Страница 37 из 39
Голова почти не болела — нырок в темноту благоприятно сказался на Юркином самочувствии, да и кровавые сопли подсохли, оставив под носом две бурые дорожки. Жаль трубку — он растоптал ее, пребывая в нездоровом возбуждении. Тогда ему хотелось только одного — крушить, разрушать, разносить мир на кусочки. Сейчас же тело требовало покоя, а разум — ответа на вопросы. «Объект-4» изначально создавался как средство для этого. Подземные уровни с лабораториями некогда служили пристанищем для чертовой прорвы умников в белых халатах. Если порыскать, как следует, можно найти жилые помещения, столовые и комнаты отдыха для персонала. Сейчас бы Юрка с удовольствием нырнул под теплое одеяло, жаль у капитана Козулина свое видение дальнейшего развития событий.
— Панюшин…
Юрий улыбнулся, и вскинул винтовку, прицеливаясь. Мир стал округлым, кровавая точка прицела стала в нем единственной истиной.
— Не стреляй!
Козулин осторожно выглянул из-за угла. Палец Панюшина на спусковом крючке напрягся и выбрал слабину.
— Да постой же! — нервный шепот капитана достиг, наконец, Юркиных ушей. — Поговорить нужно.
— Говори — разрешил Панюшин.
— Я подойду, ближе, только не стреляй, дурак. Сам потом жалеть будешь.
— Ну-ну — подбодрил его Юрий. — Жалость, единственное, что остается нам, не так ли?
Козулин медленно вошел в обозримое пространство прицела и остановился прямо за красной точкой. Несмотря на то, что видел ее только Юрка, лоб капитана зачесался.
— Я иду…
Оружие Козулин предусмотрительно оставил за углом, чтобы доходчивее шла беседа.
— Достаточно — скомандовал Юрка, и командир спецотряда остановился. — Излагай, старче.
Козулин оглянулся, и оттер пот с лица.
— Слушай, Юрка — хрипло начал он. — Давай договоримся…
— Наши действия? Сдохнуть по очереди?
В трубке засмеялись.
Линию спецсвязи капитан обнаружил случайно. Пятился, не сводя глаз с Фарафутдинова, думал убраться по-тихому, не привлекая внимания, и ткнулся спиной в знакомый ящичек. Найти нужный провод оказалось парой пустяков — оказавшись в грязной комнатенке, Козулин плюхнулся на кургузый стул. Аппарат чудом уцелел — капитан держал обеими руками части лопнувшей трубки, пытаясь услышать главное.
— Ох, капитан… Любишь видать шутку и прибаутку.
— Короче — попросил Козулин.
— Ну, если короче, то действуйте в рамках полученных ранее указаний.
— Не выйдет. У меня недобор…
— По нашей вине? — деловито осведомились в трубке.
Капитан опешил.
— Нет, но…
— Нет, так нет… А то смотри, капитан, можем замену произвести.
— Нет, пожалуйста… — побледнел Козулин.
— Значит так — режим радиомолчания отменяю. Аппарат уничтожить, провод убрать. Дальнейший инструктаж по обычной связи.
Козулин осторожно положил трубку на стол. Затем, опомнившись, резким и точным движением расколол черный корпус. Выдернул провод и двинулся к выходу, наматывая его на согнутую в локте руку.
Выполнив распоряжение, проверил рацию. Нашел укромное местечко, и нажал кнопку. Рация хрюкнула и заработала. Из динамика раздался все тот же ненавистный капитану голос:
— Сколько осталось?
Глава 12
Хриплый шепот капитана наполнил волнением пространство подземного уровня. Панюшин равнодушно внимал его словам — сейчас они были ему неинтересны. Капитан Козулин звезд с неба не хватал, служил себе потихонечку, и сейчас выслуживался, выторговывал, стало быть, драгоценные минуты жизни. Сукин ты кот, капитан Козулин, стелешься ласково, а в глазах тоска, поди…
Вот и Юрке тоскливо — от говеной жизни такой, а куда денешься?
— Завязывай — посоветовал он. Козулин послушно замолчал.
— Сколько вас?
— Трое, со мной — с готовностью ответил Козулин.
— Гм… — задумался Юрий. — Что-то количества у нас не сходятся капитан.
— Так и я о чем — жарко зашептал капитан. — Их там двое всего осталось, по одному на рыло, а?
— Не жалко, капитан? — насмешливо спросил Панюшин. — Свои все же.
