Часы бьют полночь

Помочь и впрямь хотелось. Но тайна, которую хранила Оля, значила слишком много.

Ей очень не хватало Женьки с его способностью думать наперёд. Вдвоём им всегда приходили в голову лучшие идеи. Сейчас его совет оказался бы очень кстати, но Оля была одна, и никто не мог подсказать ей, что делать. Уйти в туалет и позвонить ему? Тогда Наташа точно поймёт, что Оля знает больше, чем говорит. И без того догадывается.

Пауза затягивалась, и девочка смотрела на неё уже с нескрываемым подозрением. Или это паника, охватывавшая Олю, дорисовывала детали? Неважно. Решать нужно было быстро: секунды песком утекали из рук.

Внезапная мысль ознобом прошлась по позвоночнику. Недоверие напомнило ей о Фролове. О том, каким он предстал в рассказе Наташи.

У него всё тоже началось с неуверенности. А закончилось озлобленностью, ненавистью и смертью. Оля, конечно, не зашла бы так далеко — но чем она сейчас лучше него, ищущая подвох в словах ребёнка? Ребёнка, который пережил слишком много горя и просто хочет узнать правду. Ребёнка, который дал ей больше полезных сведений, чем месяц поисков.

Дурацкая, непрошеная мысль стала решающей. Оля сдалась.

— Я могу тебе рассказать, — осторожно начала она, — если ты пообещаешь, что после этого не станешь делать ничего плохого.

Наташа просияла и уже раскрыла было рот в благодарности, но Оля быстро добавила — на одном дыхании, чтобы не успеть передумать:

— И ещё — если ты подскажешь мне, как добраться до этой группы «видящих». Я хочу знать, что они задумали.

========== Глава 25. В твои руки ==========

— Как-то так всё и было, — закончила Оля, пялясь в окошко видеочата.

Её разрывало: информация, полученная от Наташи, не давала покоя и выплёскивалась в невероятном нервном возбуждении. Она сама не замечала, как раз за разом тянулась к остаткам волос, перебирала их, наматывала на пальцы — и отпускала, чтобы тут же повторить.

Женька по ту сторону экрана моргнул и недоверчиво хмыкнул в микрофон.

— И что она? Действительно не стала на тебя злиться?

— Даже если и стала, виду не подала, — отозвалась Оля. — Странная она. Хотя ничего удивительного, с такой-то семьёй… не думаю, что у них был шанс вырасти нормальными. У обоих.

Едкая горечь поселилась в глубине души и не давала покоя, мучила и крутила. Правильно ли они поступили? Может, стоило попытаться помочь? Вникнуть в положение, а не уподобляться ему, превращаясь в бешеного мстителя и круша всё вокруг?

— Эй, — оклик Женьки в наушниках прозвучал ударом гонга, — я понимаю, о чём ты думаешь, но… не нужно. Мы это уже сделали. У нас выбора не было, помнишь? Даже если изначально у Фролова и был шанс, он уже стал чудовищем. Что нам ещё оставалось?

Наташа говорила то же самое. Тварь на плече — в плече! — Гоши сделала его монстром. Останься всё как есть — вряд ли он смог бы стать прежним. Скорее, продолжил бы искажаться, превращаясь в нелюдское создание. А избавиться от змеи, не погубив самого Фролова, они не смогли.

Да и была ли она, такая возможность?

— Как я и думала, — наконец вздохнула Оля, — он обмолвился тогда, за гаражами, что не каждый переживает процедуру. Видимо, это и вправду опасно.

— Могу представить. Всё-таки монстра в тело человека подсаживают. Причём сохраняя его сознание… пусть и ненадолго, как я понял. Блин. Интересно, чем это отличается от одержимости?

С одержимостью Оля уже сталкивалась. Тварь, силой проникшая в тело человека, полностью подчиняла его психику. А Фролов, судя по всему, обладал собственной волей, был именно симбионтом, но не одержимым.

— Ему было важно согласие, — вспомнила она. — Может, дело в этом?

— Может, — согласился Женька. — Как с демонами из книжек. Звучит особенно похоже на правду, если предположить, что легенды писали «видящие». Сходств многовато, так что будем считать это рабочей версией.

Оля кивнула. Истины они узнать всё равно не смогут, если не пообщаются с симбионтами напрямую. А объяснение выглядело правдоподобно. Почему бы не остановиться на нём?

