Часы бьют полночь

Страх никуда не делся. Лишь приглушился новыми переживаниями. Если во время погони мелкие твари не докучали ей, отпугнутые монстром посильнее, то сейчас налетели с новой силой, и Оле пришлось отмахиваться ещё и от них.

Они чуяли, что она боялась. Хорошо ещё, более крупных и опасных чудовищ в подъезде не появлялось. А могли бы: предбанник ещё не считался «людским жильём».

По ноге прошла дрожь, и Оля не сразу сообразила, что это вибрирует телефон в её кармане. Причём, похоже, уже давно.

Звонила Наташа.

— Алло, — закричала она в трубку, как только Оля нажала на сенсор ответа, — ты там как?! Я потом вернулась на остановку, но тебя там уже не было! Я испугалась, что ты…

— Не бойся. Я уже… в безопасности. Почти.

Оля врала. Прекрасно она понимала, что ни о какой безопасности и речи идти не может: чужой подъезд, даже не свой, и волк, караулящий снаружи, не оставляли ей шансов. Но что могла сделать в такой ситуации Наташа? Не убить же тварь самой, в конце-то концов.

В голове заворочалась, складываясь в идею, смутная догадка.

— Я могу чем-нибудь тебе помочь? — спросила девочка в трубку. — Я, конечно, против этого монстра ничего не сделаю, но…

Нет, хотела ответить Оля. Не можешь. Ты маленькая и слабая, тебе нельзя подвергать себя опасности. Ты и так попала в беду из-за меня — если бы не твоё стремление мне помочь, «они» бы не нацелились на тебя тоже.

— У тебя дома есть что-нибудь, что можно использовать как оружие? — спросила она вместо этого.

Догадка превратилась в решение. Смутные воспоминания, что казались похороненными за стрессом последних дней, выплыли на поверхность, подсказывая неприятный, сложный, но реальный выход.

Ей уже приходилось убивать чудовищ. Она знала, как.

— Только кухонные ножи, — опечалилась в трубке Наташа. — У папы была коллекция кинжалов, но папа в Москве, и он бы мне не дал.

Кухонный нож — это слишком мало. Для мелкой твари такого бы хватило, но выходить с ножом против зверя, который ей до груди достаёт? Оля бы не решилась. Тем более, навыков ножевого боя у неё не было, и она почти не сомневалась: волк разберётся с ней раньше, чем она успеет нанести хотя бы один удар.

Вот бы нашлось что-то вроде газового гвоздомёта Марины… Тогда не пришлось бы даже приближаться к твари, от одного взгляда на которую у Оли подкашивались ноги.

Страх. Со страхом тоже нужно было что-то делать. Если она будет так же паниковать, как сейчас, ничего не выйдет.

Оля одёрнула себя, поняв, что ведёт себя так, будто убийство твари — дело решённое. А у неё ведь даже оружия пока не нашлось.

— Ещё что-нибудь? — безнадёжно спросила она. Девочка отрицательно замычала в трубку.

— Но можем подумать вместе. Ты где сейчас?

— В подъезде, — вздохнула Оля. — Причём в чужом. Куда отсюда идти — понятия не имею.

— Понятно, — Наташа моментально оценила ситуацию. — Слушай, а может, тебе по квартирам походить? Представиться соседкой? Ты выглядишь достаточно взрослой, чтобы попросить… не знаю. Что-нибудь подходящее.

Оля хмыкнула. Ну да. Грязная после падения на проезжую часть, в изорванной куртке — хороша из неё соседка. Да и что просить-то? Гвоздомёт?

Хотя за неимением лучших идей годилась и эта. Куртку можно было снять, а свитер и штаны пострадали не слишком — разве что на коленях виднелись грязные пятна, на которые соседи могут и не обратить внимания.

— Я попробую, — протянула она наконец. — Других вариантов всё равно нет. Спасибо.

— Не за что, — откликнулась Наташа. — Хотела бы я тебе помочь… Но могу только быть на связи.

— Это лучше, чем ничего, — Оля почему-то подумала о Женьке. Вот уж кто наверняка бросился бы спасать её очертя голову. У него, помнится, и мамин гвоздомёт остался, да и сил было побольше, чем у маленькой Наташи.

Нет. Хватит с неё. Довольно Женька её прикрывал, в результате вляпываясь в неприятности сам. К тому же он на Севере и помочь ей никак не может.

Или всё-таки?..

