Алеет Восток

Эта бессмертная фраза Левана стала лозунгом нашей экспедиции.

После долгих препирательств с начспасом Овчаровым вопрос был решен положительно. Но в последний момент произошел казус, который чуть было не перечеркнул все наши благие начинания. Была разлита по граненым стаканам водка, купленная в придорожном духане (магазине), произнесен тост за удачу и погоду, и благословенная жидкость забулькала в горлах. Реакция была странной.

– По-моему, это не водка! – задумчиво произнес Овчаров. – Скорее вода, правда, хорошая. Леван и Бирюков переглянулись, и решение было принято мгновенно. Пока гонец на первой космической скорости носился в лагерь экспедиции, на головы местных производителей алкоголя вылились такие проклятия и пожелания, что если бы хотя бы одно из них исполнилось…

Вот здесь и выстрелила первая бутылка знаменитого коньяка «Казбеги» из славного города Таш-Кумыра, и встреча на высшем уровне закончилась при полном удовлетворении сторон.

Расставание с Хорогом ознаменовалось первой потерей. Из наших стройных рядов выпал один из самых стойких бойцов – Чамар. Его могучий организм штангиста долго сопротивлялся поглощенной в Сары-Таше тройной порции шорпо. Но усопшая баранина оказалась миной замедленного действия, и Гену с букетом подозрений от простого поноса до холеры местные эскулапы поместили в изолятор.

Гену было жалко, и мы загрустили. Экспедиция могла печально закончиться в самом начале. На ум стали приходить различные случаи из мировой истории о массовой гибели в Европе миллионов человек от эпидемии холеры в позапрошлом веке. Но нам повезло куда больше, чем европейцам. Через неделю Чамар внезапно появился в нашем лагере на поляне у ледника Медвежий. Исхудавший и почерневший, Гена радостно сообщил, что от обвинений в холере и чуме он отделался, обошлось всего лишь презренным поносом.

На этой поляне с говорящим названием «Пыльная» закончилась автомобильная часть нашего путешествия. Дальше шла автотропа, по которой могли проехать только трактора с прицепами, доставляющие грузы на рудник «Хрустальный».

По дешевке сторговавшись о транспортировке в прицепе экспедиционного груза, мы напрочь забыли поговорку о бесплатном сыре и мышеловке и налегке пошли по тропе за трактором, любуясь окрестностями.

Любоваться было чем. Подпирая бездонную памирскую высь, вдоль ущелья возвышались Ванчский и Язгулемский хребты. Внизу в каньоне ворчала на камнях река Ванч. Наша тропа веселой змейкой серпантинов взлетала к плато на 4200 м, где в штольнях и добывали знаменитый памирский хрусталь.

Памирский хайвэй ледник Федченко

Дальше за перевалом Абдукагор-2 лежал знаменитый ледник Федченко и цель нашей экспедиции – пик Революции. А прямо перед нами возвышалась огромная дамба изо льда и камней. Это и был знаменитый ледник Медвежий. Знаменит он был тем, что раз в четыре года от него откалывался язык и с большой скоростью съезжал по крутому склону в реку Банч и перегораживал ее своим ледяным телом. Получалась мощная плотина. Река быстро наполняла котлован и образовывала озеро. Далее существовало два сценария. Первый – щадящий. Прибывающая вода потихоньку начинала переливаться через край у стенки, промывала себе коридор, и озеро постепенно сливалось в реку. Второй – катастрофический. Плотина не выдерживала напора воды, и вся эта громадная водно-каменно-ледовая каша с грохотом устремлялась вниз в долину. И что перед этой стихией венец творения природы – Человек!? Букашка ничтожная! Все его дороги, мосты, дома и поселки превращались в пыль. И было так не один раз. Так зачем человек снова и снова восстанавливает разрушенное? Где смысл?!

Вот такие философские мысли посетили меня при созерцании этой грандиозной картины. Но недолго музыка играла. Из этого благостного состояния меня вывели реальный грохот и крики с использованием ненормативной лексики. Видимо, наш тракторист был с похмелья, и его прицеп-арба плохо вписалась в очередной серпантин. Прицеп прямо на глазах изумленной публики медленно и торжественно перевернулся на крутую осыпь. И весь наш экспедиционный скарб равномерно размазался по острым камням. В том числе и уникальный высотный продукт. Помятые банки печени трески в масле во множестве игриво блестели на солнце. Икра черная гроздьями призывно темнела на светлых камнях. Палки колбасы твердого копчения нагло торчали из щелей.

Глядя на эту катастрофу, один Леван сохранял присутствие духа. Оставшиеся три бутылки коньяка «Казбеги» были предусмотрительно им упакованы и размещены по рюкзакам.

Куда там парижским ресторанам до памирских блинчиков

После позорного бегства тракториста моторизованная часть экспедиции окончательно закончилась. В результате упаковки рюкзаков стало понятно, что в горах будет трудно. По крайней мере, встать с рюкзаком без посторонней помощи я уже не мог, а передвигался только торжественным аллюром индийского слона.

Я знал, что ледник Федченко один из самых больших горно-долинных ледников мира.

Пик Парижской коммуны. И точно на баррикаду похож

Но он оказался ну о-о-о-о-чень большим. Идешь час, два, оглядываешься – как будто стоишь на месте. Еще два, три часа. Смотришь, вершины стоят в той же позиции. Еще и улыбаются. Высота – пять тысяч. Впереди ровная, как стол, снежная дорога, и посреди нее наш караван невольников, связанных одной веревкой. Под ногами четыреста метров льда. И трещины. От брошенной в черноту банки звука приземления не последовало. И два дня такого сомнительного удовольствия. Наконец устанавливаем лагерь под стеной Революции на 5400 м. И два дня отдыха. Если, конечно, ночевки и жизнь на высоте Эльбруса можно назвать отдыхом.

Сергей Орлов

Были в этом забытом богом месте и приятные моменты. Например, встреча с экспедицией свердловчан, которые оказались здесь на две недели раньше нас. Их предводительница «барсиха» Галина Рожальская встретила нас восхитительными блинчиками. Кроме того, что они были очень вкусными, подтвердился и тот факт, что на высоте очень сильно меняются вкусы. Так, икра черная лососевая, королева всех застолий, которую мы так старательно отскребали с камней рудника «Хрустальный», вставала комом в горле. Коньяк грузинский «Казбеги» не разбегался по жилам и не согревал. Поэтому тут же килограмм икры черной был обменян на два кило сала – шикарного, украинского с чесноком, а две бутылки божественного «Казбеги» на два литра чистого, медицинского спирта.

С пика Омара Хайяма и Революция не страшна

Обе стороны были удовлетворены сделкой. Свердловчане потому, что они уже возвращались и внизу коньяк и икра ценились гораздо выше. А мы потому, что сало прекрасный энергетик и на больших высотах его едят в холодном и горячем виде даже самые ярые противники свиноводства. А чистый спирт, кроме прямого антисептического назначения, был прекрасным снотворным. После тяжелой работы на высотном траверсе обычно невозможно заснуть. Бессонная ночь выше 5000 метров над уровнем моря превращается в кошмар, когда выход из палатки «по нужде» поднимает всех ее обитателей и сопровождается едкими, бодрящими комментариями. А всего десять грамм спирта снимают всю усталость и убаюкивают, как материнское молоко младенца.

После пары акклиматизационных выходов определилась основная штурмовая группа. Руководитель восхождения – Владимир Бирюков. Тренер – Леван Алибегашвили. Капитан команды – Женя Стрельцов. Участники – Саша Онин, Дима Бочков и Сергей Орлов.