Страница 11 из 19
…Мерный и мирный ход груздевских мыслей был нарушен необходимостью форсировать очередную водную преграду. За сегодня ему предстояло преодолеть их с десяток. То есть сам Горячий ключ являлся как бы точкой отсчёта или нулём, а их конечная цель на сегодня – река Шумная – в общем ряду получалась десятой. На промежуточные же ключи и речки у здешних землеустроителей явно не хватило ни воображения, ни фантазии: и на карте с солдатской прямолинейностью значились – Первая речка, Вторая и так далее по возрастающей.
На этот раз река была особенно впечатляющей, и он понял, что дошагал до Пятой – как обычно, даже слегка проскочив сам кордон. Груздев обернулся назад и пошарил глазами по низбегающему к руслу реки склоновому березняку. Притулившуюся под сенью могучей берёзы, полузанесённую снегом хибарку выдавала лишь торчащая из сугроба крыши длинная железная труба – багряно-коричневая от окалины напополам с ржавчиной.
Кордон на Пятой речке Груздев инстинктивно недолюбливал, и будь у него времени побольше, а снега окрест не столь обильны, он бы предпочёл пополдничать у костерка. Но во входном тамбуре кордона, как и положено, во всю стенку была аккуратно выложена поленница из просушённых берёзовых чурок да целая куча берёзового же корья на растопку; и жестяная печурка на таком превосходном топливе раскалилась докрасна в считанные минуты.
Дневной перекус состоял: из разогретой прямо на плите банки говяжьей тушёнки, а также банки сгущённого молока, полкраюхи хлеба и целого котелка крепко заваренного чая. Будь он в гордом одиночестве, Груздев бы обошёлся одною сгущёнкой – поскольку тушёнка ему обрыдла ещё со времён геологии, но растущий не по дням, а по часам Нукер требовал усиленного питания.
Пятую речку они весьма удачно перешли по надёжному ледовому мосту-перемычке между двумя быстроструйными полыньями. А вот на Шестой вышла небольшая накладка. По не до конца понятным для Груздева причинам вся эта вялотекущая речка – насколько хватало глаз! – оказалась свободной ото льда, а глубина между тем повсюду была такая, что разноцветная и крупная галька на дне сквозь чуть зеленоватую воду еле-еле проглядывала…
Так что, сбросив с себя рюкзак и лыжи и пристроив на обтаявшем бугорке возбуждённо поскуливающего Нукера, Груздев раскатал болотные сапоги и полез нащупывать брод. Причём с каждым удаляющим его от берега шагом призывные вопли за спиной усиливались; но человеку вскоре стало не до воспитанника – он как раз проходил главную русловую выемку на наивозможном пределе… То есть, переступая на самых цыпочках и изо всех сил подтягивая руками верхние голенища за специальные ушки, и только благодаря вот этой, до совершенства отработанной на утиных охотах «технологии», – Груздев исхитрился не набрать ни в один сапог и с явным уже облегчением шлёпал по мелководью у противоположного бережка… Но в этот самый миг призывный скулёж за спиной возрос до особенно громкого и отчаянного взвизга, и сразу же вслед за ним последовал… характернейший всплеск!
Ростислав обернулся на него так, аж шейные позвонки хрустанули: выставив над поверхностью неспешно текущих вод тоже всю уже мокрую головёнку и старательно отфыркиваясь, Нукер изо всех своих щенячьих силёнок грёб к нему…
Но зато на своём завершающем этапе их путешествие обошлось вовсе без приключений; и предзакатное солнце только ещё посыпало первой позолотой прибрежные снега, когда Груздев выкатился на край небольшого взгорка – над поймой реки Шумной.
Не столь протяжённая, как Семлячик, но ничуть не уступающая ему в полноводности река эта, тем не менее, не образовывала лимана, а напружиненной зетобразной излучиной впадала прямиком в океан. Поскольку на протяжении почти всего года о безопасном броде через Шумную на её предустьевом участке можно было только мечтать, то во времена туристического бума через неё навели капитальный канатно-подвесной мост. А при мосту, на этом берегу, всё ещё сохранялись кое-какие деревянные постройки от бывшего туристического приюта.
