Список опасных профессий

Я слегка приподняла брови, бросила на него надменный взгляд и вышла из машины. Потом обернулась, наклонилась и подмигнула:

– Вот, когда будешь знать, чего хочешь… До встречи, родной!

Быстро, не оглядываясь, я добежала до угла и повернула. Через мгновение около меня затормозил Гошка, и я нырнула в салон.

– Молодец! – напарник показал мне большой палец. – Сначала он хотел за тобой рвануть, даже из машины выскочил. Но передумал. Постоял немного, потом вернулся за руль и ударил по газам.

– А мы чего стоим? Шеф, гони к спорткомплексу!

– Слушаюсь! А ты пока расскажи, как дело было.

– Ты же все слышал, – немного удивилась я.

– На слух не все можно верно оценить, а ты ему в глаза смотрела. Паршин не обрадовался, когда ты пообещала избавить его от компаньона?

– Скорее, растерялся и немного испугался.

– Но возмущаться не стал.

– Не стал. И категорического отказа тоже не было.

– А что Паршин сказал, когда ты выходила? Он так невнятно блеял, что я ничего не понял.

– Спросил, как меня найти, если он что-нибудь надумает. Если! – Я презрительно фыркнула. – Не если, а когда! И я уверена, что это «когда» случится еще сегодня.

– Тебе виднее, – не стал спорить Гоша. – Это ты с ним разговаривала. Подгонять будем?

– Почему бы и нет? Если я ему сейчас еще и бумажку с номером телефона суну, быстрее дозреет.

Я достала из кармана небольшой картонный прямоугольник, на котором был только ряд цифр и ничего больше.

– Гоша, а где сам телефон? А то у меня только номер.

– Разве я тебе не отдал? – Он достал из кармана куртки и бросил мне на колени мобильник. – Вот, чистенький, только что из магазина. Взят по паспорту некоего господина Паршина, Валентина Григорьевича, уроженца нашего города.

– Ну и чувство юмора у Ниночки! – хихикнула я, убирая телефон.

– Это не чувство юмора, это разумная предосторожность. Вдруг Паршин додумается проверить номер телефона? Зачем нам лишние сложности?

Одним из важнейших предметов в школе начинающего детектива, которую я сейчас прохожу, и Гошка, и Александр Сергеевич считают топографию родного города. Я регулярно тренируюсь, отыскивая по карте (а время от времени и на местности) кратчайший путь между двумя заданными точками, и ориентируюсь, даже в самых отдаленных районах, совсем неплохо. А Гошка вообще знает наш город лучше любого профессионального таксиста. Поэтому, хотя ехали мы не торопясь, у бассейна «Дельфин» были минут на пять раньше Паршина.

Я вывернула зеленый пуховик алой изнанкой наружу и поменяла кудрявый черный парик на блондинистый, с длинными волосами. Поправила челку и посмотрела в зеркало:

– А что? По-моему, совсем неплохо выгляжу.

– Паршин подъехал, – откликнулся напарник.

Не совсем то, что мне хотелось бы услышать, но предъявить Гошке претензии я не успела.

– Иди, – скомандовал он. – Встретишься с ним у дверей.

Я послушно выбралась из машины и неторопливо поднялась на высокое крыльцо. Паршин от машины почти бежал: наш разговор задержал его и теперь он опаздывал, но на обледеневших ступенях сбавил скорость. У дверей я остановилась, подождала и, точно рассчитав время, обернулась в тот момент, когда Паршин встал за моей спиной.

– Ну, как? Ты уже готов?

– А? – Он споткнулся, нелепо взмахнул руками, удерживая равновесие, и уставился на меня.

– Вот номер телефона. – Я протянула ему картонный прямоугольник. – Звони в любое время, родной.

Паршин вздрогнул, только теперь узнавая меня. Не дожидаясь, пока он придет в себя и заговорит, я сбежала по ступенькам и скрылась за углом здания. Что было потом, мне рассказал Гошка.

