Страница 5 из 16
С минуту оба молчали. Казалось, каждый ждал, что скажет другой. Патрик понял, что Бликер думает о том же. И Патрик, будучи младшим, сказал это. — А что будет, когда они найдут Пьера Цельса?
* * *
Первая встреча с «Грюн Ассошиэйтс» состоялась в представительской столовой — уютной, роскошно обставленной комнате по коридору от большого лабораторного кафетерия.
Патрик давно заметил, что Бликер любит вести важные дискуссии за обеденным столом. Теория состояла в том, что жаркое Янки и последующие коктейли развязывают человеку язык и пробуждают основные истины или, по крайней мере, выявляет скрытые разногласия, все из которых могут потребовать чрезмерного времени и денег, чтобы обнаружить их другими способами. Кроме того, это был самый простой и быстрый способ называть человека по имени, и все согласились, что это помогает общению и задерживает развитие парализующих различий во взглядах. Но каковы бы, ни были причины, Патрик всегда любил хорошо поесть с экспертами в своей области.
Пока разливали кофе, они наконец-то приступили к делу.
— Я хочу кое-что прояснить, — сказал Бликер. — Это не критика кого-либо, кроме, возможно, меня. Арнольд Грюн и его люди здесь, чтобы определить, могу ли я улучшить работу лаборатории. Сотрудники Арнольда, Джо и Бен, придут сюда, начиная с завтрашнего дня, и они будут говорить с некоторыми из нас. Они поговорят со всеми руководителями наших групп, а также с химиками и техниками всех уровней. Они назначат встречу заранее. Поработайте с ними, каким-либо образом. В течение нескольких недель Арнольд подготовит отчет, а затем я решу, следует ли нам изменить некоторые из наших процедур. Арнольд, возможно, вы можете объяснить механику своего исследования, что именно вы намерены сделать и как вы будете это делать.
— Конечно, Энди. Это действительно довольно просто. У нас в Грюн есть одна основная цель — увеличение дивидендов акционерам. Мы продолжаем существовать, потому что мы смогли помочь нашим клиентам достичь этой цели. Итак, есть фундаментальное следствие нашей главной цели, а именно, что промышленные исследования, такие, как у вас в Хоуп, существуют с единственной целью — делать деньги для компании, и делать эти деньги как можно быстрее. Чтобы достичь этого, каждый человек в лаборатории должен признать, что он является частью команды. Ни один человек в современной лаборатории не может работать в одиночку. Он должен немедленно распознать препятствия и немедленно позвать на помощь. Он должен уметь анализировать и объяснять, иначе его проект увязнет. Он должен общаться. Это ключевое слово: общение. И оно должна быть мгновенным. Он повернулся к Патрику. — Кон, ваш отдел выполняет во всем этом жизненно важную функцию. Срок действия патента Соединенных Штатов составляет семнадцать лет. Наши исследования показывают, что до последних лет только последние пять-семь лет типичного патента имеют какую-либо пользу для защиты основного нового изобретения. Почему? Потому что часто требуется от десяти до двенадцати лет, чтобы перейти от первых экспериментальных работ к первому коммерческому заводу. Одна из наших целей — сократить бесполезное патентное время. Мы делаем это, сокращая этап разработки до трех лет. Грюн отхлебнул кофе и улыбнулся. — Я слышу недоверчивый ропот? Я повторяю: три года. Это можно сделать. И все это в общении. Все знают, что делают другие. Проблемы будут распознаны мгновенно. Но вот я здесь, продолжаю говорить в общих чертах. Он повернулся к Коберу. — Бен, вы объясните, что вы и Джо Марел собираетесь делать, начиная с завтрашнего дня?
— Конечно, Арнольд. Моя функция, и Джо — опросить некоторых из ваших ключевых людей. Мы уже составили список. Это исследование основано на изучении нескольких сотен отчетов о проектах, написанных приблизительно пятьюдесятью различными химиками, старшими химиками и лидерами групп. Кон, мы включим одного человека из патентного отдела, возможно, вас. Мы опросим каждого из этих людей. В результате этих бесед мы составим дальнейшую выборку из шести или восьми химиков, которые больше всего соответствуют технологии Грюна. Тогда мы будем надеяться, что сможем свести этот список к одному человеку. Этот человек, если наш обзор верен, будет представлять собой ходячую сводку всего, что мы надеемся рекомендовать здесь исправить.
