Страница 68 из 157
- Потому что он уже не может этого сделать. Твой отец умер. Мне очень жаль.
Феликс не сумел пережить вторую потерю сына. Фатальное и жуткое совпадение – обоим Томам было четырнадцать лет, только второй сумел пережить свою смерть, но он об этом уже не узнал. Он видел все эти сходства и понимал одно – его Томми нет, нигде нет.
В девять утра он обнаружил, что сын пропал, а уже после полудня свалился без чувств прямо на кухне, которую мерил нервными шагами, не находя себе места. Стремительно развившийся инсульт и скорая смерть без прихода в сознание, потому что некому было оказать помощь и позвонить в скорую. Его разлагающееся тело обнаружили только через неделю, когда поняли, что отвратительный запах идёт из открытого окна дома в конце улицы. А про Тома никто так и не вспомнил.
Феликса не стало первого ноября, когда Том ещё надеялся, что его отпустят из страшного подвала, и у них всё будет по-прежнему. Миллионы раз он взывал к отцу и верил, что совсем скоро они увидятся, не подозревая, что этому уже не быть.
Доктора напряжённо ждали его реакции, но Том молчал и только ресницами хлопал, в глазах его отражались непонимание, неверие и ещё целая гамма эмоций, но все какие-то невнятные. Он не понимал. Не мог понять.
- Что? – переспросил Том через минуту молчания.
- Твой отец умер.
- Нет… - неверие в карих омутах стало ярче, вытеснило всё иное. Парень покачал головой.
- Да, Том. Люди не бессмертны, мы все рано или поздно умираем. К сожалению.
- Да, но… Но не папа.
В свои годы Том толком не понимал, что такое смерть. Да, у него умерла мама, но это случилось так рано, что он не мог знать, каково это – терять. Смерть была для него чем-то абстрактным, и тем более он не мог представить, что она заберёт кого-то самого важного, того, кто был для него всем миром, воплощал его в себе.
Том не верил. Смерти нет – в его мире. Он же жив!
Видя, что он медленно, но верно вскипает, и что они рискуют получить срыв с его стороны, мадам Айзик сказала коллеге, что дальше разберётся сама, взяла Тома под руку и увела в палату.
- Скажите, что это неправда! – твердил Том, вцепившись в рукав её халата, когда они сели на мягкий пол. – Это ведь неправда?
- Это правда, Том. Я очень сожалею, но…
- Нет! – крикнул парень, отпрянул от неё. – Вы специально врёте мне? Хотите, чтобы я перестал ждать папу?!
- Твой отец умер от инсульта первого ноября две тысячи двенадцатого года. Он не приедет.
Сухие факты отрезвили – как пощёчина – заставили распахнуть глаза.
- Нет, - в шоке смотря на доктора, проговорил Том; голос упал до шёпота.
- Да.
- Нет.
- Том, ты подождёшь меня минуту? Я сейчас вернусь.
Доктор Айзик сходила в свой кабинет за копией свидетельства о смерти Феликса, которую, как чувствовала, запросила из Морестеля, как только узнала о его кончине. Передала её Тому.
Он неверующим взглядом смотрел в справку. Дата смерти – первое ноября две тысячи двенадцатого года, причина – ишемический инсульт такого-то участка головного мозга. Четыре года назад. Четыре года назад…
- Нет, - выдохнул Том, медленно согнулся, сжал в кулаке листок. – Папа…
Мир рухнул в который раз за последнее время и теперь не имел шансов на восстановление. Диафрагму свело спазмом. Тихая истерика. Беззвучные рыдания на сухую.
Примерно через час судорожных вздрагиваний и невыносимой душевной боли, скрутившей внутренности в морской узел, Тома прорвало слезами, скулежом, невнятным лепетом и периодическими обрывчатыми криками неверия. Мадам Айзик подставляла под его лицо плечо и грудь, гладила по голове. Безукоризненно белый халат быстро промок.
Она просидела с Томом долго, до тех пор, пока он не выплакал всё, что было возможно, и не отключился. Наконец-то забылся сном, но какой ценой. За него болело сердце.