Страница 102 из 116
Очень скоро мы подошли к ответвлению тоннеля. Ты не забыла, Даша — до этого мы шли по радиусу. А сейчас сворачивали в пробитый в каменном завале узкий тоннель, ведущий по радиусу к центру замка. Подозреваю, что мусорные горы из каменных обломков, которые мы видели под шлюзовыми камерами, образовали из камня, полученного при прокладывании этого тоннеля.
Как и коридор, тоннель был освещен, работающими через одну тусклыми гигантскими лампами. Некоторые участки были совсем темные и безжизненные. Другие потеряли источник освещения совсем недавно и были полны покрытой светящейся плесенью мертвой растительностью.
Старик уверенно вел нас к ведомой ему одному цели. Нам оставалось только следовать за ним. У меня, как и у моих спутников были тысячи вопросов, и так мало ответов.
Тоннель, по которому мы шли постепенно снижался, следуя за изгибом дна засыпанной обломками чаши. Прикинув в уме изгиб покинутого нами кольцевого коридора, я понял, что мы подходим к центру Лунного замка. И оказался прав — окружающая нас растительность становилась гуще, а пробивающийся через густые листья свет — ярче.
Менялся и оттенок света, становясь более живым. Вскоре, сложенные из камней и обломков конструкций стены разошлись и мы вышли в огромный, высокий зал. И замерли, в восхищении, перед открывшейся нам картиной: когда-то давно, до разрушившей купол катастрофы, в центре чаши находился огромный, в сотню метров диаметром колодец. Пережившим катастрофу селенитам относительно повезло — рухнувший купол, расколовшись, не засыпал колодец совсем — огромный кусок рухнувшей конструкции просто накрыл его.
Он и сейчас был виден — покрытый светящимися синими плитами обломок купола криво лежал, опираясь на окружавшие колодец груды камней. Местами была видна новая кладка, которую возвели, чтоб не допускать утечки воздуха — видимо здесь слой камней был особенно тонок. Свет от покрывавших купол светильников, был приближен к земному спектру. После полутемных, освещенных красноватым тусклым светом и наполненных жужжанием коридоров, мы словно оказались на средиземноморском курорте. Даже зелень здесь, была привычного нам зеленого цвета.
— Бредли перенастроил лампы, — сказал Джейкоб, — в первый год, как мы тут очутились. Если бы он это не сделал, мы бы, наверное, от тоски умерли.
— Да, — отозвалась она, стоя на покрытом выщерблинами краю обрыва, — как вспомню первый год, так дрожь пробирает. Мы тут ничего не знали.
Сказав это, она прыгнула в провал, спиной вперед, театрально раскинув руки. Мы бросились к краю колодца, и я даже успел увидеть, как глубоко, глубоко внизу её тело без всплеска вошло в воду.
Да, дно колодца было покрыто блестящей в свете ламп зеленоватой, но прозрачной водой. Была видна фигурка плывущей под водой Челси. Открытая вода на Луне, Даша! Разве это не чудо!
Я с удивлением и благоговением рассмотрел покрытые зеленью стенки колодца, по которым вилась сходящая к воде спиральная дорога. В местах, где она была разбита упавшими сверху камнями были видны следы примитивного ремонта — перекинутые через провалы плетеные мостки.
Глубоко внизу, у самой воды, сквозь зелень были видны темные провалы коридоров.
— Там, внизу целый лабиринт пещер, — сказал Джейкоб, проследив мой взгляд, — но я ими особо не интересуюсь. Там темно и через пару сотен метров становится адски холодно, так что они почти полностью забиты льдом. Бредли там что-то ковыряет уже лет тридцать, но я особо в эти дела не лезу и тебе не советую.
— Ух ты, — сказал я, скорее сам себе, чем коллегам, — Вот здорово, обожаю лабиринты и тайны.
От размышлений на краю меня отвлекли голоса друзей и я поспешил к ним. Неподалеку от провала, была расположена, наверно, самая странная во всем мире ферма. Невысокий, явно декоративный заборчик ограждал несколько соток вскопанной земли, на которой росло множество причудливых, разноцветных объектов.
Умом, я, конечно, понимал, из контекста, что это местные растения. Вот только на растения они походили мало, больше напоминая выставку абстрактных скульптур, которые, по какой-то причине зарыли на половину в землю. Самый ближний к нам напоминал идола с острова Пасхи, чья физиономия застыла в гримасе мунковского крика. Следующий за ним овощ напоминал макаронного монстра — переплетение слабо шевелящихся желтых трубок. За ним шли морской анемон, потрескавшееся шоколадное яйцо и безумно сложная композиция из наполненных зеленой жижей сот.
