Часы бьют полночь

Голос растворился в визге тормозов метро, и мир растаял.

На мгновение Оле показалось, что едкий запах креозота сменился невыносимым виноградным ароматом.

Но, конечно, всего лишь показалось.

========== Глава 36. Точка невозврата ==========

Оля подскочила на кровати, как будто её током ударили. Что за сон такой странный? Метро какое-то, непонятные женщины, монстры… Переучилась, что ли? Волнуется перед праздником? Или всё сразу?

— Спасибо, что хоть не школа опять, — зевнула она, переворачиваясь на другой бок. Точно. Школа же закончилась, начались каникулы. Можно спать сколько влезет, и будильник не звенит, но мозг по старой памяти просыпается в дикую рань. Это тридцать первого-то числа! Ох, а потом весь день томительное ожидание, салюты, что начнут греметь ещё к девяти вечера, звонки с поздравлениями от людей из других часовых поясов…

Зато потом — праздник. Уже сегодня. Уже всего через… сколько, часов пятнадцать?

Сон не шёл. Оля зевнула и села на постели, продирая глаза. Ладно. Раз уж проснулась, будет время подготовиться. Подарки там упаковать… а? Что?

Что-то было не так.

Она поняла это, как только обвела взглядом комнату. Маленькую, захламлённую непонятными рисунками и разноцветными шмотками, совершенно обычную с первого взгляда. Даже похожую на Олину.

Вот только не Олину. Комната была чужой. А пейзаж за окном — незнакомым.

— Что за… — пробормотала Оля, опуская ноги с кровати. Нет, даже не кровати — раскладного дивана, притулившегося в углу комнатушки. На такие обычно кладут спать гостей.

Она что, заночевала у кого-то и не помнит, у кого именно? Такое вообще реально? Да и друзей с подобным интерьером Оля припомнить не могла. Судя по бумаге, карандашам и куче скетчей, валявшихся вокруг, неизвестный хозяин дома был художником — но знакомых-художников у неё не водилось!

Как так вообще вышло? Она же даже не пила никогда!

На соседнем диване что-то заворочалось. Заворчало девичьим голосом, скрипнуло пружинами:

— А, что?.. Уже утро? Проснулась, да?..

— Ага, — кивнула Оля, окончательно переставая понимать, что происходит. Судя по словам, владелица дома знала её — вот только она-то почему эту девушку не знала?!

Прямо как в том сне, с незнакомой женщиной.

В нос ударил запах креозота, в виске толкнулась боль, и Оля скривилась. Как будто что-то хорошо знакомое и очень неприятное вспомнила. Вроде бы и не кошмар, а так, тягомотина какая-то — а какое послевкусие мерзкое.

— Дурацкий вопрос, — она решила говорить «в лоб», иначе всё равно ничего бы не выяснила. — Я не помню… как вас зовут.

— Рэна, — донеслось со стороны второго дивана. Одеяла зашевелились, явив миру растрёпанную девичью голову с цветными прядями в волосах. — Ира по паспорту, но лучше Рэна. Не парься, бывает, я тоже имена забываю.

Девушка по имени Рэна сладко зевнула и пригладила пятернёй лезущие в лицо волосы. У Оли на миг будто что-то ёкнуло внутри, словно этот невинный с виду жест напомнил ей о чём-то… важном?

О чём-то забытом?

— А это место… — осторожно продолжила Оля. Рэна. Вот как. Отлично. Имя не говорило ровно ни о чём, разве что напоминало о Стасиных увлечениях. Но, познакомь их Стася, она и сама была бы тут, разве нет?

— Что — это место? — переспросила Рэна и поднялась с кровати. На большой, явно не по размеру футболке красовалась задорная надпись. Что-то про хаос.

Пожалуй, хаос стал бы хорошим определением для всего, что происходило вокруг.

— Я… не помню, как я здесь оказалась, — призналась Оля, чувствуя себя невероятно глупо. Но, похоже, получалось только напрямую. Косвенные улики никаких подсказок не давали.

Рэна удивлённо изогнула бровь.

— Я тоже не помню толком, но ты сюда вроде приехала по каким-то важным делам. То ли у тебя тут друзья какие-то, которые тебя отмечать позвали, то ли с учёбой что… Как-то странно. Ладно я забыла, но ты?

Приехала? То есть, она ещё и не в родном городе?

Час от часу не легче, вздохнула Оля. Отлично.