Козулин нервно оглянулся и облизал губы.
— Свои мы с тобой, Юрка. А они материал — нужно будет, сюда сотню приведут.
— Так уж и сотню? — засомневался Панюшин.
Вместо ответа капитан махнул рукой.
— Не о том спорим, Юрка, не о том, поверь…
Юрий хрустнул шейными позвонками. Козулин начал утомлять.
— Предлагаю окончить лирическое вступление и перейти к делу.
— Так я же о чем толкую! — Козулин осторожно приблизился на шаг. — Я не знаю что нужно им и тебе, но…
— И я не знаю — улыбнувшись, перебил Панюшин.
— Как это?
— Открою страшную тайну — проект перешел в заключительную стадию, вот так. Выводы сам сделаешь, или помочь?
Командир спецотряда медленно открыл рот. Юрий попытался заглянуть в выпученные глаза Козявки, но так ничего и не увидел там. Зеркало души капитана оказалось с испорченной амальгамой. Не отражало ее, душу то есть, и во взгляде командира спецотряда не было ничего кроме страха.
— Но как… — ошарашено пробормотал тот. — Посмотри сам — тут же нихера целого не осталось, одни руины.
— Не имеет значения — пожал плечами Юрка. — Уже нет необходимости проводить исследования — все и так уже ясно. Почти…
— Что ясно, что?!! — завыл Козулин. — Все должны сдохнуть здесь?
Панюшин деликатно промолчал.
— А ключ, а сегменты? — не унимался Козулин.
— Лови…
Плексигласовая трубочка блеснула в воздухе. Капитан машинально поймал ее — спиральки наполняли пространство золотистым сиянием, приглашая окунуться с головой в прохладную осень… Козулин с трудом отвел взгляд от ключа.
— Коровяк оставил в лаборатории, так что извини.
Панюшин прильнул к окуляру прицела. Красная точка вздрогнула и вновь оказалась на покрытом испариной лбу капитана.
— Юрка, я прошу…
— Чисто по-человечески? — не утерпел Панюшин. — Не мне вам объяснять, товарищ капитан — иногда приходится совершать взрослые поступки.
— Хорошо, тогда скажи хоть в чем суть проекта?
Точка переместилась на мясистый нос.
— Разве не знаешь?
— Никак нет! — Козулин задышал прерывисто, капли пота сбегали с его рябого лица. — Так в чем же?
Панюшин сказал.
Наступила гнетущая тишина. Сквозь прицел винтовки, Юрий наблюдал, как мертвеет лицо капитана.
— Но это же… это… — Козулин уже хрипел, задыхаясь. Панюшин с неприязнью смотрел на него — что и говорить, зрелище не из приятных.
— Слушай, капитан — произнес, наконец, он. — У тебя пожрать ничего нет?
Капитан удержал рвотный позыв, и выпрямился. Пара секунд, и Козявка пришел в себя — в движения вдруг вернулась прежняя упругость. Юрий с тоской представил, как пули пролетают мимо качающейся фигуры капитана — матер Козулин, так просто и не одолеть сукиного сына.
— Мне бы хлебушка покушать.
— Накушаешься еще. Дерьма… — Загадочно пообещал капитан. — Слушай Юрка, отпустил бы ты меня? Лично я против тебя ничего не имею.
Панюшин, в который раз пожал плечами.
— Иди.
Козулин попятился, не отводя взгляда. Панюшин смотрел, как скрывается за углом обретшая свободу фигура Козявки.
— А ведь мог бы я тебя угандонить, капитан, да видно судьба тебе жить долго и счастливо — прошептал Юрий и погладил винтовку.
Прежде чем найти Юрку, капитан Козулин сделал несколько неожиданных открытий. Одно из них заключалось в осознании неприятной истины — иногда даже с хорошими людьми случаются разные гадости, чего уж тогда говорить за отпетых мерзавцев? Еще одно констатировало такой же неприятный факт — разговаривать с мудаком-Панюшиным придется тет-а-тет, чтобы исключить вероятность ненужного вмешательства извне.
Нож у капитана был припасен заранее. Козулин двигался осторожно, на носочках — шаг его упруг, поступь неумолима. Рукоятка ножа удобно уместилась в ладони, черненое лезвие поразит любую цель.
Осназовец не ожидал подвоха, но в последний момент, успел засечь быструю, как молния руку командира. Нож разрезал воздух. Фарафутдинов кувыркнулся в сторону, срывая оружие.