Страница 12 из 20
С едой справились быстро, общий счет, как мы поняли Суна, около 20 $. Из ресторана, заплатив непонятно за что болтающемуся у машин бугаю, двинулись домой к Суну. Дом недалеко, квартал богатый, дома не очень броские, но добротные, более-менее опрятные. Преодолели несколько дверей на замках, вошли в квартиру. 5 комнат. Огромная гостиная, просторная кухня, несколько небольших комнат. Из гостиной дверь ведет во внутренний двор с бассейном. Полы в ковролине, но затертые и неприглядного цвета, мебель минимальная, оборудование в кухне, люстры – все очень убогое. Но жить можно, тем более что аренда в месяц всего 600 $. У нас за такое взяли бы гораздо больше, 2 тысячи уж точно, а учитывая бассейн, может быть, и дороже.
Сун выставил яблоки, апельсины, вскипятил чай. Угостил меня и Наташеньку пивом «Яньцзин». Мы нагрели банку и чуть выпили, помянув Папулю. Так что традицию не нарушали даже в «сухом» Иране.
Говорили на разные темы:
– Сун чуть ли не наизусть выучил Наташин доклад, постоянно цитировал его и восхищался. Кричал, что она должна быть мининдел России.
– Рассказывал, что у хозяина, что живет наверху, устраивают танцы, женщины ходят в шортах. Многие в домах пьют. Сун сам закупает спиртное в Дубае и тащит сюда (китайское посольство выписывает спиртное в Голландии под видом кофе, воды и т. д.).
– Китайцы не любят Иран, нравы, еду. Жена и дети навещают, но тут же уезжают, не выдерживают.
– Привозят свинину, друг друга угощают.
– Электричество такое дешевое, что Сун не выключает свет, когда по вечерам уходит.
– Преступность высокая. Нападают на иностранцев. Захватывают машины на шоссе Тегеран – Исфахан.
– Ковры изобрели китайцы, так как ковры у них лучше.
– Три преступления Горбачева: а) развал СССР; б) развал экономики; в) прозападный уклон. Ошибки Мао: а) классовая борьба;
б) игнорирование экономического развития.
Вечером (в 22:00) пришел советник Владимир Иванович Иваненко. Расспрашивал о конференции. Оказался очень интеллигентным и интересным человеком. Из сказанного им:
– В Иране параллельные армии: религиозная и обычная. Стражи по улицам в форме не бродят. Но они бдят. Женщин третируют. Его дочь (16 лет) приехала на лыжный курорт в джинсах и короткой куртке. Едва вышла из машины, как полиция тут же заявила папе (который похож на иранца): «Ты что, с ума сошел, как твоя дочь одета?!».
– У власти все религиозные деятели, президент Хатами тоже, только полиберальнее.
27 января 2000 года, 23:50
Ждем самолет в Москву, в зону отлета еще не пускают, сидим в зале прилета. Немного с записями поотстал, попытаюсь наверстать. В среду, 26 января, с утра ждали экскурсии. Хозяева опоздали на 1,5 часа и все свалили на нас. Вначале молодой парень-студент объявил, что предстоит встреча с замминистра Харази. Когда я ему объяснил, что встреча уже была, он согласился, что можно ехать на экскурсию. В машине нас ждал шеф протокола, который пожурил, что машины, мол, томятся с 8:30.
Поехали во дворец Голестан. Шеф оказался азербайджанцем (azari), из Тебриза. Обрадовался, что Натуля из Баку, сказал, что был в Баку, но там ему не понравилось. Завел песню о Чечне: нужны переговоры, нельзя убивать женщин и детей. Показал по дороге российское посольство (жилой дом у эстакады, растительность на территории), МИД (комплекс зданий), другие правительственные здания.
Приехали в Голестан. Дворец шахов. Как и все остальное, полуразрушенный, пустой и не очень впечатляющий богатством и красотой. Хотя ряд комнат в замечательных зеркалах, интересные фото конца прошлого столетия. Побродили с другой парой: профессор-араб из Кувейта с женой оттуда же. Преподавал в Техасе, прекрасно говорит по-английски, да и она училась в США. У него кто-то в роду перс, говорит на фарси, поэтому услышали от него различные интересные комментарии. В том числе о том, что письменность у персов арабская, пришедшая с религией, персы только несколько по-иному пишут те же арабские буквы. Испытал на жене. Она вслух прочла персидский текст, не понимая его, но читая знакомые арабские буквы.
