Сталкер (ЛП)

Затем парень начинает тыкать в муравьев пальцами, давя некоторых из них в ходе своих действий.

— Знаешь, будет больше веселья, если ты оставишь их в живых, — произношу я, спустя некоторое время.

Он прекращает жечь и давить их и поворачивает голову ко мне, словно ждет, что я покажу ему, и даже не знает, что. Я сжимаю губы, пытаясь понять, что делать. Затем замечаю гусеницу, ползущую по листку, и наклоняюсь, чтобы схватить ее.

— Видишь эту малютку?

Он кивает, прикусывая губу.

— Ну, если ты оставишь ее в живых, она превратится в красивую бабочку.

— О, — произносит он. Он не знал этого? Может, просто не обратил внимания во время урока. Хотела бы и я делать это иногда… не уделять внимания, чтобы после меня за это не наказали.

Я улыбаюсь ему и кладу гусеницу на его ладонь.

— Назови ее.

Он вскидывает бровь.

— Зачем?

— Теперь она твой питомец. Ты должен заботиться о ней, — смеюсь я. — Теперь она — твоя ответственность. Ты должен поддерживать ее жизнь. В ином случае, ты никогда не увидишь, во что она превратится.

— Но ты только что сказала, что она станет бабочкой.

— Да, но они все разные. Одинаковых бабочек нет. И если ты не убедишься, что она жива, ты никогда не узнаешь, как она будет выглядеть, — подмигиваю я.

— О… точно.

Мальчик рассматривает ее поближе, словно она — нечто странное. Это всего лишь жук, но думаю, он просто привык убивать их вместо того, чтобы рассматривать. Неудивительно, что другие дети боятся его.

Я поднимаю листочек и удерживаю близко от гусеницы.

— Им нужен воздух и листья, конечно же. Это то, чем они питаются.

— Хммм... но где мы будем ее держать?

Я обдумываю это секунду, затем вдыхаю.

— О, я знаю! Жди.

Я подскакиваю, похлопывая ладонями, чтобы стряхнуть грязь, и бегу назад в здание, оставляя мальчика позади. Быстро вбегаю к учительнице, у которой, я знаю, припрятана пара стеклянных банок среди провизии.

— Мисс, мне можно взять банку, чтобы мы могли посадить туда жучка? — спрашиваю я своим милым голоском.

— Конечно, милая! — она берет одну и протягивает ее мне. — Вот, держи. А теперь запомни. Им нужен воздух, так что убедись, что не накроешь дырочки в крышке.

— Сделаем, — отвечаю я, убегая к двери.

— О, и убедись, что даешь им свежие растения!

— Спасибо! — кричу я, пока бегу назад к мальчику.

В момент, когда он меня видит, на его лице расплывается широкая улыбка, которая удивляет меня. Он не такой пугающий, каким его считают другие дети. Думаю, он еще не знает, но я могу помочь с этим.

— Смотри, — говорю я, ставя банку. Я хватаю листок с гусеницей и кладу их вместе внутрь, закрывая крышку. — Теперь ты сможешь носить их везде, куда идешь.

Мальчик берет банку и поднимает ее, разглядывая содержимое одним глазам, прикрыв второй.

— Ты до сих пор не дал ей имя, — говорю я.

Он смотрит вверх на меня с широкой улыбкой на лице.

— Майлз Второй.

— Майлз Второй? — слегка хихикаю я.

— Ага, Майлз Второй. — Он стучит по стеклу, наверное, пугая маленького жучка до смерти.

Я подавляю еще один смешок. Он обворожителен.

— Мне нравится.

— Нравится? — спрашивает он.

— Ага, — отвечаю, — эй… а я даже не знаю, как тебя зовут.

— Майлз.

— Оу… — краснею я. Неудивительно. Теперь в имени жучка появляется больше смысла.

— А тебя? — спрашивает он.

Я протягиваю руку.

— Ванесса.

10 лет

Свесив ноги с невысокой стенки возе игровой площадки, я сижу и делаю домашнюю работу. Ветер бросает мои темные длинные волосы мне в лицо, так что мне приходится убирать их за уши каждую секунду. Только спустя несколько минут я замечаю Майлза, сидящего в траве всего в нескольких метрах от меня. Он на коленях с увеличительным стеклом в руке, рассматривает что-то на земле. Наблюдаю за ним уголком глаза, испытывая любопытство увидеть, сжигает ли он их до сих пор, или нет. Я не знаю, как долго он там сидит или почему, но думаю, что нам обоим нравится быть поблизости друг от друга.

