Горькие воды Севера

Трактир, на удивление, был просторным и чистым; либо сказывалось время — позднее утро, либо тут действительно всегда было убрано, а посетители не надирались до поросячьего визга. Изрядно повеселевший Морган облокотился о стойку, перекатывая по пальцам монетку, Лау же продолжал сверкать глазами из-под капюшона.

— Что господа желать? — с явным норманнским акцентом озвучил белесый трактирщик с квадратной челюстью. Южанин невольно сравнил шамана с этим малоприятным типом, подмечая, что белобрысость первого казалась весьма гармоничной и естественной, нежели бесцветные ресницы и теряющиеся на одутловатом лице брови второго.

— Чего-нибудь съедобного, промочить горло и постель на ночь, — золотая бляшка танцевала в ловких пальцах Моргана, что сейдман не успевал следить за ней.

— Одну на двоих? — сально улыбнулся норманн, который тут же пожалел о сказанном, потому что пират шарахнул кулаком по стойке и схватил трактирщика за грудки. — Виноват! Прошу простить, народ сюда всякий заходить, мы уже привык к странным гость!

Лаури опасливо покосился на дверь, мимо которой, как назло, проходили городничие.

— Ты меня правильно понял, любезный, — рыкнул южанин, отпуская мужика и оставляя на стойке монету.

Комнату им выделили под самой крышей, зато светлую и раздельными спальнями, которые перегораживала тонкая стена с запирающейся дверью. После сытного обеда Морган разлегся поверх одеяла, сцепив руки за головой, а сейдман удобно устроился в одиноком кресле, которое, по всей видимости, из страха собственноручно тащил трактирщик.

Жаркое из теленка и пинта эля сделали свое дело, и теперь Морган чувствовал себя почти человеком.

— Итак, какой у нас план?

— У нас? — норманн удивленно поднял брови. — Я думал, после прибытия в Нордлиге каждый будет сам по себе.

— Смеешься? Тебя чуть в собственном доме не пришибли, а тут город! Нет, тут за тобой глаз да глаз нужен.

— С чего это такая забота? — подозрительно прищурился Лаури, подаваясь вперед и упираясь локтями в колени. Браун цыкнул и покачал головой.

— Видишь ли, Снеговик, я человек благородный и знаю цену словам и поступкам. Ты меня спас, а потому за мной должок.

— Напомню, что ты избавил меня от участи быть сожженым заживо, так что — мы квиты.

По спине морского волка пробежал неприятный холодок. Дело — дрянь, нельзя отпускать норманна, нельзя! Ни в коем, мать его, случае! В голове пирата закружились мысли, как листья на ветру, но все варианты были надуманы или крайне нелогичны, а потому его гениальный план стал давать трещины и ползти по швам.

— Хорошо, — Морган сел на постели, — а что ты собрался делать? Сушить травки и трахать девах тут уже не выйдет, здесь другие законы.

— Хотел пойти к аптекарю или врачу в ассистенты, — просто пожал плечами Ниссен, — я многое знаю и умею, а они образованы. В конце концов, рабочие руки везде нужны.

«Каков умник! Все-то он везде просчитал», — раздраженно подумал южанин. Мужчина зыркнул на сейдмана исподлобья, пытаясь понять, как же дальше быть. Белобрысый снова откинулся в кресле, прикрывая глаза и пряча ладони под мышки. Пират уже не единожды замечал за ним это жест, когда норманн был спокоен и расслаблен.

— А если этот твой Филипп найдет тебя и здесь?

— То его быстро отправят в лечебницу для душевно больных, — опущенные ресницы дрогнули, но глаз Ниссен не открыл. — Он, потому-то, отсюда и сбежал в нашу глушь, что там его никто не тронет, а здесь…

— А другие?

— Мортимер, не создавай проблему там, где ее еще нет. Я не собираюсь на каждом углу кричать, что я жрец и умею общаться с богами, а травников-знахарей тут достаточно. Думаешь, аптекари сами лазают по оврагам, выкапывая очередной корень или собирая цветы для масел? Мне будет просто затеряться, да и людей здесь больше, чем в Исбитканте, вряд ли меня кто-то узнает.

