Святой Грааль

Ричарда убили. Его собственный отпрыск. Кстати, я ничуть не сомневаюсь, что Робер — сын этой наваррки Беренгарии. Ричард поступил с ней… Хотя бабы другого и не заслуживают. Эта шлюха, Ингеборга… впрочем, не стоит вспоминать. Как бы там ни было, Ричард обрюхатил эту горную дикарку, а та, когда поняла, что Ричарду она нужна не более, чем прошлогодний снег, возненавидела своего супруга и соответственно воспитала сыночка. На что этот тупица "Да-и-Нет" рассчитывал, общаясь с наваррским пащенком, я понять не могу. Ведь даже слепому было ясно: мать настроила его против Ричарда, да так, что никто и никогда не вытравит из Робера этой ненависти.

Но для моей державы это было только выгодно. Откровенно говоря, я весьма и весьма опасался, что Ричард снова навалится на меня всей своей звериной мощью. Даже приказал готовиться вывозить казну… И тут — подарок небес! Ричард сцепился со своим сыном, и дело явно шло к войне. К Большой и Долгой войне. Господи, как же я молился, чтобы эти двое убивали друг друга как можно яростнее! Ведь после такой войны, когда между собой сцепятся не люди, а истинные звери, победитель ослабнет настолько, что уже не будет опасен для окружающих. Он уползет в свою берлогу и долго-долго будет зализывать свои раны…

Правда, сам я был на стороне молодого Робера. И на то были свои причины. Во-первых, когда-то мы были близки с Ричардом, а всем известно, что нет худшего врага, чем бывший друг. А ведь мы были больше, чем друзья… Когда-то я любил Ричарда, но… Он убил мою любовь, мою искренность своим необузданным нравом… Убийца…

Во-вторых, Альенор, чтоб ей гореть в аду, обожала своего сына, а посему взъелась на своего внучка так, что Аквитании ему, скорее всего, не видать.

И, наконец, в-третьих, мои шпионы доносили, что молодой Плантагенет влюблён в свой остров, так что на континент ему наплевать. Более того, поговаривали о том, что юноша собирается завоевать Шотландию, потом — Ирландию, а потом — Данию, с которой у него уже были осложнения.

Но молодой наследник, не собирался воевать со своим отцом, а просто прикончил его, обложив, точно бешеного зверя. Мысленно я ему аплодировал: так изящно и просто решить свои проблемы — вот истинный гений настоящего правителя! Да, разумеется, осталась собранная Ричардом армия, да, имелись достойные полководцы, но теперь противники Робера не имели главного — вождя! Того, кто соединит воедино рыхлое людское тесто, кто точно смолой склеит между собой бойцов разных племен, кто назначит цель и ради кого воины восторженно пойдут на смерть. Всё это был Ричард, а теперь его нет.

Ах, как бесновалась аквитанка! В своей ярости она уже не понимала, что делает, вот и поставила во главе войска Джона. Джон, Джон… Бедный маленький глупец. Неженатый муж, король без королевства… Общее посмешище… Да, разумеется, за его спиной стоят Маршадье и Альфонсо Кастильский, но они не в силах заменить и половины Ричарда. А по сведениям моих соглядатаев и прибывающих из Англии купцов, малыш Робер собрал сильную армию.

Я уже радовался, предвкушая, как эти олухи начнут высаживаться в Британии отдельными отрядами, и как Робер, чьи силы пусть и меньше, но собраны воедино, разобьет их по частям. Я уже готовил посольство, которое должно было предложить ему военную помощь в обмен на некоторые земли, когда… Известие о разгроме флота в Шербуре поразило меня почище молнии. Вот же хитрец! Да встретив его, любой лис сдохнет от зависти!

Робер снова всё поставил на один удар. И не прогадал! Если его врагам и раньше пришлось бы высаживаться отдельными отрядами, то теперь, потеряв основную часть больших кораблей, они волей-неволей должны были отказаться от высадки. Но армия-то уже собрана! Целое людское море, которое требует еды и питья каждый день, да еще и не по одному разу! Теперь, Алиенор должна либо распустить воинов, отказавшись от мести, либо найти другого врага, чтобы воины не обезумели от безделья, чтобы они кормили себя сами. А какого врага они могут найти, будучи в Нормандии? Рядом только моя Франция…

… Нет, надо что-то придумать. Нужен ход, подобный тем, что предпринимает молодой Робер Английский. Как отвратить этих свирепых гуннов от владений дома Капета?..

