Умри, Джерри!

Дин-дон,

Что-то сломалось внутри меня.

Как так?

Небо такое же синее!

Дин-дон,

А все равно впереди петля,

Тонкая красная линия…

Вельвет, Тонкая красная линия©

Впервые с того момента, как он вспомнил всё, Тома вывели на прогулку. Он больше не рвался на улицу, но и не сопротивлялся указу докторов. Заставлял себя поверить, что там, на воздухе, под ясным небом, станет лучше.

Том по привычке пришёл на их со Стеном полянку, устроился на чуть влажной после ночного дождя траве, прислонившись боком к дереву и подобрав колени к груди.

Тихо шептали листья, тень дарила приятную прохладу. А на душе было сыро и зябко.

Через пять минут пришёл Стен.

- Привет, Том. Я уже подумал, что тебя выписали, а ты не попрощался. Где же ты был?

Том потупил взгляд, поскрёб ногтем висок.

- Меня не пускали на прогулку, - тихо пробормотал он.

- Что случилось? – участливо спросил мужчина и сел рядом с ним, на расстоянии полуметра.

А Тома от этого словно окатило леденящим кипятком. Умом он понимал, что всё как обычно, что это Стен, его друг. Но его близость пугала до того, что спёрло дыхание.

- Что случилось, Том? – снова, более ласково обратился к нему Стен. – Тебе нехорошо?

Том хотел мотнуть головой – ведь нет, ему не плохо (он просто сходит с ума), но не успел. К нему протянулась чужая рука. Он подался назад, уходя от прикосновения, но отодвигаться было некуда – позади ствол.

Ладонь коснулась щеки, погладила, а у него сердце споткнулось в груди. Том закрыл глаза, отвернул лицо. Внутри всё сковало льдом от страха, что даже пальцы похолодели.

- Н-не трогай меня, пожалуйста, - жалко запинаясь, попросил Том, не открывая глаз. – Не трогай, Стен.

Стен не мог не заметить его страха, не почуять. Для зверя внутри это было подобно запаху свежей крови, от которого темнеет в глазах, и остаются одни лишь инстинкты. Пользуясь тем, что Том не видит, он откровенно разглядывал его, ощупывал почерневшим, влажно блестящим взглядом.

Взгляд цеплялся то за подрагивающие жилки на тонкой шее, то за пуговицы на груди, под которыми часто билось испуганное сердце – он почти улавливал его гул – так хотелось вырвать их с корнем, распахнуть ненужную светлую тряпку, обнажая беззащитную кожу. Сорвать с побледневших, измученных его же зубами губ шёпот, стон, крик.

Ладонь переместилась на другую щёку, прижалась кожа к коже. Стен повернул его лицо к себе, выжидая, когда он откроет глаза. Том гулко сглотнул, поджилки затряслись пуще прежнего.

- Том, что с тобой такое? Ты ответишь мне? – делая вид, что ничего не понимает, всё так же изображая искренний волнительный интерес, вопросил мужчина.

- Пусти, Стен, - пролепетал Том, по-детски боясь открыть глаза. Попытался убрать от себя руку друга, но пальцы второй руки сомкнулись на его запястье, не сжимая, но крепко удерживая. Как когда-то наручники. – Пусти!

Том упёрся свободной рукой Стену в грудь, силясь сохранить расстояние между ними, даже неосознанно оттолкнул его. Дёрнулся в сторону, отполз. Снова повернулся к нему, раскорячившись на влажной траве с широко разведёнными коленями, тяжело дыша. Завораживающая картина.

Он даже не мог понять, чего боится, почему. Был уверен, что Стен не причинит ему вреда. Но страх жил глубже разума, на подкорке.

Стен удивлённо поднял брови, приблизился к нему, но теперь сел на достаточном расстоянии, остановил на его лице вопросительный взгляд.

Стыд на секунды пересилил страх. Том подобрался, уткнулся лицом в колени, взъерошил волосы.

Да что с ним такое?!

А под закрытыми веками тотчас возникли те уроды и темнота, темнота, темнота – непроглядная, беспощадная, несущая страшную смерть. Хоть вообще перестань моргать.

- Том?

Парень прерывисто вздохнул ртом, пытаясь унять нервную дрожь и накатывающие волны истерики.

- Я не могу, Стен, - сдавленно произнёс он.

- Что ты не можешь?

- Ничего не могу. Я всё вспомнил. Мне кажется, я схожу с ума. Я не хочу всего этого.

Глаза всё-таки наполнились слезами. Он поднял к другу измученный, полный боли взгляд.

- Что ты вспомнил, Том? Что с тобой произошло?

Стен говорил так участливо, смотрел так проникновенно и небезразлично, что внутри всё сжималось. Он виноват, снова виноват.

- Я вспомнил подвал. И то, как меня… Это ужасно.

Том не нашёл в себе силы, чтобы озвучить правду – она болела, жгла в груди, тесня сердце. Опустил голову, кусая губы до красноты.

- Том, что с тобой сделали? – вновь обратился к нему Стен. Догадался, что дело в людях, и, казалось, даже понимал, о чём именно он не может сказать.