– Мужик исполнил настоящий танец, менуэт, музыка Боккерини! Сначала он дернулся за тобой, но поскользнулся и едва не сверзился со ступенек. Поскольку к тому времени, как он обрел равновесие, ты уже скрылась, Паршин догонять тебя передумал. Посмотрел на картонку, которую ты ему дала, разорвал ее и бросил в снег рядом с крыльцом. Потом подошел к двери, взялся за ручку, тут же отпустил, повернулся, сделал два шага назад, снова повернулся и сделал два шага к двери, но за ручку браться уже не стал. Топнул левой ножкой, развернулся в третий раз и спустился с крыльца. Покопался в снегу, нашел обрывки и сложил вместе. Полюбовался, потом зажал в кулаке и выругался, довольно громко. После чего плюнул и строевым шагом вернулся к дверям. Там остановился, погрозил в пространство кулаком и, наконец, вошел в спорткомплекс. Дверью, между прочим, хлобыстнул так, что в фойе, наверное, штукатурка посыпалась. – Напарник скорчил забавную физиономию, захлопал глазками и жеманно пропел: – Надо же, а на вид такой интеллигентный человек… никогда не подумал бы, что он настолько невоспитанный!

– Думаешь, он уже решился? – серьезно спросила я.

– Не знаю. – Гошка сразу перестал паясничать. – Но то, что он здорово задумался, это точно.

Разумеется, именно в этот момент позвонила моя драгоценная сестрица.

– Ты, конечно, забыла про мой букет! – без предисловий, скандальным голосом объявила она. – Ритка, я тебя предупреждаю, без букета я даже близко к ЗАГСу не подойду!

– Подумаешь, напугала, – огрызнулась я. – Ты это Борьке скажи, на тебе он жениться хочет, а не я.

– Нет, Борьке нельзя. – Маринка сразу сбавила тон. – Он, конечно, настроен, решился и все такое… Но зачем подавать мужику дурацкие идеи?

– До Борьки любые идеи, что дурацкие, что гениальные, очень медленно доходят, – утешила я сестру. – Ты ему год в голову вбивала, что жениться на тебе – прекрасная мысль. Сейчас он воспринимает вашу свадьбу как неизбежность, и то, что есть возможность от этого мероприятия увильнуть, догадается тоже через год, не раньше. И смирится с тем, что случай упущен. Разве что ты к тому времени наиграешься в счастливую семейную жизнь и сама решишь развестись.

– Даже не надейся. – Маринка хихикнула и совсем уже мирно попросила: – Ладно, Ритка, не будь свиньей, займись букетом. Мне правда совсем-совсем некогда!

Пожалуй, такая просьба – это максимальная вежливость, на которую сейчас способна сестренка. Что ж, когда к нам с уважением, то и мы в ответ с пониманием.

– У нас тут как раз немного свободного времени образовалось. – Я вопросительно взглянула на Гошку, и он, соглашаясь, кивнул. – Сейчас мы съездим, закажем твой букет.

– Ты с Гошкой! – обрадовалась Маринка. – Ой, как хорошо! А то я переживала немного, ты же в цветах ничего не понимаешь. С тебя станется ромашки с васильками заказать.

– Ну, знаешь, это уже безграничное нахальство, – возмутилась я. – Раз так, поезжай в магазин сама и сама заказывай букет!

– Зачем? – Маринка явно посчитала, что моя обида не стоит ее внимания. – Ты говоришь, Гоша с тобой. А он сумеет выбрать, Гоше я доверяю.

– Ты… ты…

Увы, как это часто бывает, я не смогла сразу найти подходящие слова, а Маринка, естественно, не стала дожидаться, пока я придумаю что-то достаточно язвительное.

– Чао, сестренка, – прощебетала она. – Передавай Гоше привет. А если появятся вопросы, звоните, советуйтесь.

– Нет, ты слышал? – Я зачем-то сунула телефон Гошке под нос. – Ты слышал, что она сказала? Я, оказывается, ничего не понимаю в цветах!

– А ты понимаешь? – с любопытством спросил напарник, мягко отводя мою руку от своего лица.

– Нет, конечно! И васильки с ромашками – это очень симпатично! Но какое это имеет значение? Уж если ты посылаешь меня заказывать свадебный букет, то будь добра… – Я замолчала.

– Что «будь добра»? – Похоже, Гошке действительно было интересно.

– Ничего, – буркнула я. – Это же Маринка, ей ничего не докажешь. Поехали в магазин.

– Может, сначала в офис заедем? Приведешь себя в порядок.

– Стоит ли? Пока мы туда, пока обратно… «Лилия» здесь недалеко.

Я сняла парик и достала пачку влажных салфеток. Как смогла, сняла грим, стерла шрам. Совсем он не исчез, но стал почти незаметен. Попросила Гошку притормозить и аккуратно вынула линзы из глаз, спрятала их в коробочку. Потом причесалась, посмотрела в зеркало и повернулась к Гошке: