Пьяная утка

— Ага. Образуется. — Я медленно кивнула. — Тому не привыкать. И мы привыкнем.

С «привыкнем» я точно поторопилась. Это было сложно. Я больше не велась на удочку журналистов, пытающихся вытащить из меня подробности наших с Томом отношений. Старалась по возможности мягко указывать им на дверь. Впрочем, спустя две недели и несколько нелепых статей от меня отстали.

Поначалу я радовалась. Потом стало грустно. Как оказалось, журналисты — единственное звено, связывающее меня хоть как-то с Томом. И теперь оно тоже оборвалось. Впрочем, стало легче.

Приближался день рождения Королевы, выходные, на которые мы не только собирались закрыть паб, но и собраться все вместе у меня в саду. Собственно говоря, садом его называли друзья, я же могла так сказать только в приступах пьяной гордости. Все остальное время я именовала его просто «сраный хлам», и в глубине души друзья с этим соглашались.

На самом деле я очень любила возиться в земле. В свое время, когда в пабе работал мой папа, деньги в семью приносил муж, а дочка была такой маленькой, что с радостью бегала с лейкой по двору, я могла часами осуществлять мечты на вверенном мне полуакре. Но со временем все изменилось, и сейчас мой задний двор напоминал скорее мечту обкурившегося мертвого ландшафтного дизайнера. Причем этот дизайнер умирал очень долго, пытаясь напоследок оставить хоть какой-то след на этой земле.

В дальнем углу слева притаилась покосившаяся альпийская горка, с которой уныло сползали небольшие растения неизвестного происхождения. Вдоль заборов с двух сторон кустились бегония и можжевельник, наплевав на невозможное соседство. У самого входа одуряющее пахла лаванда, купленная мной в прошлом году и разросшаяся далеко за пределы отведенной ей клумбы. А в центре пучки травы, что так и не стала прекрасным образцовым газоном, так и норовили попасть под ноги во время танца, поэтому плясали тут обычно босиком.

В общем это был мой сад, и я его любила. Когда лето выдавалось особенно жарким, мы даже ставили бассейн, в котором с трудом помещалось три человека, и то, если прижимать колени к подбородку, и которым пользовались от силы пару раз за сезон. Но сам факт наличия бассейна придавал нам гордости и уверенности в собственном материальном благополучии.

— Надо купить салаку. — Ирэн постукивала по зубам кончиком карандаша, извлеченного из прически. — Приготовим ее на гриле. А еще картошку в фольге. И соус, что я вчера у Оливера* увидела.

— Может, ограничимся креветками от Рамзи**? — Я была за алкогольную вечеринку, а не за гастрономическую. Но Ирэн была непреклонна. Закуска тоже должна быть вкусной.

— Нет, мать. Надо устроить праздник. — Ирэн строго посмотрела на меня. — К тому же креветки мы тоже сделаем. Потому что одной салаки будет мало. А еще надо сделать канапе с сыром и оливками и легкий салат.

— Ты точно готовишься к обычному пикнику? — Я сделала слабую попытку воззвать к голосу разума подруги. Но когда дело касалось того, как накормить Алекса, она становилась непреклонна. Смирившись, я вооружилась списком того, что надо докупить, и побрела на рынок.

Перед выходными там как всегда было многолюдно. Все спешили закупиться, предвкушая пикники и барбекю. Собственно говоря, я не ждала, что найду нужную мне рыбу с первого раза, но, обойдя рынок по третьему кругу, с удивлением обнаружила, что местные жители, должно быть, воспылали любовью к салаке. Либо они все посмотрели последний выпуск шоу Оливера, либо…

— Степфолд! — Я отчего-то обрадовалась ему, разглядывая знакомую спину в мешковатом свитере грязно-серого цвета. Он замер и медленно обернулся, щуря льдисто-голубые глаза. Затем медленно кивнул и перехватил бумажные пакеты, набитые продуктами.

— Как подготовка к празднику?

— Отлично. — Его взгляд равнодушно скользнул по моей фигуре. — Все купила?

— Не могу найти салаку.

