Страница 8 из 46
Щелк!
Ааааа! Блин!
– Ах да. Простите, это было невольно. Вы правы, надо по-другому.
Встав, он подошел ко мне и дождавшись, пока я перестану искрить и подергиваться, внезапно стукнул по лбу зажатой в руке газетой.
– Теперь вам будет полегче.
– В ч-е-е-ом?
– Потом поймете.
Решив, что глупо соблюдать правила вежливости в отношении человека, бьющего меня то электричеством, то газетой, я откинулся и разлегся прямо на полу. Не знаю, что тут инфо, а что настоящее, но лежать было удобно. Волшебник вернулся в свое кресло, повесил перед собой в воздухе какую-то большую книгу и время от времени отхлебывая из чашки с неубывающим чаем погрузился в чтение.
Значит, вот так здесь учат? Щелк – меня передернуло, – и готово? Как и предупреждал хоббит. Нет заучивания, нет тренировок... хотя, почему это? Есть Пушок, на нем можно опробовать чесание. А то вдруг это все глюк и мне лишь привиделось? Подняв голову я огляделся и со стоном уронил ее обратно. Волшебник исчез, я лежал в учебной аудитории рядом со столом, а в руке зажат кружок преподавателя.
– Котик? Иди сюда? Лучше сам иди, по-хорошему.
Пушок, с подозрением покосившись на меня с подоконника, отвернулся, поглядывая одним глазом. Но несмотря на прижатые уши позволил взять себя на руки. Скорее всего, привык к студентам, набрался мудрости и терпения.
– Хороший кот, хороший. Дрессированный, да? Бывалый зверюга, всяких студентов видел. Не сопротивляйся и мне не будет больно!
Подопытный с легкой брезгливостью обнюхал мои пальцы, а потом свершилось чудо – я начал чесать ему шею, и кот вдруг размяк настолько, что буквально стек у меня между рук на стол. Кое-как собрав пушистую лужицу обратно я продолжил и услышал, как кот не мурлычет и не урчит – кряхтит от удовольствия. Попытку убрать руку решительно прервали, клыки, удерживающие палец, оказались весьма острыми, а взгляд прищуренных гляделок намекал, что если уж от меня обнаружился хоть какой-то прок, то отлынивать не стоит. Во избежание.
Так что чесал я кота еще минут двадцать. Всеми всплывающими в голове способами. Попутно пришлось признать, что кот не случаен, поскольку каждый способ был ему очевидно знаком и мгновенно следовала реакция, позволяющая наиболее правильным способом воспроизвести почесывание. Похоже, кот если не штатное наглядное пособие факультета, то как минимум бывалый общажник, знающий и умеющий применять студентов по назначению.
Кстати, об удовольствиях:
– Мохнатый, как насчет пожрать?
Твердая лапа мгновенно прижала пальцы, на меня глянули вопросительно, а потом уже от двери – требовательно. Когда он туда переместился я не заметил. По ощущениям время обеда еще не наступило, да и вообще в этом "месте всех времен", когда в одном окне солнце всходит, а в другом садится, трудно ориентироваться, но мне почему-то казалось, что сейчас все-таки не лучший момент завалиться в столовку. Лучше что-нибудь вроде...
– Кухню, пожалуйста.
Кот было зашипел, но нас уже несло куда-то. Что-то долго несет, в столовку я быстрее добира...
На пол мы вывалились из стены, причем помещение знакомым не выглядело. Потолки запредельной высоты, вокруг полумрак, раздираемый всполохами огней в многочисленных очагах всех размеров и форм. Мы сидели на полу, рядом со столом. Встав, я огляделся и пошел в сторону, с которой доносилось невнятное звяканье. Кот забрался на руки и категорически не желал слезать, пришлось нести его на руках. Мимо огромных разделочных столов, на которых вполне поместился бы кит, мимо столов поменьше, с подозрительными ремнями для удержания... еды. Мимо тазиков со сваленными в них железяками различной степени изогнутости и остроты. Мимо шеренги висящих на стене ножей: самый маленький был с мой мизинец, а самый большой годился для нарезки ломтиками слона. Мимо здоровенного типа в окровавленном передни... так, стоп.
Оглядевшись по сторонам и не придумав иных вариантов я прерывисто вздохнул, потискал кота для успокоения и негромко кашлянул.
– Здрасьте.
