Некромантка

      Шея затекла, поэтому я решила перевернуться на другой бок – и тут же пожалела о своем решении.

      Потому что рядом, в кресле для посетителей сидел… мой дорогой и отчаянно нелюбимый свекор. Мрачный, как предгрозовое небо, и читающий какой-то толстенный потрепанный сборник заклинаний.

      Я закрыла глаза. Пусть это будет кошмаров или бредом воспаленного сознания! Пожалуйста!

      Открыв глаза, я убедилась, что страшная реальность не только никуда не делась, но и отвлеклась от книги и теперь смотрела на меня.

      – Ольгерда, – теплоты в голосе Ирронто-старшего не мог бы найти даже самый искусный сыщик, – как ты себя чувствуешь?

      – Хорошо, – пролепетала я, пытаясь понять, куда же делся Ирга. Ну не мог он меня оставить со своим отцом наедине, никак не мог! Неужели Рауль его где-то запер, чтобы разобраться со мной без помех?

      – Воды? – предложил Ирронто-старший.

      – Отравленной? – спросила я.

      По тонким губам некроманта скользнуло слабое подобие улыбки.

      – Мне совершенно невыгодно от тебя избавляться, – сказал он. – Я никогда не скрывал, что не одобряю выбор сына, но это его жизнь и ему мучиться.

      – Во время последних наших встреч вы вели себя так, будто хотите меня убить.

      – Я был зол, – откровенно сказал Ирронто. – Очень зол. Ты – ключ ко всему, что произошло на кладбище. Вместо того, чтобы помочь расследованию, ведешь себя, как полная идиотка! Впрочем, как обычно. Я бы никогда не взял тебя в мой отряд!

      – Если вы думаете, что этой информацией меня расстроили, то это не так, – сказала я равнодушно. – Я не боевой маг, и быть им не хочу. Поэтому все эти ваши заморочки «нужно быть сразу же после ранения готовым и дальше совершать подвиги» – не про меня.

      – Да? А зачем ты тогда пошла на курсы некромантии?

      – Я – артефактор, и, что бы вы себе там не думали, очень неплохой артефактор. Но хочу быть еще лучшим мастером, поэтому расширяю свои знания о магии.

      – Моя жена, мать Ирги, уже дорасширялась, – с застарелой болью произнес Рауль. – Ты хочешь повторить ее судьбу? Ты хочешь, чтобы Ирга провел всю свою жизнь в бесплодных сожалениях и страдании, как я?

      – Ой, кто бы уже говорил! Вы женились и живете вполне счастливо! – буркнула я.

      – Я живу хорошо, – сказал Рауль. – Но счастлив я был только с Ириадой.

      – Это нечестно по отношению к Надин! – возмутилась я, вспомнив тихую и какую-то уютную женщину.

      – Она знает, что мое сердце ей не принадлежит.

      – Какие страсти, какие страсти… – пробормотала я, совершенно не желая слушать подобные откровения. – Что вы вообще здесь делаете, а?

      – Наблюдатели зарегистрировали всплеск черной магии, и я, конечно же, сюда примчался телепортами. Сейчас в Рорриторе собирается информация о всех более-менее крупных случаях черной магии в Ситории, и там же мы разрабатываем методы защиты. В последний год эта зараза поражает все большее количество магов.

      – Откуда она взялась? – спросила я.

      – Она и никуда не уходила. Черная магия приходит и уходит волнами. Пришла – проредили ее поклонников – ушла – всех не добили, те набрали учеников – пришла. И так далее.

      – Тогда зачем вам разрабатывать методы защиты? – спросила я.

      – Ольгерда, ты же маг-теоретик! Методы сплетения энергетических линий меняются, заклинания развиваются и так далее… Около десяти лет назад Кубория перетянула к себе большое количество наших боевых магов, некоторые вернулись и принесли с собой запрещенные знания. А нашествия лунной нежити только подстегнули их развитие и распространение. Вот и результат.

      – Ясно. Но я, вообще-то, спрашивала не об этом. Что вы делаете у нашей кровати?

      – Присматриваю за тобой на всякий случай.

      – Это еще зачем? – спросила я, колеблясь между удивлением и возмущением.

      – Ирга попросил.

