Некромантка

      Я обхватила колени руками и тяжело вздохнула. Отвечать на этот провокационный вопрос мне совершенно не хотелось. Вернусь – не вернусь… Я люблю его. Но боюсь, что он опять сделает мне больно. И, опять же, фактор любящего родственника тоже нельзя забывать. Может, все же сделать артефакт от сглаза? Но он должен обладать приличной силой, чтобы Рауль не смог пробить его защиту. А если он задумает навесить на меня проклятие? Надо хорошенько подумать…

      Внезапно в кустах раздался шорох. Отто насторожился, а я, на всякий случай, накрыла нас щитом.

      Предосторожность оказалась не лишней. Перед нами появились три орочьих волкодава. Они остановились, настороженно принюхиваясь.

      – Надеюсь, они нас не сожрут, – тихо проговорил Отто.

      – Без приказа вроде не должны, – неуверенно сказала я, прижимаясь к теплому боку лучшего друга.

      Псы сидели и смотрели на нас. Мы сидели и старались не смотреть на них. Но взгляд как-то сам по себе притягивался к внушительным клыкам.

      Так прошел час. За это время мы успели с полугномом разругаться, помириться и опять поругаться. Ему ничего не нравилось – ни моя идея артефакта от сглаза, ни моя идея артефакта, который должен был отпугивать бродячих собак, ни моя идея пойти поучиться. Ну вот как можно быть таким противным?

      Когда, наконец-то, в поле моего зрения появился Живко, я уже дошла до крайней точки кипения.

      – Ты невыносим! – заявила я Отто. – Надо же смотреть на мир шире! Ты уперся в одно и…

      – А вот и Живко, – мрачно сказал полугном. – Скажи ему спасибо, Ола, а то я бы тебе сейчас…

      – Смотрю, между вами царит мир и согласие, – орк ступил на поляну совершенно бесшумно. Через все лицо у него тянулась длинная царапина, левое предплечье перебинтовано. Впрочем, как всегда подчеркнутый жилеткой торс был цел, поэтому я решила сочувствие не выражать. Он же воин, мне и то больше доставалось.

      – Конечно, царит, – тут же ответил партнер. Перед чужими мы всегда выступали единым фронтом. – Просто иногда случаются разногласия. Маленькие и незначительные.

      – Ясно. Уважаю, – серьезно сказал Живко. – А почему вы тут сидите?

      – Как мирные артефакторы, мы не хотим вмешиваться в чужие драки, – объяснила я.

      – К тому же тут вот твои собачки сидят, – добавил Отто.

      – Псы, – поправил орк. – А что касается мирных артефакторов… Уже бы передо мной-то не придуривались! Хотя, Гойко тоже теперь не верит в мирных магов, которые ехали просто посмотреть проблемы в защите питомника.

      – А что случилось с твоими врагами? – живо заинтересовалась я.

      – Тебе их жалко? – удивился Живко.

      – Нет, конечно, просто интересно, как на них подействовал мой собачий отпугиватель.

      – Собачий отпугиватель? – с ужасом переспросил Живко. – Ты собиралась это использовать на невинных собаках? Ола, ты бесчеловечна!

      – Я безсобачна, – поправила я, берясь за тяжелую сумку с инструментами. – Да, собиралась, а что?

      – Я ожидал от вас какого-то сюрприза, – сказал орк, шагая вперед. Мы брели за ним. Наслаждаться лесом у меня не получалось. Я люблю цивилизацию, ровные дороги и теплый туалет. И чтобы к моей юбке не цеплялись колючки и мелкие ветки! Она дорогая, между прочим, и по подолу идет вышивка! – Поэтому, когда ты сорвала с шеи артефакт, успел задержать дыхание и отклониться. Так что мне не очень перепало, но двое из банды Гойко так и не пришли в себя. Мне их добить из жалости или они все же выживут?

      – Выживут, – проворчал Отто. – Я же выжил, когда мы испытывали артефакт.

      – Так где твои враги? – спросила я. – Мне нужно их расспросить. В научных целях.

      – Не получится, – усмехнулся Живко. – Они ситорский знают еще хуже, чем ты орочий.

      – Обидно, – сказала я. – А зачем они тогда вообще сюда приехали? Тебя убить?