Во всех этих объектах были проделано множество отверстий, снабженных желобками, по которым стекали и капали в подставленные глиняные горшочки густые жидкости.
— Это мои садовые органеллы, — с гордостью сказал Джейкоб, — Ну, я их так называю. Это органы биологических механизмов. Мы вскрыли несколько и обнаружили, что их узлы питания — в прямом смысле производят пригодное для человека питание. Сахары, белки, спирты. Вот эта вот, например, — старик указал на страхолюдного идола, — производит годное корневое пиво.
В подтверждение своих слов, он подошел, и несколько раз пытыкал идола мыском ступни. Идол забурчал и выдавил из себя в подставленную посудину поток пенистой коричневой жидкости.
Первым напиток попробовал Чэнь, который последние пару минут стоял, уперев руки в бока, всем своим видом показывая, как ему тут не нравится. Взявшись за посудину, он пил, пил, пил и пил, показывая свободной рукой что мы ему не мешали. Оторвавшись, он выдохнул, вытерев рукой налипшую на лицо пену.
— А жизнь-то налаживается? — хохотнул я, — глядя как с лица коллеги сходит недовольная гримаса.
— Святой Конфуций, — передразнил меня Чень, — наконец-то отпустило!
Я взял в руки жбанчик и сделал на пробу пару глотков. Вкус был неожиданно богатый и сложный. Так вот сразу и не скажешь правда какой. Я уже сталкивался с подобной проблемой. Давным давно, когда я возвращался к родителям в деревню, никуда не выезжавшие старики спрашивали меня, какой вкус у кока-колы. Как у какого фрукта? И что тут скажешь? Напиток был определенно сладкий, с легкой кислинкой, в вкусе присутствовало что-то знакомое с детства. Сироп от кашля? Корень солодки? Но это лекарственная нотка совершенно не портила напиток.
Обернулся я от легкого тычка в спину — Пэн намекал, чтоб я оставил напиток и ему. И верно, подумал я, передавая заметно опустевший жбанчик. То ли от алкоголя, который там почти не чувствовался, то ли от сладости, я сразу ощутил прилив сил.
— Ну, настоящий Рут Бир, не отличишь! — Выдохнул Пэн, с сожалением возвращая опустевшую посудину Джейкобу.
— Рут Бир? — спросил я, — Я видел эти кафешки в штатах, но никогда не заходил.
— Многое пропустил, — веско сказал Джейкоб, постукивая идола по бокам. Органелла еще больше сморщилась, с хрипом и сипением расставаясь с остатками напитка.
— А из чего он пиво делает? Не из воздуха же? — поинтересовался я, оглядывая садик.
— Мы их на деревья прививаем. Так что органеллы их корневой системой пользуются.
— Это вы здорово придумали, — сказал я.
— Жизнь заставила, — отмахнулся старик, — пойдемте, я вам дом покажу.
Идти пришлось недалеко — буквально за оградкой садика стояла увитая плющом мазанка. Крохотный домик, с выходящими на общий дворик двумя дверями. На растянутой бечеве сушились самотканые половики, на колья оградки, прямо как у нас в деревне были надеты глиняные кувшины. Джейкоб размотал тюк со скафандром и повесил его на забор, добавляя сюрреализма в картину.
— Будете дом ставить, — сказал старик, — отсчитайте сто шагов. Я вам рад, но тесного соседства не люблю.
— Мне пока дом не нужен — мне нужна палатка. И светильник, на первое время.
Старик неодобрительно посмотрел на меня.
— Нам нужно будет вернуться к шлюзу. Наша задача, — наладить связь с Землей. Потом будем исследовать Замок. Это задача на несколько лет, по меньшей мере. Домик мы тут построим, когда на пенсию выйдем.
На этот раз на меня неодобрительно посмотрели и Пэн с Чэнем. Нет, ну а что я такого сказал? В этом мире мне придется провести много лет. Возможно, всю жизнь. Конечно, родина направит сюда новую экспедицию — но сразу возвращаться на Землю, после контакта с чужеродной биосферой — слишком большой риск. А когда мы разберемся, далеко не факт, что я смогу вернуться без проблем. На это указывают худые ноги Джейкоба — он слишком привык к лунной гравитации и на Земле не смог бы ходить. Я, конечно, буду заниматься спортом из всех сил, но будет ли этого достаточно? Вполне возможно что это билет в один конец, Даша.