— Как бы там ни было, ты, наверное, в безопасности, — вздохнула она. — Вряд ли они сунутся к тебе на Север. Они же не знают, где именно ты теперь живёшь. Хотя, если она права и этих «видящих» с монстрами полно по всему миру…

— А у тебя что? Ничего подозрительного?

— Нет, кроме этой девочки — но она, видимо, ни при чём, и…

— Я бы не был так уверен, — оборвал её Женька. — Мне вообще не очень нравится, что ты так сходу ей поверила. Всё-таки «они» потенциально могут как угодно замаскироваться. Тем более — эта Наташа, как ты говоришь, отреагировала очень спокойно. Кто сказал, что она — не их первый ход? Что они не ловят тебя на сострадание, как Фролова поймали на комплексы?

Оля помотала головой.

— Исключено. Брату она сопереживала и группы этой остерегалась совершенно искренне. Советовала мне держаться от «них» подальше. К чему бы их союзнику такое говорить?

— Усыпить бдительность, — без запинки ответил Женька. — Я бы так же сделал. Притвориться «их» врагом, чтобы влезть к тебе в доверие. Они же в курсе, что ты о них знаешь! Они бы не стали так в лоб. Выждали вот паузу, столкнули вас… тебе вообще не кажется подозрительным, что вы так случайно встретились на улице?

— Не кажется, — Оля вспомнила встречу с Наташей и покачала головой. — Я там обычно не хожу, просто решила погулять. Она вообще ко мне не подходила, я сама её позвала. А что до остального — вряд ли ребёнок вроде неё может так умело врать.

— Ребёнок вроде неё двенадцать лет скрывал от всех вокруг, что видит чудовищ, — возразил Женька. — Как и я, как и Фролов. Не стоит недооценивать эту способность, она даёт много плюшек, хоть и не сразу заметных.

— Ты слишком подозрителен, — нервно улыбнулась Оля, хотя и самой ей было неспокойно. — Зато смотри, сколько я узнала. И ещё теперь мы можем на них выйти. Она дала мне адрес форума и страницы пары человек в соцсетях.

— Вот это-то и странно, — Женька вздохнул. — Понимаешь, тут что-то не складывается. Он так хотел завербовать нас, а на неё забил. Хотя, если он так хотел выслужиться — вот же видящая, под рукой. И всё-таки до самого конца он не привлекал сестру. Это… как-то неестественно.

— Как раз естественно. Для брата-то. Может, не всё человеческое в нём ещё умерло. Не хотел вмешивать единственного оставшегося близкого, — предположила Оля. — Уж тебе-то это должно быть знакомо. Разве нет?

— Именно! И откуда она в таком случае знает, где их искать?

Оля хотела было возразить — и замерла с открытым ртом. А ведь и правда! Когда она задавала Наташе вопрос, ей совершенно точно казалось: девочка знает больше, чем говорит, и в курсе, где искать Гошиных загадочных «друзей».

Так и вышло. Но, если он старался держать её подальше…

— Я сужу по себе, — улыбнулся Женька. — Если бы я хотел держать тебя вдали от чего-то, я бы ни за что не допустил, чтобы ты об этом узнала. По крайней мере, постарался бы. Но ты взрослее и умнее, с тобой сложно. От ребёнка спрятаться легче.

Звучало лестно. Особенно от него с его-то привычной загадочностью. Оля даже слегка смутилась, но виду не подала.

— Вот тут не согласна, — она фыркнула. — Когда ко мне племяш приезжал, я чуть с ума не сошла, потому что он нашёл абсолютно все мои нычки и ещё родителям донёс. Придурок мелкий. Может, и здесь так же?

Может быть. Может быть, Гоша в преддверии смерти смог связаться с сестрой и рассказать ей правду. Может быть, она сама уже после гибели брата залезла в его аккаунт в соцсети и нашла контакты «видящих».

Но разве тогда она не упомянула бы это?

— Всё может быть, но ситуация всё равно мутная, — протянул Женька. — Так что я очень сомневаюсь, что ей можно доверять. Это может быть опасно. Наш лицей у них и так на мушке. Даже не так: ты у них на мушке, Оля. Я за тебя волнуюсь, честно.

Оля вздохнула. Нет, он не понял бы. Он не здесь, он не видел потерянного Наташиного взгляда. Такое не сыграешь. Каким бы великим актёром ни был — не сыграешь, и всё.