Данница

— Рашив. Рашад. Рамон, — таинственным утробным голосом взвывает Зарев.

Ярко вспыхивают свечи вокруг. Пахнет серой. От неожиданности подпрыгиваю на диване. Господин маг поднимает свиток так, чтобы мы все его увидели. На сером фоне проступают четкие красные отпечатки двух ладоней.

Свет вспыхивает еще один раз. В руках у Зарева оказывается второй свиток. Это копия. Один Договор остается господину магу, второй заберет с собой Па.

С этим листом бумаги ничего не произойдет даже за год: он не помнется, не отсыреет и не выцветет. И уж, конечно, не сгорит в огне и не утопнет в луже. Договор — гарантия того, что я получу в конце пути свои деньги. Если, конечно, вернусь.

— Дорожное платье, две нижние юбки, три пары чулок, накидка от дождя, — Ма Оница собирает меня в дорогу.

Ма Уллика хлопочет у печи, творит пироги.

— Сапоги только что из починки. Набойки новые, голенища залатанные. Кусок мыла, нож, спички. Я тебе соберу еду на два дня. Хлеб, сыр, яйца. Ни с кем не вздумай делиться.

Ма Оница ловким жестом достает из складок юбки маленький холстяной кошель, высыпает из него медяки на столешницу. Отсчитываем вместе. Один десяток. Второй. Третий.

— Это тебе. Расходуй экономно. И вот что я скажу — сильно не трусь. Не ты первая, не ты последняя такой дорогой идешь. На Данницу с ребенком во чреве никто руку поднять не должен. И чеканки эти работать будут только в твоих руках. Они как дети малые. Быстро к людям привыкают. И к другим уже неохотно идут. Разве что к магам.

Это я знаю. Пятое Заклятье Первого Данника. Да умрет в мучениях тот, кто обидит будущую мать.

— За чеканки меньше золотого не бери. За королевскую — сколько дадут. Здесь уж как повезет. Спорить-то все равно бесполезно. Деньги носи на груди, воришек не приманивай. Клюв, как ворона, не разевай. Люди есть разные. Есть и такие, которым золото все перед глазами застит. Чеканки приторочим в мешке на поясе, под фартуком. Наставления мага помнишь?

— С золотой нитью — королевская, остальные — на излечение. Применять только в безнадежных случаях, иначе не подействуют. Чем дольше чеканки у меня, тем сильнее связь, тем больше надежда на выздоровление.

— Хватит, хватит. Вижу, что запомнила. Не забудь каждый день повторять. Теперь вот, смотри, что я у письменника купила.

Ма Оница разворачивает передо мной сложенный вчетверо лист грубо выделанной, не очень чистой бумаги с масляным пятном посередине. На бумаге нарисована пером фигура, похожая на решетку на окнах городской тюрьмы.

— Вот тебе уголек. Заверни в тряпицу. А бумагу храни пуще всего. Каждый день зачеркивай на ней одно оконце. Рассчитывай так, чтобы с последним пустым быть дома. А лучше раньше. Поняла?

— Поняла, не маленькая.

— А то больно большая. Давай, складывай вещи в котомку. Если будешь проходить мимо города Тополя, и несколько медяков останется в кошельке: купи десяток швейных блох. Там они дешевые, а в содержании неприхотливые. Посадишь в коробок, будешь хлебные крошки каждый день в него ссыпать. Так до дома и донесешь. Глядишь, с блохами-то потом в Портнихи выйдешь.

— Ма, откуда ты так много знаешь? В молодости тоже хотела в Данницы пойти?

— Может, и хотела. Да голова слишком крепко на плечах сидела. Ну да хватит об этом.

Я не очень понимаю, что Ма имеет в виду, но на всякий случай согласно киваю.

Хлопает дверь, это вернулся Па. Стряхивает промокшую накидку, одобрительно глядит на нас с Ма, греет руки у печки.

— Что скажешь? — поднимает на него взгляд Ма.

— Договорился. Через день очередной караван уходит. Купцы в городе известные, проверенные. Не первый раз приезжают, ведут себя прилично. Охрана солидная. Все как у людей. Возьмут Ивку с собой, беспокойство им небольшое. Накрывайте на стол, проголодался.

После обеда Верика, улучив момент, когда никого вокруг нет, присаживается рядом, сюпает носом.