Хотя мои родители сказали мне обратить внимание на домашнюю работу, и если я не сделаю все к моменту возвращения домой, то уверена, меня накажут. Я не хочу, чтобы они злились, так что мне лучше не отвлекаться.

Я пытаюсь сфокусироваться на книжках вместо мальчика, но затем другие ребята обступают Майлза.

— Эй, че делаешь? — спрашивает рыжеволосый мальчик.

— Ничего, — отвечает Майлз.

Ребенок хмурится.

— Ага, ну да. — Пинает грязь мыском. — На муравьев смотришь.

Другие дети начинают смеяться.

— Муравьев? Зачем? Ему настолько скучно?

— Мне не скучно, — отвечает мальчик.

Другой скрещивает руки.

— О, а что тогда? Проверяешь, в порядке ли они? — он притворяется, что стирает слезу со щеки, а затем резко наступает ногой на место, которое рассматривал Майлз. — Слишком поздно! Теперь они дохлые!

Все взрываются смехом.

— Он тупой. Такой слабый!

— Я не слабый, — Майлз смотрит вверх на них, и определенный взгляд в его глазах заставляет волоски у меня на затылке встать дыбом.

Внезапно рыжеволосый мальчик бьет Майлза прямо в лицо. Я закрываю книгу и кладу ее на край стены, спрыгивая вниз.

— Оставьте его в покое!

Теперь ребята обращают свое внимание на меня.

— О, да? А тебе какое дело?

Я подхожу, становлюсь между ними и Майлзом и поднимаю руки.

— Хочешь ударить его? Пройди через меня.

— Я не боюсь девчонок, — рычит мальчик.

— Ты собираешься ударить девочку? — слышится позади него.

— Да, а почему нет? — отвечает тот.

— Ты не можешь этого сделать! — говорят все хором.

Он делает глубокий вдох и выдыхает, глядя прямо в мои глаза, словно хочет напугать меня. Но мне не страшен ни один задира, если он угрожает Майлзу.

— Пойдем, — внезапно произносит он, поворачивается и уходит с другими детьми.

Я выдыхаю с облегчением, на секунду закрывая глаза и успокаиваясь.

— Зачем ты это сделала? — спрашивает Майлз некоторое время спустя.

Я смотрю на него через плечо.

— Затем, что они приставали к тебе.

— Да, но к тебе он не приставали.

— Мне все равно. Ты мой друг. Друзья защищают друг друга.

— Друг? — повторяет он, словно не может в это поверить.

— Ага, — я улыбаюсь и хватаю его за руку, поднимая его с земли. — Друзья.

Майлз удерживает мою руку, не отпуская, даже когда уже полностью встал на ноги. Она ощущается теплой и… странной. Я быстро отпускаю его ладонь

— Мне нужно домой, — произношу я.

— Почему? — спрашивает он. — Сейчас?

— Да, мои родители хотят, чтобы я была дома в установленное время, — отвечаю я, хватая книги и вещи, и сую их в рюкзак.

Он вздергивает подбородок.

— А мне можно пойти с тобой?

У меня открывается рот, но я и понятия не имею, что ответить, чтобы это не выглядело грубо.

— Нет, мне жаль, — я начинаю уходить и машу ему. — Увидимся позже!

Я не могу сказать ему правду. Мои родители не позволяют мне приводить друзей домой… не говоря уже о том, если они не знают их лично. И они уж точно не примут Майлза… он слишком… чужой для них. У него другие привычки, он любит странности, и одевается как бродяга. Они ни в коем случае не захотят его в своем доме.

Солнце почти село, так что мне быстро нужно добраться домой прежде, чем мама разозлится на меня. Она, скорее всего, уже зла, поскольку я опаздываю уже на пять минут, и домашняя работа еще не закончена… О, боже. От одной мысли о том, что я приду без нее, по коже ползут мурашки. Надеюсь, сегодня она в хорошем настроении.

Пока бегу по дороге, словно обезумевшая, не глядя, куда ступаю, я наталкиваюсь на кого-то, так сильно, что падаю на землю.

— Ааауч!

Рюкзак смягчает падение, но попа все равно болит. Когда я поднимаю голову, дабы увидеть, кто преградил мне путь, мои глаза расширяются, а челюсть отвисает.