Может быть, предложить им свою помощь в войне с Робером? Поздно. Воинов у них и так достаточно. Конечно, от денег они не откажутся, но отдавать им деньги? Вот ещё!

А если атаковать первым? Нет, это не приведёт ни к чему хорошему. Армия в Нормандии больше тех войск, что я могу собрать, да и когда на армию нападают, то перед лицом врага забываются все мелкие разногласия. Почти всегда. Так что нам будет противостоять не рыхлая масса, объединенная под знаменем недостойного вождя, а…

Вот оно! Вождь! Пусть Джон всего лишь Джон и не обладает реальной властью, но именно он — тот столп, на котором всё и держится. Многие бароны и рыцари собрались только для того, чтобы восстановить "справедливость", то есть посадить бедолагу на трон. А значит…

Если Джона не станет, то армия развалится. Часть просто разойдётся по домам, а остальные… Кровь Христова! Маршадье и Альфонсо никогда не договорятся, который из них более достоин командовать! И тогда… О, тогда кастилец просто уведет своих воинов домой, а Маршадье… Ну, с него станется даже высадится в Англии. Одному. У него около тридцати тысяч, так что юный Робер повозится с ним. Да потом еще придется долго вылавливать по лесам разбежавшихся… Но всё равно: он должен будет испытывать благодарность к тому, кто отвёл от его земель реальную угрозу. А про него говорят, что он — человек благородный, причём в самом дурацком значении этого слова: правдив и честен. Можно подумать, что кому-нибудь когда-нибудь удавалось быть королём и оставаться при этом честным! Удивительная глупость!..

Итак, решено. Сегодня же отправить посольство к Роберу. Официально — с извинениями, что не успели прибыть на коронацию. Неофициально — заверить юнца в самом дружеском к нему расположении, договориться об омаже за континентальные лены, да еще и попробовать выторговать у него часть владений. Тот же Шербур, к примеру…

— Ла Шене! Ла Шене! Прикажи позвать ко мне коннетабля! И пусть пошлют кого-нибудь в Льеж. Отыщут там Красного Вепря — Вилье де Монфора, командира рутьеров, и передадут ему мое пожелание видеть его…

— Ваше величество! Но ведь он же… Он же — бандит!

— Кто? Вилье де Монфор?! Да, бандит… Но так что же? Прикажите послать к нему. Немедля!..

Глава 10

Об особенностях мореплавания и спецопераций в период Средневековья, неожиданных встречах и конкурентной борьбе, или "Спасти не рядового Джона!"

Ночь проглотила два корабля и облизнулась длинным туманным языком. Я глянул назад, но сквозь туман не увидел не то, что берега, а даже света сигнальных костров.

— Не извольте беспокоиться, ваше величество, — прогудел стоящий рядом капитан Морген по прозвищу "Кровавый". — Ночка — самая подходящая, хоть глаз коли. Никто ничего не заметит…

Уж это точно! Вот только где гарантия, что капитаны "Ночной красавицы" и старой доброй "Морской лошади" Морген и Флайнт заметят в этой кромешной тьме рифы, мели или что там ещё водится в Ла-Манше?

Маленький Джон сидел рядом и мычал себе под нос какую-то мелодию. Прислушавшись, я с изумлением понял, что главный бодигард, а по совместительству личный лейб-диверсант, пытается изобразить "Песенку про медведей" из "Кавказской пленницы", но только почему-то в миноре. Земля вертелась у него с таким надрывом, что мне стало до боли жаль медведей, которые, судя по всему, уже стерли шкуры об земную ось до самых костей.

— Не так, Джонни, — и я тихонько насвистел мотив в правильной тональности.

Но тот отрицательно помотал головой:

— Не, командир-король. Так петь будем, когда, эта, назад поплывем. С удачей, вот.

Логика была железной, и я не нашёлся, что возразить. А потому влюблённые из песни хоть и встретились раньше, но, судя по все увеличивающейся заунывности напева, не иначе как на похоронах…