Сам же кордон на Шумной, на перелицовку которого заповедницкие без зазрения совести черпали от щедрот экс-туристских, располагался шагах в двухстах выше по течению. Подновлённая избушка вышла слегка аляповатой снаружи, но зато просторной и светлой изнутри. Да и местечко для неё подыскали изумительное: на небольшой продолговатой полянке в леске на приречной террасе. Причём лесок этот надёжно прикрывал кордон от лобовых океанских ветров и бурь, но вместе с тем ничуть не мешал ему стоять нараспашку – встречь завораживающему заповедному простору! Именно этот кордон полюбился Груздеву с первого взгляда.
Впрочем, как раз сейчас он в него не особенно и спешил… Ибо в нём боролись: страстное желание начать бросать спиннинг немедленно и… – приземлённое право выложившегося за день путника на постель и ужин. Рыболов в Груздеве, пожалуй бы, пересилил; но Нукер очень недвусмысленно дал понять своему бестолковому хозяину, что самое время – перекусить! И Ростиславу лишь оставалось утешать себя мыслью: что уж весь завтрашний день – без остатка! – он посвятит одной только рыбалке.
В отличие от охоты с рыбной ловлей у них всё обстояло предельно просто: всякий штатный сотрудник заповедника в любом заповедном водоёме мог ловить на спортивную снасть любую рыбу – для личных нужд. К тому же завтрашний лов имел и своеобразное природоохранное значение: в это время года по нерестовым рекам многотысячными косяками скатывалась в океан молодь благородных лососей – кеты и кижуча, которую на выходе поджидали хищники, в общем, те же лососи, только менее благородные – мальма (он же морской голец) и кунжа.
После такого перехода Ростислав уснул, едва коснувшись головой подушки, и спал беспробудно. Но верный своей охотничье-рыболовной закваске проснулся часа за два до рассвета и истово отлежал их, перебирая в уме все плюсы и минусы предстоящего ему священодейства.
Надо признать, что рыболовное снаряжение и навыки у него были – аховые… В принципе Груздев имел кое-какой личный опыт ловли щук на спиннинг, но только на более продвинутую безынерционную катушку. Тогда как на Камчатку (по настоятельному совету человека бывалого!) привёз с собой только инерционную. Последняя была крайне неприхотлива и очень надёжна в своей простоте, но вот только техникой её заброса Груздев не владел вовсе… Да ко всему в придачу по дороге – прямо в Хабаровском аэропорту – у него спёрли заводское удилище. Так что перед самым этим походом Ростислав на скорую руку сварганил себе нечто – из толстенного ивового прута, мягкой железной проволоки и обыкновенного медицинского лейкопластыря.
Единственный же плюс – это уникальность предоставленных в полное его распоряжение угодий. Ведь за последние лет несколько ранней весной в устьях Шумной не блеснил никто! Хотя сама река слыла рыбной.
Ловля на блесну требует полноценного дневного освещения, и тем не менее по здоровой походной привычке Груздев в полной боевой вывалился из зимовья с первыми лучами солнца. Река – куда ни брось оценивающий взор – всюду была супер! Но, начиная от кордона и до самого подвесного моста, он так и не сумел приступить: то течение несло излишне быстро; то приглянувшаяся заводь столь густо обросла по бережку ивняком, что удилищем не взмахнёшь; то чудом уцелевшая льдина, а лёд в низовьях Шумной прошёл весь, грозила резануть лесу своей зазубренной кромкой.
Но зато сразу ниже моста речное русло плавной, но напружиненной излучиной властно подворачивало к чистому югу. Течение на этом участке, как бы подкапливая силы перед финальным рывком в океан, несколько замедляло ход; а из непроглядно-тёмной глубины один за другим привсплывали и неспешно раскручивались небольшие водоворотики, распространяя по подёрнутой рябью поверхности текучих вод расширяющиеся и гладкие круги. Именно это местечко, властно поманившее его ещё с вечера, для ловли на спиннинг представлялось близ идеальным.
Груздев широко взмахнул своей самоделкой и по отлогой дуге наискосок вверх по течению пустил рыболовный снаряд, одновременно пытаясь притормозить большим пальцем бешено раскручивающийся барабан инерционки. Но в полной мере это ему не удалось: и из вышедшей из-под его контроля катушки эластично-упругим кружевом попёрла совершенно неприличного размера «борода», одно из колечек которой, захлестнувшись за ограничитель, бесцеремонно и резко оборвало полёт блесны на полдороге…