Страница 15 из 28
Три методологических подхода изучения социальной коммуникации. Истоки социальной коммуникации связаны с исследованием социальных факторов, формирующих социальные знания и оценочные категории коммуникации. Само ключевое понятие “социальные коммуникации”, являвшееся центральным для социологии ХХ века, претерпело изменения. Сегодня оно применяется в трех методологических контекстах, в определенных аспектах, даже противоречащих друг другу. Именно эта причина не позволила до сих пор создать стройную теорию коммуникации.
Первый методологический подход базируется на классической позитивистской методологии субъектно-объектных диспозиций. Он представлен концепциями структурного функционализма, системного подхода, информационного общества, технологического детерминизма, компьютерной футурологии и др. Онтология социальных коммуникаций в данном подходе основывается на системных связях и функциях. Коммуникативные технологии ставят задачу сконструировать желаемые образ определенного субъекта и социальные связи в системе. В управленческом аспекте данный подход можно сравнить с принципом классической кибернетики, предполагающим жесткий контроль над поведением системы, при котором исключаются все ненужные взаимосвязи.
Второй, неклассический методологический подход основывается на когнитивной модели субъектно-объектных отношений по поводу объекта. Феноменологическая по своим истокам методология выделяет сферу коммуникации в качестве особого онтологического объекта. Его изучение требует применения таких методов, как герменевтическая интерпретация смыслов, критическая рефлексия, рациональная реконструкция. Автор этой методологии, уже упомянутый Юрген Хабермас отдавал предпочтение позитивной науке в изучении социальных субъектов. Межчеловеческие “интеракции” он рассматривает как инструмент реализации практических интересов людей, как способ эмансипации, высвобождения от экономических, политических и других влияний, которые искажают коммуникации и играют латентную роль принуждения. Формированию “эмансипированного общества” позволяет, по его мнению, вести разумный диалог всех со всеми другими. А это не что иное, как основа для формирования гражданского общества путем развития коммуникативных отношений и рационализации систем массовых коммуникаций. Хабермас отличает “истинные” коммуникации от “ложных” коммуникаций, пытается обосновать “техническую рациональность” (перенести технические средства и методы на область межчеловеческих интеракций). Рефлексивную речевую коммуникацию, предполагающую самоценную процессуальность проговаривания всех значимых аспектов коммуникации для ее участников, Хабермас обозначает понятием “дискурс” (discursus: от лат. discere – блуждать). “Дискурс – это та форма общения, которая не связана с контекстом опыта и деятельности и структура которой уверяет нас: заключения в скобки, обоснованность утверждений, рекомендаций или предупреждений являются особыми предметами дискуссии; участники, темы и степень активности не ограничиваются, за исключением тех моментов, которые имеют непосредственное отношение к проверке обоснованности обсуждаемых утверждений; нет лучшей силы, чем обоснованный аргумент, любые другие мотивы, кроме желания совместно доискаться до истины, исключаются”[80].
Сегодня весьма актуально осмысление теорий коммуникативного действия и коммуникативной рациональности Юргена Хабермаса с позиций современности[81].
Третий, так называемый постнеклассический подход сводит природу социального к субъектно-субъектным отношениям, т. е. к принципу интерсубъективности, исключая объектность. Общество рассматривается как сеть коммуникаций, а коммуникации имеют возможность к самоописанию общества и его самовоспроизводству – принципы самореферентности и аутопоэзиса Н. Лумана (р. 1927). Коммуникация предстает не как послушный объект управленческих решений, а как активная самоорганизующаяся среда. Простейшие социальные системы – “интеракции” – формируются через взаимосогласование действий и переживаний участников общения. Общество же охватывает все действия, соотносящиеся друг с другом в коммуникации. Действие понимается как подлинный элемент социальной системы, которое производится и воспроизводится в ней в коммуникации с другими действиями-событиями. Такой подход к рассмотрению природы коммуникации выводит ее на новый уровень и придает ей социетальную роль. Сегодня представления Никласа Лумана о коммуникации как о сущностной характеристике самого общества, его выводы о том, что “человеческие отношения, да и сама общественная жизнь невозможны без коммуникации”[82], а также оригинальные представления о том, что “только коммуникация может осуществлять коммуникацию”[83] в условиях развития четвертой информационно-коммуникационной волны[84], приобретают новый смысл и вызывают особый интерес.
