Страница 15 из 46
— Покайся, ибо язычество — великий грех против истинной веры. А грешники, как мы знаем, будут вечно гореть в гиенне огненной…
— Ду эр эн хоре ог икке эн прест[3], — скривился Лаури, за что снова получил, теперь уже в живот, а пастырь покраснел и гневно сверкнул глазами. Видимо, шаман знал что-то, чего не должен был.
— Что ж, не хотелось бы прибегать к настолько радикальным мерам… Привяжите этого нечестивца к столбу, — священник махнул рукой в сторону обрубленной сосны, за которую Морган привязывал бельевую веревку, когда намедни Герди просила помочь со стиркой. Руки Ниссену скрутили его же разорванной рубахой.
— Что вы делаете? — йента на мгновение перестала вырываться и округлила глаза, а затем по ее щекам снова покатились крупные слезы. — НЕТ! НЕ НАДО! НЕ-Е-ЕТ! Я РАССКАЖУ ОБО ВСЕМ ОТЦУ!
— Не стоит так кричать моя милая, или я сожгу тебя вместе с ним, как ведьму. Мало ли чему тебя учит этот пособник сатаны? — проповедник наградил девушку похотливым взглядом и облизал тонкие губы, а затем погладил остолбеневшую северянку по щеке. — Ох уж эти варварские обычаи. Он, наверное, уже давно надругался над твоей невинностью под прикрытием этой бесовщиной, бедное дитя.
— Не смей ее трогать, — прорычал Лаури, на что служитель только ухмыльнулся.
— Не волнуйся, колдун, я о ней позабочусь. Ну что вы там копаетесь?!
Один из мужиков уже катил из дома сейдмана бочку китового жира, а другой держал зажженный фонарь.
— Ну, нет, это уж чересчур, — выдохнул Морган, выхватывая из петли пистолет и взводя курок.
— Именем Господа нашего…- не успел пастырь договорить, как грянул выстрел, разнесший фонарь вдребезги и заставивший всех пугливо замереть. Герди облегченно улыбнулась и снова заплакала, а на лицах местных расцвело недоумение вперемешку со злобой. — По какому праву смеешь ты препятствовать суду божьему?!
— По самому полному, — Браун шагнул из кустов, расправляя плечи, — Че ревем, принцесса?
— Мор.тимер, — икнула девушка, шмыгая носом, — помоги…
— Ты кто еще такой? — в глазах священника плескался трепет, а весь он сжался, стараясь стать меньше ростом, хотя могучий пират и так возвышал над ним на целую голову.
— Что ж это вы, святой отец, ослепли? Не видите, что перед вами сын божий? — едва моряк заметил, как один из мужиков потянулся за поленом, то тут же вскинул второй пистолет, — Только дернись — снесу башку.
— Богохульство — тоже есть великий грех…
— А я внебрачное дитя Посейдона, мне можно, — нехорошо улыбнулся Морган, — Теперь слушай сюда, папаша. Если не хочешь третий глаз на лбу, бери своих прихлебателей, и валите отсюда, пока я добрый. Девчонку только отпустите.
— Н-но он… — мужчина нахмурился сильнее и взвел большим пальцем курок, направляя дуло пистолета пастырю в лицо.
— Я, вроде, ясно выразился.
Проповедник нервно кивнул, подавая знак замершим норманнам, которые продолжали сверлить капитана тяжелыми взглядами. Как только четвертый разжал руки, Герди птицей выпорхнула из захвата и повисла на южанине, комкая его рубаху и истерично всхлипывая. Мужчина обнял девушку одной рукой, крепче прижимая ее к себе.
— Не тронули? — выдохнул он ей в макушку, на что йента энергично замотала головой. — А теперь свалили отсюда. К херам. И быстро.
Мужики переглянулись.
— Кого ждем? Пшли отсюда! — Морган дождался, пока они уйдут, и лишь тогда опустил курок на место. — Ну, все, хорош дрожать, мне Снеговика твоего отвязать надо.
Браун еле отцепил от себя рыдающую норманнку и кинулся распутывать узел на руках сейдмана, который уже просто осел на землю и привалился спиной к столбу, закрыв глаза.
— Как тебя угораздило? — скрутили знатно, у Лау даже руки синеть начали. — Это вообще кто был?