— Ивка, я тебя просить хочу!

— Да?

— Если сможешь, привези мне куклу? С фарфоровым лицом, в синих чулках и желтых башмачках.

— У кого видела?

— У дочки лекаря, Савки.

— Если смогу, Верика, то привезу. Я же не знаю, как это путешествие обернется.

— Спасибо, Ивка. Я за это с твоим ребеночком нянчиться буду.

— Брысь отсюда, малявка!

Ночью никак не могу уснуть. Привычно стучит по крыше дождь, брешет малахольная соседская собака. Ворочаюсь с боку на бок. Верика недовольно бурчит что-то, не просыпаясь: мы с ней делим одну кровать на двоих. Сестра то откатывается в сторону, то крепко прижимается жарким боком.

Чеканки в мешке, плащ в котомке, еда в узелке, медяки на груди.

Любой житель нашего Милограда, если он не пришлый, не может долго находиться дальше чем в десяти даннах от городской стены. Сначала он не сможет идти, потом стоять, потом дышать. А потом у него остановится сердце. Просто остановится и все. Но это не относится к тем женщинам, у которых в утробе ребенок от пришлого человека. Она вольна идти, куда хочет. Как я сейчас. Но только к родам женщина должна вернуться домой. Иначе ребенок жить останется, а она — нет. Вот такой расклад.

Завтра я стану Данницей — считающей данны. Я начинаю свой Путь.

Утром вся семья провожает меня в дорогу. Ма Уллика плачет, Ма Оница дает мне последние наставления, Па держит меня за руку, как маленькую, а Верика смотрит на меня умоляющими глазами и надеется, что я не забуду про куклу с фарфоровым лицом.

Мне все время кажется, что кто-то невидимый упорно смотрит мне в спину. Я даже оборачиваюсь несколько раз, но никого не вижу. Мне показалось, или за углом мелькнула пола белого плаща?

Боюсь ли я? Очень!

Маг-У-Терры

«Что такое магия? Вопрос простой до глупости и в то же время непостижимо сложный. Каждый раз теряюсь, когда его слышу. Заглянем за ответом в Университетский учебник «Основы магических знаний». Там написано: Магия есть особые способности, присущие лишь отдельной группе индивидуумов, приводимые в действие посредством особых слов или словосочетаний (заклинаний), произнесенных вслух в определенной последовательности, c целью реального воздействия на состояние материи.

Но никто из ученых умов не скажет вам, откуда взялась магия (ведь если верить древним манускриптам, много веков назад в нашем мире магии не было вовсе). Так же, как никто не знает, когда она исчезнет. Ведь то, что имеет начало, должно иметь и конец.

Доподлинно известно лишь то, что волшебников, особенно сильных, рождается в наших краях все меньше и меньше. Уже есть области, где их больше нет. Может быть, магическая энергия неотвратимо утекает из нашего мира? Но куда? И почему? Ответа нет.

В то же самое время в королевстве осталось несколько мест, где магия пребывает в расцвете. Например, в Милограде, несчастные жители которого не имеют возможности покинуть свой город. Именно оттуда привозят Данники знаменитые чеканки.

Рассмотрим теперь виды магии. Бывает магия боевая, бывает магия стихий, магия трансформации. Но мы имеем полное отсутствие магии излечения. По какому-то необъяснимому капризу природы волшебники не умеют сражаться с болезнями. Даже с обычной простудой. Существуют только чеканки. Но это уже совсем другая история.

Взглянем теперь на магические способности. Каждому волшебнику, даже самому могущественному, отмерено определенное количество магической силы. Поэтому мы используем ее весьма расчетливо, без излишеств. Ни один маг, находящийся в здравом уме, не станет зажигать свечи посредством заклинаний, если в его распоряжении есть огниво или спички.

А знаете ли вы тот интересный факт, что у женщины-волшебницы, несущей во чреве ребенка, магические способности исчезают совершенно и появляются опять лишь после того, когда она отнимет младенца от груди? Ничего удивительного, если не знаете. Магитесс в наших краях не так много. А те, которые есть, не привлекают к себе молодых людей. Как-то магические способности у женщин не ходят рука об руку с красотой. И внутренним обаянием тоже. Так что знакомых мне замужних волшебниц можно по пальцам перечесть.