Арнольд Грюн посмотрел на Патрика. — У вас, юристов, есть свой «разумный человек». Мы ищем «неразумного человека»: сборник ошибок — наш профиль подразделения.
— Профиль?— спросил Патрик. — Вы имеете в виду что-то вроде личностного теста Бернрейтера или профиля личности Терстона для руководителей?
— Что-то в этом роде, — ответил Грюн. — За исключением того, что профиль Бернрейтера дает положительную модель для подающих надежды руководителей наших крупных почтовых фирм — настоящее вдохновение, если можно так выразиться, тогда как профиль Грюна — отрицательный. Когда мы устанавливаем его, мы предлагаем его клиенту как что-то, чего должны избегать все здравомыслящие сотрудники. Другое отличие состоит в том, что профиль Грюна персонифицирован; он взят из одного реального человека, из истории болезни. На самом деле, наше главное усилие в исследовании — найти этого человека. Он кивнул в сторону Бликера. — А когда мы его найдем, то вскоре последует наш счет за услуги.
* * *
Патрика всегда поражали его женщины-адвокаты. Маргарита Френч была тому примером. Нанятую только что из университета, с пятерками по химии, он первым делом отправил ее на поиски новинок в патентное бюро в Вашингтоне. Она проболтала почти весь вечер. («Я буду в книгохранилище завтра, мистер Патрик, переворачивая пачки для этого нового полимера»). Но когда она диктовала отчет о своих поисках, у нее хватило здравого смысла назвать его «поиском информации». Вскоре она выучила наизусть руководство по поиску в патентном бюро, а еще лучше — большинство экспертов по химическим патентам. Они подсказали ей, какие подписки проверять в комнате поиска, и указали на неофициальные «быстрые туфли» в их собственных офисах, которые сокращали ее время поиска до минимума. Бывали случаи, когда эксперты, заглядывая ей через плечо, помогали найти «мертвую ссылку».
Через пару лет после того, как Патрик нанял ее, он случайно узнал, что она сдала экзамен на патентного поверенного в страшной патентной коллегии с первой попытки (Патрик провалил ее в первый раз) и к вечеру была на полпути в юридическую школу. Именно тогда Патрик начал привлекать ее для написания патентных заявок. В свое время она окончила юридическую школу и стала полноправным адвокатом, во многих отношениях не хуже любого из его людей, а в одном отношении она превосходила любого мужчину в департаменте. Такова была ее способность работать с некоторыми из наиболее упрямых химиков-мужчин. Несмотря на их неспособность написать понятный отчет о проекте, она каким-то образом могла проанализировать, определить и обобщить самые сложные реакции, которые когда-либо проводил любой из них. Работая с ней, они вдруг становились выразительными, членораздельными, даже многословными. — «Может быть, они все в нее влюблены», — подумал Патрик. Но это было слишком просто. — «Она для них младшая сестра», — подумал он однажды. Нет, дело было не в этом. — «Она их ценит», — он почувствовал, что становится ближе к истине.
Что ж, что бы то ни было, он уже решил, кого назначить к Пьеру Цельсу. Если Цельса удастся уговорить поговорить с кем-нибудь, он поговорит только с Маргаритой Френч.
* * *
Патрик нарисовал структурную формулу на доске. — Силамин. Как вы, вероятно, знаете, новый синтез Цельса несколько аналогичен коммерческому процессу получения мочевины из аммиака и двуокиси углерода, за исключением того, что мы используем SiO2 вместо CO2. Другими словами, мы выполняем реакцию с аммиаком и кремнеземом, и получаем силамин и побочную воду.
— Странно, что он вообще реагирует, — сказала Маргарита. — Кремнезем — один из самых нереактивных известных оксидов.