— Мы познакомились по интернету, — медленно произнесла она. Не вспомнила, нет: просто где ещё ей познакомиться с девушкой из другого города, как не в сети?

— Да, через твою подругу, — кивнула Рэна. — Тебе нужно было где-то жить, отелей в этой дыре не водится, а единственная гостиница — клоповник, дорогущий к тому же. Ну, и ты несовершеннолетняя вдобавок. Ты что… правда не помнишь?

Ещё и «дыра». Что Оле понадобилось в городе, где даже отелей нет?

Соседка выглядела до крайности встревоженной. В сочетании с её заспанным видом это казалось бы комичным, если бы не дикость ситуации — потеря памяти Олю уж очень нервировала. Такое не происходит со здоровыми людьми.

— Правда не помню, — пробормотала она. — И что за дела у меня были…

Что-то смутное мелькнуло на границе сознания. Точно размытый силуэт человека, точно чей-то голос, неуловимо знакомый, но одновременно совсем чужой, точно… точно…

В голове снова толкнулась боль. Оля поморщилась. Отчего-то из-за попыток вспомнить, что происходило вчера, внутри становилось мерзко и стыло, как будто она забыла о чём-то очень, очень плохом.

Боже, неужто и вправду выпила? Или… хуже?

— Мне нужно… позвонить маме, — выдавила она, глядя, как настороженно разглядывает её Рэна. — И ещё… посмотреть, что в сумке. Я сейчас, в коридор… по-быстрому.

— Погоди, — тут же спохватилась та, — комната съёмная, соседи тебя не знают, мало ли что. Так что давай лучше тут.

Оля смешалась. Разговаривать с родителями при этой девушке, пусть дружелюбной, но всё-таки совершенно незнакомой? Осторожничать, подбирать слова? Ещё решат, что она в опасности…

Как они вообще отпустили её одну в другой город? Раз уж до такого дошло — причина должна быть важной.

— Да не смотри ты на меня так, — засмеялась вдруг Рэна, — я всё равно в душ сейчас. Так что действуй как хочешь.

Вот так просто? Серьёзно?

— А вы не боитесь, что я, ну… — запнулась Оля. Та фыркнула и покачала головой.

— Да чего у меня красть? Тут одни рисунки. Всё важное на работе, подальше от местных соседей. Так что не парься и… удачи.

Рэна подхватила из шкафа огромное пушистое полотенце и стремительно скрылась за дверью.

Оля осталась стоять посреди комнаты и глядеть вслед девушке. Ну надо же. Ведёт себя так, словно они давние приятели. Доверяет. Интересно, как они познакомились?

Ей отчаянно хотелось вспомнить, потому что простое непонимание начало переходить в панику. Неизвестный город, незнакомая соседка, полное отсутствие воспоминаний о прошлом дне — всё выглядело совсем нехорошо. И ещё это чувство на грани сознания, непонятное, незнакомое, осколком ворочающееся внутри…

…как будто был человек…

Оля помотала головой. Сначала — звонок родителям. Если они знают, где она, то смогут помочь и подсказать. А если не знают — как минимум стоит сообщить им, что всё в порядке, она жива и здорова.

Сумка стояла около дивана. Небольшая, городская. Её Оля, по крайней мере, помнила: сто раз каталась к бабушке с этим баульчиком через плечо. Но одно дело — к бабушке, и совсем другое…

Телефона в привычном кармане не нашлось. Зато он обнаружился в основном отделении сумки, в стопке сменного белья, как будто его бросили туда впопыхах. Причём не Оля: она положила бы куда надо.

Заряда, к счастью, хватало. Было бы совсем глупо остаться в чужом городе без средства связи. К тому же под Новый год.

Странное дело. Вчерашнего дня она не помнит, но почему-то в точности уверена, что сегодня — тридцать первое. Так может, всё не так? Может, уже январь? Может, в новогоднюю ночь ей предложили попробовать… что-нибудь? Отсюда и потеря памяти?

Нет. Календарь мобильника показывал тридцать первое число.

— Не говори глупостей, — пробормотала про себя Оля и решительно принялась набирать номер матери. Обернулась к окну, за которым расстилался серый, немыслимо скучный пейзаж…

…и закричала.

То, что висело за окном, не поддавалось никакому человеческому описанию. Беспорядочное нагромождение конечностей, не похожих ни на человеческие, ни на звериные; грязный, какой-то неестественный цвет, напоминающий то ли варёную курицу, то ли сгнившую плоть; рты, раззявленные в оскале.