— Священник местный, — выдохнул белобрысый, поворачивая голову в сторону пирата, — отец Филипп. Давно он на меня зуб точил, вот теперь решил основательно взяться…
— Ну-ка, дай гляну, — морской волк подцепил северянина за бороду и повертел его лицо из сторону в сторону, — У-у-у…
Выглядел Ниссен скверно. Только-только сошедший с носа синяк снова наливался кровью, и как с такой силищей не сломали его бедняге — не понятно, вся левая сторона была в крови, которая сочилась из глубокой раны над бровью, нижняя губа разбита, от чего светлая борода стала багровой. Грудь и живот тоже получили сполна, но, судя по тому, что дышал северянин без стонов, ребра были целы.
Ниссен размял посиневшие руки, морщась и скрипя зубами. Вдруг на него бросилась Герди, обнимая мужчину за лицо ладошками и целуя, куда попадет. Лаури на мгновение опешил, а потом обнял йенту за плечи одной рукой, другой опираясь о землю.
— Что ж ты даже не отбивался-то? — Морган поднялся на ноги, отряхиваясь от мусора.
— Да нельзя мне своих трогать, — смущенно признался норманн, — обычай такой. Дурацкий. Сейдман не имеет права причинять вред родичам.
— Ха, а не вернись я вовремя, — пират скрестил руки на широкой груди и осуждающе посмотрел на опустившего голову шамана. Ниссен зарылся носом в волосы дрожащей в его руках девушки и вдыхал их легкий аромат мяты, пытаясь собрать скачущие мысли в звенящей от ударов голове.
Филипп все-таки добрался до него. Давно уже этот фанатик хотел избавиться от того, к чьему мнению прислушивается ярл с советом. У церкви никогда не было претензий ни к его матери, ни к нему самому, пока из Нордлиге не приехал новый священник. Предыдущий пастырь, отец Отто, сам неоднократно приходил к Лаури за травами для своей застуженной спины, пока старика не хватил удар, а потом пришел этот…
Он уже настроил против сейдмана часть жителей, осталось дело за малым — отец Герди, но это лишь вопрос времени.
Морган прав, не пальни он из кустов, горел бы сейчас добряк Ниссен ярким пламенем до неба, а йенту бы просто изнасиловали, свалив все на почившего сейдмана, мол, спасли девочку из лап злодея, по делом ему, проклятому язычнику.
— Идем, моя йента, тебе нужно успокоиться, — мужчина нежно подхватил жмущуюся к нему девушку на руки и попытался подняться, но в глазах резко потемнело.
— Э-э-э, куда?! — Браун подскочил к оседающему обратно норманну и придержал его плечом. — Давай-ка я? Иди сюда, принцесса.
Моряк осторожно поднял Герди, а затем помог встать и Лаури.
Теперь пирату пришлось хозяйничать в доме норманна, пока тот пытался успокоить безостановочно плачущую девушку. Йента истерично всхлипывала и дрожала, уткнувшись в грудь шамана, который растянулся на постели и гладил ее по голове и спине. Он что-то нежно шептал северянке на своем языке, пока Морган метался по комнате.
Когда-то давно, только заступив на службу юнгой, Брауна приставили к доктору, который был на корабле. Он уже толком не помнил, чему учил его тот старый немец, но хорошо усвоил одно — любую рану сначала нужно промыть. Мужчина плеснул из чайника в глубокую миску воды и подхватил висевшее на стуле полотенце, для начала пойдет.
Морган прихватил с собой предмет мебели и, развернув спинкой к кровати, оседлал, протягивая норманну воду. Сам лезть побоялся, а то ненароком сделал бы хуже.
— Спасибо, — Лаури благодарно кивнул и поставил посудину себе под бок, обмакивая край полотенца. Сейдман аккуратно начал отмывать израненное лицо, морщась от боли, но продолжая шептать нежности дрожащей на нем девчонке. Вдруг она встрепенулась и отняла заплаканное лицо от его груди. — Что такое, моя йента?
— Вам надо уходить, — выдала девушка осипшим голосом, — Это чудовище не успокоится, пока не сживет тебя со свету.
— С чего такие выводы? — вскинул бровь пират, Герди перевела на него взгляд. Сейчас, с распущенными волосами цвета спелой ржи и в простом платье, она выглядела на свои положенные пятнадцать.