О таком думать и вовсе не хотелось, но неприятные мысли поневоле лезли в голову. Охоться «они» только за Олей, Женьке никто не прислал бы фотографию. А значит, они хотели выманить и его тоже. А значит…

Значит, ему лучше не сообщать, что с ней сейчас происходит.

На первых трёх этажах Оле не открыли.

Она с самого начала не слишком-то надеялась на успех, но думала, что хоть небольшого отклика добиться сможет. Как оказалось — ничего подобного. Где-то жильцов не было дома, где-то ей не хотели открывать. В одной квартире на неё и вовсе наорали, обозвав побирушкой и едва ли не преступницей. Голос был скрипучий, старческий. Чем-то напоминал Вивлу.

Оля подумала, каким ужасом было бы натолкнуться на главную грымзу лицея номер шесть сейчас, и даже порадовалась, что скандальная бабка не стала открывать дверь.

Какое-то подобие успеха настигло её лишь на четвёртом этаже. Пузатый мужик в майке, словно сошедший с карикатуры, молча выслушал её просьбу о «гвоздомёте или чём-то наподобие» и почесал намечающуюся плешь.

— Не, — заметил он нехотя, — гвоздомёта нет. Ничего такого. Тебе гвоздь забить надо? Могу подсобить, руки из нужного места растут. Молотком-то всяко сподручнее.

Ну да. Гвоздомёт — не самый популярный инструмент для дома. Он у Марины-то был скорее для того, чтобы сражаться с чудовищами. Для гвоздей люди обычно используют молоток.

Оля невольно представила, как она выходит против огромного чёрного волка с молотком, и вежливо отказалась, с трудом пытаясь не рассмеяться — нервно, истерично. Мужик, похоже, не опечалился: пожал плечами, мол, воля твоя. Закрыл дверь, пожелав на прощание удачи.

Удача бы ей пригодилась. Как и оружие.

На следующих двух этажах Оле открыли уже трижды. Гвоздомёта ни у кого, понятное дело, не оказалось. А придумать ещё что-нибудь, что не требовало бы навыков ближнего боя, она никак не могла.

Не пистолет же просить у людей! Такого ей точно никто не даст, даже если у кого и найдётся огнестрел.

Ох, был бы волк чуть поменьше… Можно было бы попробовать ножом. Но с тварью таких габаритов Оля точно вблизи не справится. Даже без учёта фобии.

«Ты видела его? Когти как лезвия», — вспомнились слова Наташи. С таким-то вооружением существо оторвёт ей руку вместе с ножом раньше, чем Оля успеет им взмахнуть.

От таких мыслей на душе стало ещё гаже.

Оля продолжила идти вверх. Что ей ещё оставалось?

Этажом выше ей пришла в голову идея, и вместо гвоздомёта она начала просить «что-то, что поможет справиться с бродячей собакой». Но даже так результатов не было. Разве что какой-то мутный парень на шестом предложил пакетик с таблетками, заявив, что такое точно «положит блоховозов», но подобное Оле было не нужно.

Да и не помогло бы.

Звук открывающейся двери, почти неслышимый с верхних этажей, настиг её на девятом, последнем, когда она уже была готова проверить последние четыре квартиры. Ладони разом вспотели. Времени уже не оставалось.

Если и здесь ей ничего не достанется, она окажется в ловушке. Вряд ли кто-то из жильцов согласится впустить странную гостью на чай. Да даже если и согласится, это не выход: ничего не помешает волку караулить у закрытой двери.

В первой квартире не оказалось никого, кроме собаки: её заливистый лай заставил Олю вздрогнуть. Только ей собак ещё не хватало! И так достаточно! От двери она поспешила убраться, но следующая квартира встретила её детским голосом:

— Посторонним открывать нельзя. Мама не разрешает…

Ребёнка Оля могла понять и напирать не стала. Вот только ей-то что было делать?!

В следующей и вовсе не открыли. Оставалась последняя квартира — и, если и там никого не будет…

Оле казалось, будто она уже слышит тихие звериные шаги по ступенькам.

Звонок отдался в голове болезненной трелью: со времён сотрясения она плохо реагировала на некоторые звуки. А этот звенел прямо как школьный и, помимо головной боли, вызывал неприятные воспоминания.

Дверь открыла неопрятная старуха, при одном взгляде на которую Оле стало понятно: не сработает. Вот уж кто точно ничего не даст.