Страница 49 из 69
— Ты права. Но Фроман владеет множеством театров, а его карманы достаточно полны, чтобы пережить закрытие одного из них, — ответил Алистер.
— Зато про него теперь пишут во всех газетах, — вновь предложила вариант Изабелла.
Доктор Вольман согласно хмыкнул.
— Особенно сейчас, когда По заперт в «Гробнице» и жители могут спать спокойно, в его театр хлынет волна посетителей. Но я не думаю, что ради подобной популярности можно убить.
Алистер покачал головой.
— Именно. Исходя из того, что ты, Зиль, рассказал мне о Фромане, я считаю, что он способен добиться славы и другими, более легальными методами.
— Лев Айзман. Темпераментный. К тому же, обладает необходимыми знаниями, — добавила Изабелла. — Мы просто пока ещё многого о нём не знаем.
— А если это закулисный поклонник, — заметил я, — то у него должен быть доступ к По.
Я сделал шаг назад и окинул взглядом доску.
Главное, ничего не упустить.
Фактически, любой человек, работающий в отделе Малвани, и любой, связанный с театром, могли знать о По.
Чего-то не хватает.
— Есть ещё одна вероятность, — произнёс Алистер и довольно улыбнулся. — Я называю её «отвлечением».
Он откинулся на спинку стула и скрестил руки за головой.
— Он хочет сбить нас с толку, и тем самым выгадать себе дополнительное время.
Я смотрел на Алистера и чувствовал раздражение от его самодовольного вида.
— Отвлечение? — переспросил я.
Изабелла рассмеялась.
— Перестань быть таким загадочным, Алистер, и скажи уже нам, что ты имеешь в виду.
— Если преступник ещё не закончил с убийствами — а я уверен, что это так, — тогда нам стоит спросить себя: зачем обвинять По? Со следующей смертью любые обвинения будут с него сняты, и всем станет очевидно, что По невиновен. У него появится идеальное алиби, как ни странно, благодаря тому, что он сидел взаперти в «Гробнице». Тогда к чему всё это?
Он обвёл присутствующих взглядом.
Мы ждали объяснений, затаив дыхание.
— Убийца, — продолжил Алистер, — который с каждым новым убийством поднимал ставки, что-то замышляет; он не собирается уходить тихо. Уверен, что у него на уме нечто грандиозное. Его собственный «блистательный праздник». Вопрос лишь в одном: какой?
— Это должно произойти на спектакле, — произнёс я оживлённо. Наконец-то, мы сдвинулись с мёртвой точки! — Все предыдущие убийства случились в театре. У нас может появиться шанс поймать его, если мы усилим охрану в каждом из театров города.
— Возможно, — мягко заметил Алистер, — но я уверен, что наш убийца слишком умён, чтобы попасться на крючок. К тому же, я считаю, что он связан с театром и не привлекает там внимание.
— Но нам чрезвычайно важно выяснить его личность и поймать, прежде чем он убьёт вновь.
— Конечно, — согласился Алистер. — Но мне кажется, что искать его среди работников Фромана, или среди соседей По, или даже среди служащих Малвани — учитывая его высокую социальную адаптацию — всё равно, что искать пресловутую иголку в стоге сена.
— И, тем не менее, если мы взглянем на поведенческие паттерны преступника, мы сможем заставить его проявить себя. Да, мы не знаем, кто он. Но мы точно знаем, как он ведёт себя во время убийства.
Алистер замолчал и перевёл дыхание.
— Сначала, мы должны подумать, каким может быть его следующий шаг. Мы должны выяснить, не открываются ли в ближайшие несколько недель спектакли…
Изабелла резко выпрямилась в кресле и прервала его:
— «Ромео и Джульетта». Это будет «Ромео и Джульетта».
Мне понабилось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду, но потом всё встало на свои места.
— Ну конечно! Когда мы с Изабеллой встречались с Фроманом, — взволнованно начал я, — он репетировал роль Джульетты с одной из актрис. Бьюсь об заклад, премьера спектакля состоится в ближайшие пару недель.
Алистер наклонился к своему портфелю и вытащил газету. Ему понадобилось несколько минут, чтобы просмотреть раздел театров.
— За следующие две-три недели пройдут несколько спектаклей: второго апреля — «Во всём виноват ты» в «Савойе», девятого — мюзикл Шуберта «Вихрь светских развлечений» в «Казино», шестнадцатого — «Оружие и человек» в «Лирик» и «Американский Лорд» в «Хадсон», а в этот четверг — «Ромео и Джульетта» в «Лицеуме».
— И сколько из них — постановки Фромана?
— Только две. «Американский Лорд» и «Ромео и Джульетта».
— Мы не станем сбрасывать со счетов остальные пьесы, но исходя из трёх предыдущих убийств, думаю, нам стоит сосредоточиться на премьерах Фромана.
Алистер задумчиво свернул газету. А затем, наконец, согласился.
Я повернулся к Изабелле.
— У нас есть копии каждого письма, написанного убийцей. Не посмотрите ли на них ещё раз? Может, мы что-то упускаем.
— Что именно мне следует искать? — спросила она, и её карие глаза наполнились беспокойством.
— Если честно, понятия не имею, — улыбнулся я. — Но я не сомневаюсь, что если там что-то есть, вы это сразу узнаете.
Я ещё раз взглянул на доску.
— Алистер, ты сможешь выяснить подробности по каждому спектаклю Фромана? Не будет лишним узнать имена задействованных в них людей, особенно актрис. И поспрашивай, может, кто-нибудь видел посторонних возле театра после репетиций.
— Конечно, — ответил Алистер. — Но, как я уже сказал, я полностью уверен, что убийца принадлежит к театральной среде.
Он поймал мой взгляд и поспешно добавил:
— Но я поспрашиваю, конечно.
— А я должен пойти по следу, который проигнорировал вчера.
Мы продумали план действий — и неплохой, как мне показалось.
Потом поблагодарили доктора Вольмана за помощь, договорились с Алистером встретиться сегодня вечером у него и разошлись каждый по своим делам.
Изабелла тотчас поймала извозчика до центра, а мы с Алистером пошли пешком через парк, направляясь на юго-запад.
— Нам предстоит многое сделать, готовясь к спектаклю в четверг, — говорил Алистер, — и я считаю, нам нужно начать с…
Но я практически не слушал его. Я хотел насладиться этим моментом.
Мы всё ещё понятия не имели, кого ищем.
Но мы добились значительных успехов: вполне вероятно, что мы смогли вычислить следующий шаг преступника.
Вскоре мы с Алистером разделились. Он направился в Вест-сайд, откуда должен был на поезде добраться до театрального района.
А я продолжил шагать на юг. Спустя несколько минут миновал уличного музыканта: он собрал немалую толпу, играя на саксофоне мелодию из недавнего мюзикла Джорджа М. Коэна.
Впервые с начала расследования я чувствовал, что мы на шаг впереди убийцы, а не наоборот.
И я наслаждался этим чувством всю дорогу до пансиона, где жила Молли Хансен, чью информацию я так глупо проигнорировал прошлым вечером.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Пансион мадам Пинош.
Когда я проходил мимо парка на Вашингтон-Сквер, меня одолел голод, поэтому я решил, что вполне могу потратить пять минут на завтрак.
Я купил булочку с сосиской в фургоне на углу, яблоко у продавца фруктов и сегодняшний экземпляр «Таймс» у газетчика.
Перейдя дорогу, заметил не занятую никем скамейку, и устроился на ней; открыл газету в поисках статьи об убийствах в театрах, которую, без сомнений, Фрэнк Райли и Джек Богарти уже выпустили.
Просмотрел первую страницу: две статьи о пожарах в «Бюро Бенедикта» и на одной из станций метро, и ещё одна — про отца, который убил свою дочь накануне дня её свадьбы.
А затем я нашёл то, что искал:
«ХИЩНЫЙ УБИЙЦА, ВЫСЛЕЖИВАВШИЙ АКТРИС «ВЕЛИКОГО БЕЛОГО ПУТИ», ЗАДЕРЖАН В ОПИУМНОМ ПРИТОНЕ».
Статья, написанная гораздо более эмоциональным языком, чем это было присуще «Таймс» ранее, безмерно восхваляла Алистера. Если верить репортёрам, то только криминологические теории мистера Синклера, и ни что другое, послужили причиной своевременного ареста опасного преступника.