У повернувшегося ко мне существа был один глаз точно посередине лба. А сам он возвышался надо мной метра на два, держа в одной руке топор, а во второй целую баранью тушку. Ну, хотелось бы думать, что баранью.
– Что надо?
– Я тут кухню искал... пожрать, в смысле – поужинать захотелось.
Великан осмотрел сначала меня, каким-то особым, "разделочным" взглядом, потом Пушка.
– Кто из вас пища?
– Это наглядное пособие, его есть нельзя. И меня нельзя, мне еще четыре экзамена сдавать.
– Какой?
– Простите?
– Факультет?
– Некомантия. Только одно занятие было, – добавил я на всякий случай.
– Что умеешь?
"Убегать с воплями от великанов-людокотоедов".
– Почесывать.
– Да-а? Не врешь? – Гигант с хряском вогнал топор в колоду и шагнув, навис надо мной. – У меня чешется. Уже и так пробовал, и этак, и чесалку соорудил. Но никак! Давай так – ты почешешь, раз уже научили, а если понравится, я вас приготовлю.
– Не нас, а нам.
– Можно и так.
Я покосился на "чесалку", массивную колонну с закрепленными на ней полуметровыми лезвиями. Если его вот это не взяло, то что я руками могу сделать? А ведь надо, потому что до стены я могу и не успеть добежать.
– Одну минутку. Я тут видел необходимый инструмент... Сейчас сбегаю, ладно?
– Это оставь. – Здоровенная ручища протянулась к Пушку, я решил, что лучше кота, чем меня, и отдал мохнатого в заложники.
– Мяяяу?!
– Я скоро!
Циклоп держал котика в руке, поглаживая голову движениями большого пальца. Собственно, только голова из пятерни и торчала. Эта картинка стояла перед глазами, пока я быстро удалялся в противоположном направлении. Что же делать? Чесать вот это чудовище? Ногти сломаю, там шкура как у носорога! Быстро дойдя до стены я протянул уже руку, но откуда-то из-за спины еле слышно донеслось мяуканье, и я остановился. Не то, чтобы мне было жалко кота, своя жизнь дороже, но... Но вот эта железяка должна подойти.
Наверное.
Подхватив висящий на гвозде вертел я покрутил им в воздухе, представил, как бью с размаха по башке великану... а тот жмурится и просит еще... Нет, не так надо.
– О, вернулся.
– А как же! Я обещал!
– Верить некоманту? – Он вдруг мрачно вздохнул. – Что, наврал? Не можешь чесать?
– Я никогда не вру! Иногда преувеличиваю, но это когда с девушкой общаюсь. Или с родителями. Или с эйчаром. Или с журналистами. Или... – Пришлось замолчать, просто потому что. – Кота на стол, сам сядь вот сюда, на лавку.
Следующую половину бесконечности я был занят. Кожа у великана оказалась на диво прочной, даже новообретенная способность помогала довольно слабо, я прилагал все усилия, стерев железякой руки до мозолей. Но примерно с пятой минуты одноглазый повар начал довольно ухать, дергать плечами, подставлять самые чувствительные места. Когда мы опомнились, то он лежал на столе как у массажиста, а я в позе дворника-таджика прыгал по его спине с хеканьем втыкая вертел, словно колол лед. Пушок смотрел на происходящее круглыми глазами, кажется даже для него все было уж слишком странным.
– Порадовал.
Я услышал это летя на пол с высоты, и все, на что меня хватило, это постараться не уронить на себя чертову железку.
– Значит, есть хочешь. Это я могу, это я умею.
Следить за готовкой мне понравилось. Кот сел рядом и с не меньшим интересом наблюдал за сложным ритуалом. Великан снова натянул на себя передник, затем взял какую-то корзинку, снял с высоченной полки несколько горшочков, что-то достал из кармана, налил в котелок воды и поставил на огонь. А потом началось резанье, кромсанье, разможжение, разрывание, наматывание, плющенье, варение в кипятке и обжаривание в масле. Запахи плыли удивительные! Иногда казалось, что у повара не две руки, а десяток, котлы на огне то удваивались, то сливались в один, но другого размера. Иногда что-то пролетало сквозь огонь, меняя его цвет, потом вспыхивали дрова и пламя снова становилось ярко-рыжим. Наконец, мастер снял с подставки маленький половничек и разложил приготовленное в две посудины, которые поставил перед нами.