в кровати тоже нельзя было почитать – Лёше мешал свет.

Таня и сейчас сидела в салоне на диване с ноутбуком. Захлопнула крышку и так и осталась сидеть. Потом она всё же поспешно встала и осталась стоять на расстоянии в полшага до Лёши. Потом опустилась обратно на диван.

Почему-то при каждом Лёшином появлении ей казалось, что она должна бросать все свои дела и заниматься им. Пришел с работы – греть обед, проснулся – накрывать на стол завтракать. Вроде ведь так это всё и должно быть, но было какое-то неестественное напряжение в этих поспешных действиях, которые её саму раздражали и не добавляли теплоты в их отношения.

Но сегодня все было по-другому. Та внезапно появившаяся мысль не давала Тане покоя. "А что если..?" – думала она. Что было бы с ней, если бы она не уехала так поспешно из родного города? Что бы произошло, встреться она напоследок со своими одноклассниками? Некоторых она и правда встречала случайно перед отъездом. Некоторых, но не всех. Со Славиком, правда, она общалась чуть дольше и, конечно, с Женей – своей школьной подругой. С ними она виделась вплоть до самого отъезда. Правда, Славику она позвонила где-то за неделю. Он предложил прийти помочь с вещами, но ей было неудобно. Она отказалась, и что-то недосказанное повисло тогда в воздухе. Может, именно с таким задумчивым выражением, как на той фотографии, Славик сидел в тот день дома?

Лёша тоже уловил на её лице оживление , которое породили эти новые мысли. Он сразу же заметил, что этим вечером Танино внимание не полностью уделяется ему. А так не должно было быть.

– И что ты все прыгаешь сегодня? – поморщившись поинтересовался он.

И добавил:

– А я вот принёс тебе кое-что.

«Принёс кое-что» – это наверняка заслуживало внимания. Лёша редко что-то дарил Тане без повода. Он и так считал, что содержит её. Правда, это было не совсем верно. Таня хотела устроиться на работу в переводческую контору, когда поняла, что учеба подходит к концу.

Вместе с Лёшей они приехали на встречу с директором. Как помнится Тане, на ней тогда была белая юбка до колен и розовая блузка без рукавов – приближалось лето. Таня все равно захватила с собой лёгкий прозрачный шарф с бабочками на случай если будет прохладно в офисе. Она уже знала, что местный народ обожает холод и включает кондиционер ещё до наступления лета на низкую температуру.

Шарф не пригодился. В помещении было тепло. Директор встретил их на пороге своего кабинета и протянул Лёше руку. Лёша был серьёзен. Лицо его было, как всегда, непроницаемо.

– Минимальная зарплата, говорите? – усмехнулся он краешком рта, и Таня забеспокоилась.

Она уже рассказала директору, что знает русский, английский, подтягивает иврит, со словарём переводит с испанского и французского, и может даже помочь с переводом документов с узбекского языка. Она пока не может работать на полную ставку, так как ей осталось ещё доучиться, но будет приходить на полных четыре дня. Она может предложить свои услуги корректора русского языка. Её особенно интересовали переводы художественной литературы – ведь это всё равно что написать заново книжку, заранее зная сюжет!

Директор взглянул на Лёшу с любопытством:

– Видите ли, Татьяна, конечно, обладает обширными знаниями языков, но у неё пока нет опыта в переводческой сфере, – начал он.

– Большое спасибо, – кратко ответил Лёша и встал.

Таня тоже встала, сама не зная зачем, и схватила свой шарф. В мыслях она уже представляла, как будет приходить сюда по утрам пешком – контора находилась в четверти часа ходьбы от дома.

Они вышли на улицу. Таня всё ещё крутила в руках свой шарф. Разноцветные бабочки – синяя, зеленая, оранжевая – мелькали перед ней.

– Я не позволю, чтобы ты получала минимальную зарплату! – глухо сказал Лёша, не глядя на неё.