Теории коммуникативного сообщества, рассматриваемые с позиций объекта коммуникологии. Весьма актуально в этом плане осмысление теории коммуникативного сообщества с позиций объекта коммуникологии немецким философом Карлом- Отто Апелем (р. 1922)[85], в которой закладывается основа для рассмотрения сущности коммуникативности, коммуникативной общности, коммуникативного пространства, коммуникативной среды, коммуникативного действия, коммуникативного процесса. Апель в работах “Идея языка в традиции гуманизма от Данте до Вико” (1963), “Теория языка и трансцендентальная грамматика в свете вопроса этических норм” (1976) анализирует роль языка в контесте “субъект-субъектных отношений, которые трактуются как интерсубъектная коммуникация, которая не может быть сведена лишь к языковой передаче информации, являясь одновременно процессом, направленным на достижение согласия, “согласованное понимание смысла в неограниченном коммуникативном сообществе”. Концепция Апеля трактует языковую практику (акты речевой коммуникации) как языковые игры. Апель вводит понятие “трансцендентальных языковых игр” как языковых игр идеального “коммуникативного сообщества”. Языковая игра – интерсубъектная коммуникация, “которая не может быть сведена к языковой передаче информации…, а является одновременно процессом достижения согласия”.
Допуская определенный плюрализм прочтения, Апель в своей концепции предполагает аутентичную трансляцию коммуникационному партнеру семантики речевого поведения субъекта.
Ролан Барт (Barthes) (1915–1980), французский литературовед, философ-структуралист, основатель Центра по изучению массовых коммуникаций в работах “Нулевая степень письма” (1953), “Элементы семиологии” (1964) и “Империя знаков” (1970) рассмотрел принципы и методы обоснования знания. Проблема языка в его работах вытесняет проблему сознания, а сам язык становится условием познания феноменов “сознания”, “бытия” и пр. “Эпицентром исследовательских интересов Барта выступает, однако, не сама система знаков и денотативных значений, а возникающее в процессе коммуникации поле “коннотативных”
значений, которое и позволяют тому или иному обществу дистанцироваться в культурно-историческом плане от иных обществ, с их особыми коннотативными содержаниями”[86].
Барт считает, что в слове значима возможность значения (само слово не имеет значения), реализуемая в конкретном тексте. Каждое новое прочтение текста открывает новое значение. Барт придерживается постмодернистской философии, не очень-то руководствуясь репрезентативной теорией знака. “Знак больше не является чистой и простой связью… между тем, что означает, и тем, что обозначается”. Барт миф называет вторичным знаком. Например, первичный знак медведь, вторичный знак – сила. Миф о силе медведя используют в символике политической партии “Медведь”. Медведев – фамилия (первичный знак); сильный человек (вторичный знак).
80
Habermas J. legitimation Crisis. – Boston: Beacon Press, 1975. P. 107–108.
81
См.: Habermas J. The theory of Communicative Action. – Boston, 1984.
82
Луман Н. Невероятные коммуникации. Проблемы теоретической социологии. Вып. 3. – СПб., 2000. – С. 43.
83
Луман Н. Что такое коммуникация? // Социологический журнал. – 1995. – № 5. – С. 114.
84
См.: Шарков Ф.И. “Четвертая волна” (интерактивные электронные коммуникации). – М.: Прометей, 2005; Шарков Ф.И. Интерактивные электронные коммуникации (возникновение “Четвертой волны”). – М.: «Дашков и К°», 2008.
85
См.: Апель К.О. Трансформация философии. – М., 2001.
86
История философии: Энциклопедия. – Минск: Интерпресссервис; Книжный Дом, 2002. – С. 77.