      – Да, – спокойно ответил орк. – Я единственный наследник отца, а некоторые бы очень хотели, чтобы мой отец остался бездетным. Например, мой кузен Гойко, которому мои успехи не дают спокойно спать. После моей смерти он бы стал наследником.

      – Даже если бы именно он тебя убил? – удивился Отто.

      – Да. Раз убил – значит, сильнее, значит, достоин владеть.

      – Оказалось, что недостоин, – хихикнула я. – Так ты его убьешь?

      – Зачем? Тогда мой отец останется совсем без наследников. Отправлю его домой, в Степь.

      – А он опять соберет банду и опять приедет тебя убивать, – сказал Отто.

      – Ну и пусть, – пожал плечами Живко. – Это не дает расслабиться.

      Я вспомнила о том, сколько детей было у старого Гопко, и сколько осталось и почувствовала, как по спине пробежали мурашки, вкрадчиво шепча: «да, да, быть замужем за орком это не только наслаждаться самцом в постели, но и так же иметь кучу проблем от его родственников!»

      По сравнению с орочьими семейными отношениями мои многочисленные родственники показались весьма милым сборищем любящих друг друга людей.

      – Эй, Ола, ты чего притихла? – спросил Живко. – Испугалась? Не волнуйся, малышей и женщин у нас не трогают.

      – Не испугалась я, чего мне бояться? Я думаю о своем артефакте. Как бы его усовершенствовать так, чтобы площадь поражения была более точной?

      Орк рассмеялся.

      – Ты будешь хорошей женой.

      – Кровожадной, – подтвердил Отто. – Жадной – главное слово. Крово как-то у Олы прикладывается само собой. Неожиданно.

      – Нечего меня сватать! – заявила я. – Я, может, только вкус свободной жизни почувствовала, и обратно в брачные узы меня не тянет.

      – Я подожду, когда потянет, – пообещал орк. – Мы пришли.

      Собачий питомник занимал довольно внушительную территорию. В нем жили не только взрослые производители и щенки, но также существовали специальные площадки для дрессуры, загоны, в которых содержалась дичь, которую псы загоняли во время охоты, кони…

      – И это все принадлежит ему, – прошептал мне Отто. – Это тебе не некромант с однокомнатной съемной квартирой!

      – Живко вообще живет в общинном доме, – буркнула я.

      Мы расположились у ворот, покрытых вязью шаманских символов. Защита на питомнике стояла магическая, рук чистяковских магов. Шаманы могли наслать неудачу тому, что посягнет на чужое, но вот шарахнуть молнией по нарушителю можно было только установленным заклинанием.

      Мы с Отто до вечера лазили по периметру питомника. Энергетический контур никто не трогал. Я бы смогла определить, если подкупили мага, который устанавливал защиту, и он ее тайком вскрыл. Но нет, никакого влияния на ограду не осуществлялось уже, по меньшей мере, два месяца.

      – Ничего не понимаю, защита идеальна, – признался Отто, когда Живко пришел поинтересоваться нашими успехами. Я валялась на траве, бездумно глядя в небо. Многочасовая прокачка энергии давала о себе знать. – Ты уверен, что твоих собак… псов то есть, не похитили местные работники?

      – Уверен, – орк мрачно скрестил руки на груди. – Они просто физически не могли их вынести за территорию питомника! Шаман на каждого наложил специальный знак, аналогичный тому, который на воротах.

      – Перекинули через забор? – предположила я.

      – Нет, однозначно нет.

      – Я могу замкнуть охранный контур заново, – сказала я. – Но толку от этого не будет никакого. Он и так был нетронут. Щенки как будто растворились в воздухе, мы проверили все, что связано с магией. Все замки, запоры, охранные сигналки… Нет ничего, никого чужого здесь не было. Это кто-то из своих Живко!

      – Я опросил всех, – орк сел рядом со мной. – Я даже купил сферу правды. Никто щенков не выносил и не продавал!

      – Ничего себе! – присвистнул Отто. – Ты же за нее отвалил огромные деньги.

      Живко кивнул.

      – Я поставляю псов на весь северный регион Ситории, захватывая эльфийские леса и даже юго-западную часть Кубории. Исчезли две суки и один самец. Если кто-то начнет их разводить, портить породу, смешивать с кем-то еще, это будет катастрофа.