— Ну да, — буркнул южанин, — вы бородатые и белобрысые — все одинаковые.

Лаури расплылся в улыбке, открывая лукавые глаза.

— Мать говорила, что я похож на отца, а он не был норманном.

— Ага, — протянул пират, цепляясь за любую сказанную фразу, чтобы хоть как-то убедить шамана остаться, — значит, ты полукровка?

— Да, но отец тоже был жрецом, так что у нас это семейное, — разговор стремительно заходил в тупик, — Если только он еще жив…

— Ладно, — Браун нетерпеливо потер ладони и поднялся с кровати, — не будем о грустном. Есть предложение: предлагаю прогуляться, оглядеться, а затем найти пару шлюшек посимпатичнее, и хорошенько расслабиться! Ну как?

— Идея мне нравится, — еще шире улыбнулся норманн.

*

Нордлиге больше напоминал Моргану родной Порт Виктория, за той лишь разницей, что фруктовые деревья и пальмы тут заменяли сосны и ели, а песчаный пляж — скалы и галька.

Мужчины обошли несколько аптек, но нигде не нужен был травник и даже дворник — в работниках нужны не было, отчего Лаури заметно помрачнел. Близился вечер, а потому то тут, то там стали зажигать фонари. Мальчишка-фонарщик ловко ставил раскладную лесенку, вскарабкивался на нее и зажигал огонек внутри стеклянного домика, который потом надежно закрывал. Возле одного столба он все же замялся — мешались ящики.

— Дем виль икке хъелпе мей? [1] — пискнул малец, поправляя явно великоватую отцовскую шапку, которая сползала на глаза.

Ниссен переглянулся с Брауном, который ни слова не понимал в норманнской речи, и кивнул на мальчишку.

— Надо помочь.

— Ну, так помогай, я тут причем? — фыркнул пират, явно раздосадованный отсутствием в городе хоть одного борделя, на что он успел посетовать раз эдак пять за все время.

— Вор о баэрэ? [2] — сейдман подхватил пару ящиков, оказавшимися пустыми, и двинулся в указанном мальчиком направлении. В небольшом закутке виднелась неприметная дверь и вывеска один-в-один точная копия намалеванных на досках ящиков эмблем. Мужчина поставил их к остальным, аккуратно сложенным башенками, прикидывая, сколько унесет за один раз.

— О, нашлась пропажа! — за спиной норманна раздался удивленный женский голос. Лаури резко развернулся и столкнулся взглядом с приятной, но уже немолодой дамой в одежде аптекаря. — Где же вы их нашли, любезный?

Она явно была неместной, потому что даже на Всеобщем она говорила с заметным мурлыкающим акцентом. В темных волосах, убранных в простую прическу, серебрились нитки седины, а в уголках карих глаз паутинкой собрались морщинки. Лаури учтиво поклонился женщине и указал в сторону центральной улицы, рассказывая, откуда взял ящики.

— А вы, юноша, часом в растениях не разбираетесь? — по пытливому взгляду стало, что мужчина ей приглянулся.

— Есть такое дело, — аптекарша уже без стеснения разглядывала Лаури, задерживаясь взглядом на шее, где виднелись кончики крыльев его татуировок. Ниссен машинально передернул плечами, поправляя ворот куртки. — Ищете травника?

— Жан-Жак, кажется, опять запил, а мне, ох, как нужны кое-какие травки, — покачала головой дама, не сводя с него взгляда, — Подработать не хотите?

Их милый разговор нарушил появившийся в проулке Морган, с грохотом скидывающий оставшиеся у столба ящики в кучу.

— Я уж думал, тебя тут насилуют, — гоготнул разминающий плечи пират, окидывая взглядом удивленную аптекаршу. — Идем, а то всех симпатичных разберут!

— О, да у вас и помощник имеется! — женщина добродушно улыбнулась, а пирата аж перекосило. — Молодой человек, не желаете заработать пару звонких мо…

— Нет, не желаю! Он тоже! — южанин проворно цапнул попутчика за локоть и скоро уволок шамана обратно, где мальчишка-фонарщик уже закончил свою работу и исчез, будто его и не было.

— Мортимер, что с тобой?! Она же мне работу предлагала! — норманн еле вырвался из цепких рук пирата.