Умри, Джерри!

Где нас нет – горит невиданный рассвет,

Где нас нет – море и рубиновый закат.

Где нас нет – лес, как малахитовый браслет,

Где нас нет, на Лебединых островах.

Oxxxymiron, Где нас нет©

Доктор Шулейман выглядел помято, глаза скрывали тёмные очки, которые он не удосужился снять, хоть уже не просто зашёл в помещение, а пришёл в палату к своему пациенту. Один рукав халата болтался расправленным, другой был небрежно закатан.

Том сел, отодвинулся назад, к углу, и устремил на него вопросительный, настороженный взгляд. Чуть покачнувшись, врач подошёл к нему.

- Я Том Каулиц, - в неизвестно какой раз, немного неуверенно представился Том, посчитав, что вопросов можно не дожидаться. Доктор должен был оценить и порадоваться, ему нравилось, когда он не тянул время.

- Ага, здорово, - не слишком радостно хмыкнул Оскар; голос хрипел.

- Я родился…

- Потом это всё расскажешь, - остановил Тома доктор. – А сейчас собирайся, у тебя сеанс.

- Какой?

- С психотерапевтом.

- Сейчас? – Том глянул в сторону окна, что было бесполезно, потому что по солнцу определять время он не умел, а часов в палате не было. – Разве в это время?

- Поменьше вопросов. Раз я говорю, что сеанс сейчас, значит, он сейчас. Его перенесли. Так что собирайся и иди, не заставляй себя ждать. И без глупостей там, раньше чем через час не возвращайся. Мне потом сообщат, хорошо ли ты себя вёл.

Том кротко кивнул. Выпутавшись из одеяла, сунул ноги в тапки, и, обойдя месье Шулеймана, пошёл на выход.

Он даже побеседовал с психотерапевтом: уж как смог и насколько хватило, но это всё равно было огромным прогрессом. А всё благодаря чудодейственному подходу доктора Шулеймана. Шоковая терапия самая действенная, правду говорят. Потому что она либо убивает, а это тоже можно считать победой, потому что приходит конец мучениям и в дальнейшем лечении пропадает смысл. Либо встряхивает и заставляет хоть как-то действовать. А там уже вступает в силу заезженное: «Что нас не убивает, то делает сильнее».

Том честно отсидел весь сеанс, пусть последние десять минут он делал это в молчании, только тихонько кивал, когда доктор что-то говорил или спрашивал.

Когда время сессии вышло, охранник отвёл Тома обратно в палату. И, зайдя внутрь, он обнаружил, что кровать его занята. На ней, раскинувшись, прямо в обуви лежал месье Шулейман.

Том растерянно обернулся на уже запертую дверь, несмело сделал пару шагов вперёд, потом ещё, настороженно разглядывая доктора. Тот спал. Или нет. Солнцезащитные очки не позволяли увидеть, открыты у него глаза или закрыты.

Что бы это могло значить, Том не знал. А обратиться за советом или помощью было не к кому. По маленьким шажкам он подошёл к кровати, чуть склонился над месье Шулейманом, вглядываясь в его лицо, готовый в любую секунду отпрыгнуть в сторону, если тот вдруг пошевелится.

- Оскар? Доктор Оскар?

- Чего тебе? – отозвался эскулап. До обоняния Тома донёсся резкий, довольно неприятный запах, опознать который он не смог. Не сталкивался раньше с перегаром. – Вернулся уже?

- Да.

- Как сеанс прошёл?

- Хорошо.

- Ага, здорово. А теперь сходи ещё куда-нибудь.

- Мне больше никуда не надо.

- Паршиво.

Продолжение высказывания так и напрашивалось, Том ждал его, но ощущение это оказалось обманчивым.

- Оскар, ты мою кровать занял, встань, - попытался он отстоять свою собственность.

- Кровать не твоя, а государственная, так что я имею на неё такие же права, как и ты.

- Но…

- Хочешь лечь? Ложись рядом. А если нет, не жужжи над ухом.

Обидно, очень обидно и несправедливо. На мгновение даже мелькнуло желание – нет, не лечь, сесть рядом, но в сию же секунду растворилось. Смелости для такого бунтарства не хватало.

Оскар молчал. Том несколько минут топтался около кровати, пытаясь понять, спит ли тот, и что ему теперь делать. И вдруг доктор произнёс:

- Долго надо мной стоять собираешься? Делом лучше займись. На, окно открой.

Он достал из кармана съёмную ручку и сунул Тому в руки, задев жаром кожи. Так резко и просто. Том даже испугаться не успел. Запоздалый страх и шок пришли только через пару секунд, когда он, хлопая широко распахнутыми глазами, стоял с оконной ручкой в руках.

- Знаешь, куда вставлять? – небрежно поинтересовался месье Шулейман.

- Что?

- Ручку. Другого тебе никто не предлагает.

Том обернулся к окну, указал на него рукой: