Страница 44 из 69
На цыпочках поднялся по лестнице, чтобы не разбудить спящую на первом этаже домовладелицу, беззвучно открыл дверь и рухнул на выцветший жёлтый диван, оставшийся от предыдущего жильца.
Сегодня вечером он выглядел особенно потёртым и продавленным.
«Тоскливое местечко», — подумал я.
На стенах — выцветшие жёлтые обои с такими же выцветшими розами. Шаткое кресло-качалка со сломанной планкой. Только ковёр был красивым, с густым синим ворсом. Его выделила мне сама владелица квартиры, чтобы не слышать на первом этаже мои шаги.
Я мог позволить себе место и поприличнее, но зачем, если большую часть времени я провожу вне дома? Зачем, если мне будет не с кем наслаждаться уютом новой квартиры?..
Я потянулся к своему коричневому портфелю и вытряхнул содержимое.
Несколько листов бумаги с заметками. Наверно, надо будет отдать их Малвани, чтобы он подшил их к делу.
Помятое яблоко, которое я собирался съесть на обед, но так и не успел.
И когда я уже собирался отбросить в сторону пустой портфель, то заметил торчащий из бокового кармашка смятый, грязный лист бумаги.
Я вытащил его.
Первой мыслью было недовольство, что кто-то засунул что-то в мою сумку в моё отсутствие. Но затем я внимательно вчитался в него и попытался вникнуть в содержимое.
«Детектив Зиль,
я пишу вам в надежде, что смогу снова вас увидеть и что найду в вас сочувствующую душу. Вы кажетесь мне справедливым человеком, который выслушает меня даже тогда, когда все остальные обвиняют во лжи.
Я клянусь вам: я невиновен.
Я никого не убивал. Я не был в «Эриэл Гарденс» и никогда не прикасался к тем иглам. Меня подставили, обманули и ложно обвинили.
В субботу меня остановил мужчина, чтобы спросить дорогу. И когда я склонился над его картой, он прижал к моему носу и рту какую-ткань, и я потерял сознание. Я не помню ничего вплоть до момента моего ареста.
Я больше не могу так. Я уверен, что умру здесь, если вы не сможете мне помочь.
— Тимоти По».
Выходит, По засунул в портфель этот лист, когда бросился ко мне сегодня утром в участке.
Отчаянный шаг с его стороны.
Было ли содержание письма правдой? Я не был уверен. Но просматривая письмо снова и снова, я понимал, что не могу выбросить его и проигнорировать написанное.
Мои инстинкты говорили мне, что Тимоти По невиновен в этих убийствах. Он был хорошим актёром и смог меня обмануть, скрыв некоторые подробности личной жизни. И тем не менее, я не мог представить, чтобы Тимоти По угощал жертв ужином и вином, покупал им платья, обещал сделать звёздами, а потом хладнокровно убивал, как делал это настоящий преступник. А несвязные, беспорядочные мысли По, отражённые в лежащем передо мной письме, как раз и могли оказаться правдой.
Я знал, что Алистер со мной согласиться. Он тоже считал, что По не подходит под профиль убийцы.
В письме было именно то, что мне нужно, чтобы избавиться от разочарования и начать действовать. Чтобы спасти это дело.
После нескольких телефонных звонков мы с Алистером договорились завтра утром встретиться перед офисом доктора Вольмана в Нью-Йоркском Университете. Фотографии стихотворения с тела последней жертвы до сих пор находились у меня, и я согласился обработать их и принести завтра, чтобы знакомый Алистера — эксперт по почерку — смог их исследовать.
Я не стал звонить Малвани: он бы всё равно посчитал письмо По поступком отчаявшегося виновного человека и не стал бы принимать его во внимание.
Мы остались сами по себе.
Может, лучше бросить это дело и совать в него свой нос? Может быть.
Но, несмотря на все доказательства обратного, я верил в то, что написал По.
В худшем случае, я просто потеряю несколько дней, поведясь на отвлекающий манёвр. Это я переживу. К тому же, я ещё не был официально возвращён на службу в полицию Добсона.
А если Малвани действительно посадил за решётку невиновного, то я должен разобраться в этом деле хотя бы ради очередной, пока ещё неизвестной актрисы, которая, возможно, скоро сыграет свою последнюю роль.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
«Положение наше стало иным,
и то, что прежде было для нас правильным,
сегодня невозможно».
Джордж Элиот, «Мельница на Флоссе».
Вторник
20 марта 1906 года
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Кофейня «Дорри».
После ночи безжалостной бессонницы я проснулся с жуткой головной болью.
Первые лучи солнца, чашечка кофе и таблетка «Бромо-зельцера» помогли мне почувствовать себя чуть лучше.
Мне было определённо неприятно работать за спиной Малвани над делом, которое тот уже считал закрытым. Мы были друзьями и коллегами столько лет, и сейчас мне казалось, что я предаю его доверие. С другой стороны, он и сам, похоже, доверял мне теперь не так, как раньше.
И чтобы полностью покончить с угрызениями совести, я решил сперва разобраться с одним несоответствием, которое продолжало меня раздражать. А именно — с утверждением Тимоти По, что он никогда не был в «Эриэл Гарденс» и не касался инъекционных игл вроде тех, что были найдены в его квартире на Макдугал-стрит.
У Малвани на руках были самые прочные из возможных доказательств, опровергающие это заявление — отпечатки Тимоти По.
Прошлым вечером мой отец проговорился, что отпечатки можно легко подделать, и сегодня я решил узнать, каким образом.
Портье в отеле, где остановился мой отец, сказал, что я смогу найти его в небольшом кафе «Дорри» на Гринвич-Авеню неподалёку от отеля. Это было непримечательное место с четырьмя столиками и обслуживающей их сварливой матроной.
Отец с удивлением взглянул на меня, когда я вошёл в кофейню.
Я заметил тёмные круги под глазами и прорезавшие лоб глубокие морщины. Похоже, он тоже не спал этой ночью.
Отец закашлялся в платок.
— Саймон? Что ты здесь делаешь? Я не ожидал увидеть тебя до пятницы…
Он отодвинул в сторону тарелку с полусгоревшим тостом с маслом. Отец мало ел, и было сложно сказать, в чём причина: в несъедобности этого тоста или в том, что туберкулёз сказался на его аппетите.
Я сел на стул напротив него, бросив быстрый взгляд на пустую чашку кофе и крошки на второй тарелке.
— Ты только что разминулся с Молли, — пояснил отец.
Я отодвинул в сторону пустую чашку.
— У меня есть вопросы, и я прошу тебя о помощи, — произнёс я. — Прошлым вечером ты сказал, что отпечатки можно подделать. Ты говорил так уверенно, словно и сам это проделывал. Мне нужно знать, каким образом.
Он широко улыбнулся, обнажив ровные зубы, которые были уже не такими белыми и ровными, какими я их помнил.
И постучал себя по голове.
— Человек с определённым уровнем знаний способен на многое, если ему приходится постоянно переезжать.
Я кивнул, но промолчал. Большего поощрения он пока не заслужил.
— В давние деньки, когда мне нужны были деньги, я шёл за работой к Майку Занозе…
— Давай без подробностей.
Я перебил отца с лёгкой предостерегающей улыбкой.
— Ах, ну да… Конечно, конечно.
Он снова закашлялся, но я не заметил прожилок крови на платке.
Я молчал, пока отец не откашлялся, а миссис Дорри не налила мне чашку кофе. Напиток был не таким крепким, как я предпочитал, но выбирать не приходилось.
Я залпом осушил полчашки и поставил её слева от себя на единственный крохотный незапятнанный участок скатерти.
Отец положил платок в карман и выпрямился на стуле, пытаясь сесть поудобнее. Затем наклонился ко мне.
— Несколько лет назад мне было поручено одно задание. Скажем так: я должен был сделать так, чтобы отпечатки одного человека появились там, где он никогда не был. И департамент полиции безоговорочно на это купился, хотя в первую очередь обмануть мне нужно было не их.