Страница 18 из 157
- Я об этом не думаю.
- Почему?
- Потому что это неправда.
- Это правда. Сейчас на самом деле две тысячи шестнадцатый год, - доктор взяла календарь, продемонстрировала его Тому и предусмотрительно отставила подальше. Вдруг захочет разбить – в лучшем случае об пол, в худшем – ей об голову.
Том потянулся к календарю, но женщина успела взять его раньше.
- Не трогай, пожалуйста.
- Почему мне нельзя посмотреть?
- Это подарок от очень дорогого мне человека, боюсь, уронишь, - солгала она. Что-то ответить было нужно, а показывать пациенту, что ты опасаешься его, нельзя.
Том такой ответ принял, понимающе кивнул. А после попросил:
- Мадам, я больше не хочу участвовать в этом.
- В чём, этом?
- В шоу.
В глазах мадам Айзик отразились удивление и неприятные подозрения, она попросила:
- Расскажи, пожалуйста, подробнее.
- Почему вы всё время делаете вид, что ничего не знаете и не понимаете? – Том повертел головой. – Здесь же нет камер, значит, можно говорить, что я всё знаю.
- Здесь есть камеры.
- Извините… Но я всё равно больше не хочу.
Женщина вздохнула, облокотилась на стол, подперев сцепленными руками подбородок.
- Том, я немного не понимаю тебя.
- Вот опять. Мадам, я всё знаю, мне санитар, точнее, актёр, играющий его, сказал, что это не больница, а шоу.
Впору было хвататься за голову; слова Тома отдавали шизофренией или бредом. Беседу пришлось прервать. Тома мадам Айзик оставила с охраной, а сама отправилась переговорить с тем самым санитаром, чтобы выяснить, сымпровизировал ли он или у Тома имелась не одно психическое расстройство. Санитар сознался в первом.
Доктор Айзик вернулась, снова заняла своё место за столом и отослала охранника обратно за дверь.
- Вы поговорили с руководством? – спросил Том. – Мне можно уйти? Я ведь имею право это сделать? Дайте мне позвонить папе, пусть он заберёт меня.
- Том, послушай меня. Это действительно клиника.
- Я же уже знаю правду, зачем вы мне врёте?
- Потому что правду говорю я. Ты можешь не верить мне, но со временем всё равно убедишься в этом.
- Если это так, значит, и шрамы у меня настоящие, а этого не может быть!
- Может.
- Нет. Когда я их получил, что не помню?
- Четыре года назад. В две тысячи двенадцатом году.
Том нервно дёрнулся, мазнул по доктору опасливым взглядом, встал и попятился.
- Вы странная…
- Том, сядь.
- Нет. Я ухожу. Прав был папа, не надо мне в больницу, - проговорил Том и вышел за дверь.
Но за порогом его встретил охранник и завёл обратно. Том втянул голову в плечи, ощущая на них крепкие, тяжёлые ладони. Доктор Айзик и охранник коротко обсудили поведение в сложившейся ситуации, в целях безопасности он остался.
Когда сотрудник охраны отпустил и отошёл в сторону, Том огляделся и наткнулся взглядом на ростовое зеркало, напротив которого стоял. Слова мадам Айзик пролетели мимо ушей. Внутри что-то дрогнуло, оборвалось, сжалось.
Паскаль ошибся, с годами он не стал выглядеть ни грубее, ни мужественнее, черты лица изменились лишь едва, просто повзрослели. Но разница между четырнадцатью и семнадцатью годами всё равно была очевидна. Это выбило почву из-под ног и воздух из лёгких, сбросило из и без того непонятной реальности в чёрную кроличью нору.
Не моргая, Том подошёл к зеркалу, метался взглядом по собственному отражению, потрогал его, не веря своим глазам, надеясь, что это просто другой, очень похожий на него человек. Но пальцы холодила серебряная гладь, а из зазеркалья на него смотрело такое же бледное от шока, перепуганное, растрепанное отражение, каким был он сам.
- Том, сядь, - попросила, а скорее потребовала доктор, видя его состояние и опасаясь того, во что оно может вылиться.
Том повернул к ней голову, но казалось, что до него даже не дошёл смысл её слов. Он выглядел так, словно сейчас упадёт в обморок: с вытаращенными глазами, едва вздымающейся грудной клеткой.
Так никак и не отреагировав на просьбу мадам Айзик, он отвернулся обратно к зеркалу, рассматривал своё отражение с нечитаемой гаммой эмоций в глазах и не верил. Задрал кофту, оголяя живот, не отрывая взгляд от зеркала, провёл кончиками пальцев по рубцам на нём. Настоящие. Такие же, как и тот парень из зеркала.
«Этого не может быть!», - отчаянно стучало, выло в голове.
Лицо изломало гримасой тех переживаний, с которыми он был не в силах справиться. Фильм про путешествия во времени вдруг стал реальностью, и из зеркала на него смотрел тот, кем он должен был стать только через четыре года.