– Французы не любили мыться, предпочитая душиться одеколонами; они поливали плохое мясо изощренными соусами.
– У персов уникальный архитектурный стиль.
– Шииты пускают чужих в мечети, сунниты – нет.
После Голестана водитель отвез нас в ресторан в городе. В подвальчике (очень красивый, покрытые плиткой стены, керамические фигуры) заказали кебабы. Принесли стандартные закуски. Много, дешево (10 $ за двоих с чаевыми), но не очень вкусно.
За столом кувейтец критиковал иранцев. Разговоры об обороне с опорой на систему безопасности региональных государств – бред. Как Кувейт может верить Ираку или Ирану? Иран оккупировал острова ОАЭ и даже говорить об этом не желает! Кувейт может опираться только на США – американцы помогли многим, от Германии до Анголы, от Японии до Кувейта.
После обеда вернулись домой, никого там не нашли из опекунов и вместе с Хэнком Визеком (кажется так?) из Голландии поехали в Мавзолей Имама Хомейни. Это к югу от Тегерана, пришлось ехать по шоссе с совершенно беспорядочным движением и унылыми пейзажами с бараками и невзрачными предприятиями. Но сам мавзолей великолепен: купола, минареты, подсветка. Вошли с Хэнком внутрь. Натали отказалась, ибо не захотела снимать обувь, пол в коридоре холодный. В самом зале было тепло. Часовые, спросив, откуда Хэнк, позвонили куда-то и дали ему разрешение на съемку. Голландия, значит, хорошая страна. Зал неуютный, на ковриках валяются небритые типы, у гробницы в стеклянном кубе бьют челом мужики, с другой стороны – женщины. Под потолком разноцветные лампочки. Рядом с мавзолеем магазины, как американские супермаркеты, пустые. На улице, под дождем, в сырости ужинают люди.
Вернувшись, узнали, что есть билеты в Исфахан на 6:10 утра. Подъем в 4 ч, выезд в 5 ч. Вещи сдали на склад гостиницы. Утром заставили заплатить за телефонные переговоры, питание взяли на себя.
Долетели до Исфахана за 35 минут. Там нас встретил Акбар Рези. Он, оказывается, накануне прилетел туда из Тегерана с американцем Ричардом Нортоном. И для нас были билеты, но этот протокольщик-азербайджанец заявил Акбару, что мы хотим лететь сегодня, 27.01.2000.
Дорога из аэропорта шла мимо древних сооружений, традиционных кварталов, на фоне пустыни и гор причудливых очертаний. Совсем другая атмосфера, таинственный Восток в лучшем виде. Подъехали к гостинице «Аббас» (в честь шаха XVII в.). Это прямо из сказки тысячи и одной ночи. Архитектура, оформление.
Выпили кофе по-турецки, познакомились с Ричардом Нортоном (арабист, преподает в Бостоне, сейчас околачивается на Ближнем Востоке) и гидшей, симпатичной и разбитной, как многие иранки, девушкой.
Поехали на объекты: летний дворец, где шах давал приемы гостям. Оттуда – 11 мостов, чайхана под мостом. Заунывная музыка, кальян, чай в маленьких стаканчиках. Стены в фото и рисунках. Экзотика. С нами в комнатке оказалась диковинная парочка. Он – пуштун, был с Наджибуллой в Кабуле, бежал, теперь вот здесь. Спрашивал о Бабраке Кармале, Дустуме. Тепло попрощались (он с нами, а также с Нортоном).
У нас в гостинице на первом этаже в холле висит лозунг на фарси: «Америка – враг № 1 всех угнетенных народов мира». В Исфахане на стене краской аккуратно повторяются лозунги: «Долой США! Долой Израиль!». А люди реагируют на американцев дружелюбно, вспоминают что в США или учились, или имеют там родственников.
Вспомнил, до чайханы были в армянском центре, церкви, музее. Подошел служащий Овсепян Эрванд. Узнал, что мы русские по тому, как мы внимательно рассматривали картины озера Севан и горы Арарат. Так больше никто, кроме бывших советских, не делает. Рассказал, что армян в Исфахане 15 тыс., в Тегеране – 150 тыс. Отношения с властями неплохие.