— И не найдешь. — Бен весело хмыкнул, крепче обхватив пакеты. Я присмотрелась. Из них подозрительно торчали несколько рыбных хвостов.

— Ты же не хочешь сказать, что скупил всю эту мерзко пахнущую рыбу в городе?! — Я угрожающе склонила голову, но тут же одернула себя. Откуда Бену знать о планах Ирэн закормить нас балтийской селедкой?

— Да. — Он довольно кивнул. — И да. Это на твой второй возможный вопрос. Я тоже решил попробовать этот рецепт, и у меня тоже хватит гостей, чтобы их удивить.

— Ты… — Моя верхняя губа непроизвольно дернулась, обнажив зубы. — Ты… Откуда ты узнал…

— У стен тоже есть уши. — Он мягко рассмеялся. Будто лезвие прошло по бархату. — И это не Норман, Уиллоу, не надейся.

Бен давно скрылся в толпе, оставив за собой шлейф рыбного запаха, а я все еще продолжала пялиться ему вслед. Наконец я достала телефон и набрала Ирэн, внутренне сжимаясь и представляя ее негодование. К моему удивлению, все обошлось, и подруга милостиво согласилась на форель.

Праздник начался с парада***. И хотя мы все давно выросли из желания увидеть королеву, к тому же она не менялась из года в год, подсыхая, как египетская мумия, но парад все равно шумел на заднем фоне, пока мы с Летти и Ирэн готовили закуски. Рядом сидела моя мама, по случаю праздника решившая выбраться из предместья. И теперь дым от ее сигарет заполнял всю мою крохотную кухню, вызывая отчаянное желание прокашляться.

— Так говоришь, он больше тебе не звонил? — Мама дождалась, пока Летти выйдет во двор с тарелками, и затянулась. — А ты как к этому относишься?

— А как относиться? — Я отправила в рот креветку, пока Ирэн отвернулась. — Он уже, наверное, обо мне забыл.

— Ты так плохо о себе думаешь? — Мама прищурилась сквозь сигаретный дым. — А если нет?

— А если нет, мы все равно об этом не узнаем. — Я отправила последнюю оливку на канапе и протянула тарелку вернувшейся Летти.

В дверях показался Итон, держа в руках ящик стаута. Смущенно что-то промычав, он протиснулся мимо нас в сад, где уже хозяйничал Алекс, колдуя над грилем.

— Если ты стащишь еще одну креветку, я отправлю тебя за ними в Лондон, — ледяным тоном проговорила Ирэн, поворачиваясь как раз в тот момент, когда я стащила очередную розовую запятую. Поспешно прожевав и проглотив креветку, я подхватила тарелку с салатом и выскочила на улицу.

— Джейн, будешь пиво? — Алекс отвлекся от углей и ловко бросил мне бутылку. Я едва успела ее поймать, стараясь одновременно удержать тарелку. Бросив на Алекса уничтожающий взгляд, я поставила салат на стол и упала на стул рядом.

— Если бы я сейчас уронила салат, Ирэн бы меня убила. А я хочу дожить до текилы. — Я открыла бутылку и зашвырнула крышку в угол двора, пытаясь попасть в пакет с мусором. Не повезло.

Вскоре по двору поплыл аромат рыбы на гриле, а еще час спустя мы уже вовсю перекрикивали друг друга, звеня стеклом бутылок и размахивая пластиковыми вилками. Летти притащила твистер, и Итон, я, сама Летти и Алекс следующие сорок минут пытались устоять, закручиваясь в немыслимые позы.

— Время текилы! — Ирэн, которой надоело крутить колесико, передала его маме и пошла в дом, откуда вернулась с бутылкой и кружочками лайма. Мы дружно обернулись и рухнули на игровое поле, причем Итон оказался в самом низу, и теперь его слабый голос призывал слезть с него.

Небо затянуло, день клонился к закату, и на ветках единственного дерева, росшего на моем заднем дворе, зажглись фонарики, что висели здесь с позапрошлого Рождества.

— А почему не пришла Китти? — Итон с разрешения отца, который заверил меня лично, что пинта пива сыну не повредит, приговаривавший вторую бутылку стаута, печально щурился на огоньки над головой.