      Светлый образ бывшего мужа, и так достаточно сильно подкопченный его поступками, окончательно почернел. Это ж надо было додуматься! Приставить ко мне Рауля сиделкой! Пожалуй, эта идея заслуживает грамоты «Идиотизм года». Он бы еще Симона Вильро сюда приволок! И то, наверное, с начальником (надеюсь, уже бывшим) отдела некромантии я бы разобралась быстрее и с чистой совестью бы отдыхала. А со свекром мне что делать? Вот я в туалет, например, хочу, так что же, его просить об услуге? Сама-то я не дойду!

      Нет уж, лучше язык откусить.

      – Чуйко отстранил меня от расследования, – холодно сообщил Рауль. – Твой наставник – интриган и мерзавец. Впрочем, чего еще ожидать от того, кто работает в особой службе.

      – Попрошу о моем Наставнике гадости не говорить! – возмутилась я.

      – Разве это гадости? Истинная правда.

      Я открыла рот, чтобы высказать Раулю все, что я думаю именно про него, но не успела. Оконное стекло разлетелось, и в палату запрыгнули какие-то люди в черном.

      Что я могла сделать против этих явно недружелюбно настроенных граждан? Без артефактов, без магии… Разве что со всех сил стащить с кровати Отто. Лучший друг, судя по всему, находился под действием сонного зелья, потому что так и не проснулся.

      Ребра отозвались такой болью, что у меня в глазах потемнело. Впрочем, когда я заталкивала Отто под кровать, темнота сменилась звездочками – нога тоже решила поучаствовать в развлечении «добей хозяйку».

      Выглянув наружу, я, против воли, залюбовалась Ирронто-старшим. Уровень заклинаний нападающих был очень высок, но его – еще выше. Он удерживал над кроватью Щит, и вполне успешно отбивался сразу против троих.

      Магическая сигнализация Дома Исцеления отдавалась болью в зубе, настолько она была противная. В палату вбежали охранники, но растеряно замерли, понимая, что они ничего не смогут сделать. Пришлось высунуться из-под кровати и приказать:

      – Спасайте нас, кретины!

      Увидев, что добыча ускользает, нападавшие удвоили усилия. В ход пошли артефакты.

      Честно говоря, меня это мало волновало. Главное, что нас с Отто вытащили в коридор, в руки набежавших целителей, а Рауль пусть сам разбирается.

      Судя по грохоту в палате, Рауль и разбирался. Или его разбирали. Однако, зная натуру бывшего свекра, я сомневалась, что он согласится погибнуть, спасая меня. Нет уж, выживет назло!

      Целители эвакуировали пациентов, но я категорически отказалась отправляться на улицу. Там нас с Отто убить проще простого, а в Доме Исцеления есть шанс затеряться хотя бы вон под той шторой или спрятаться за широкой спиной свекра. Условно говоря широкой, потому что оба Ирронто были высокими и худощавыми, фигурами смахивая на эльфов.

      Рядом со мной, тяжело вздыхая, присел молоденький целитель.

      – Когда меня убьют, это останется на вашей совести, – поведал он.

      – Это еще почему? – удивилась я. Отягощать свою совесть каким-то незнакомцем я не собиралась. Всех вокруг много, а я у себя одна. И совесть у меня одна, чистенькая и почти новенькая, ведь, по утверждению некоторых, я ею совсем не пользуюсь. Это, конечно, не правда, просто я, как мастер, знаю, что, чем чаще чем-то пользуешься, тем быстрее оно приходит в негодность. Так что нечего на мою хрупкую совесть взваливать неизвестно что!

      – Потому что я ваш целитель, а вы отказываетесь покидать опасное место. А я не могу вас оставить, ведь я давал клятву заботиться о своих пациентах…

      Он посмотрел на меня взглядом грустного олененка.

      После того, как псы Живко несколько раз уничтожали мою клумбу, а потом виновато заглядывали мне в глаза, я выработала стойкий иммунитет к подобным невербальным просьбам. Если бы целитель сказал что-то вроде «если я вас отсюда не вытащу, меня оштрафуют», я бы еще подумала, а так…

      – Вы Отто лучше разбудите, – посоветовала я. – Поверьте моему богатому опыту, в боевых условиях заботиться о мыслящих пациентах удобнее, чем о спящих.